Беримунд встал и произнес что-то на ханзейском, и все лорды поднялись на ноги. Беримунд наполнил свой кубок и слегка поклонился Мюриель, которая осталась сидеть. Многое из того, чему ее учили в детстве, было давно забыто, но этикеты различных цивилизованных стран она знала хорошо.

— За королеву Мюриель из Кротении, несравненную красавицу. Пусть святые даруют вам здоровье и счастье. Вернэй!

— Вернэй! — повторили придворные, выпили мед и только после этого сели.

— Вы очень любезны, — сказала Мюриель, которую порадовало, что тост оказался коротким.

Интересно, сколько еще тостов ей предстоит выслушать.

Пока они поглощали первое блюдо, было произнесено пятнадцать тостов.

Затем подали мясо: жареную оленину с вишневым соусом, молочного поросенка с протертым луком-пореем, жареного зайца в сливовом соусе, пирог с бараниной и сыром и еще один пирог с яблоками, айвой и говядиной.

— Принц Беримунд, — сказала Мюриель, покончив с оленьим ребрышком и бросив его собакам, — передали ли вы вашему отцу мои слова.

— Да, ваше величество.

— И?

Беримунд слетка покраснел.

— Он приносит свои извинения, но сегодня он не сможет прийти.

— А завтра?

— И завтра.

— Неужели он так занят войной?

— Нет, ваше величество. Он… отправляется на охоту.

Мюриель почувствовала, как ее кровь — смешавшаяся с медом — закипела в жилах.

— Понятно, — тихо сказала она.

— Обещаю, что мы найдем для вас достойные развлечения.

— Не сомневаюсь. А какие новости о войне?

Беримунд остановился — ему так и не удалось довести до рта очередной кусок мяса.

— Что?

— Война. Вы сказали, что она началась. У вас есть новости?

— Не думаю, что я могу ознакомить ваше величество…

— Но кому я могу рассказать? — спросила Мюриель. — Неужели кто-то согласится доставить письмо моей дочери? Я так не думаю. Ну, принц, расскажите мне о ханзейских победах.

— Ну, ладно, — он оглядел своих вассалов. — Наверное, вы правы. Пожалуй, их не слишком много. Флот Лири пытается блокировать Копенвис, но мы встретили их превосходящими силами.

— И? — спросила Мюриель, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица.

— Они не стали вступать в сражение, — ответил Беримунд. С их стороны эго было бы довольно безрассудно. Правда, это случилось пять дней назад. Нам неизвестно, что произошло с тех пор.

— Большая удача встретить лирский флот в открытом море, — заметила Элис.

Беримунд улыбнулся и что-то сказал на ханзейском. Мюриель сообразила, что он переводит слова Элис.

В ответ придворные принялись ухмыляться.

— Лукка? — спросил один из них. — Ней, са халиурунна.

— Нет, нет, достаточно об этом, — сказал Беримунд. — Хватит говорить о войне.

Это уже было любопытно. Что значит халиурунна? Похоже, Беримунд пожалел, что он заговорил на эту тему.

Пожалуй, она вернется к этой теме, когда все немного больше выпьют, решила Мюриель.

Далее подали рыбу: огромная щука, фаршированная форелью, лосось с виноградом и луком-пореем, запеченный в виде камбалы, холодный жареный угорь в зеленом соусе, лещ в фиолетовом соусе.

Тосты продолжались, мед тек рекой. Мюриель понемногу потягивала мед из своего кубка.

Когда подали дичь, пирующие запели. Начал крупный мужчина, которою представили, как ландротина. Беримунд попытался его остановить, но и сам принц был уже довольно сильно пьян, поэтому он смущенно улыбнулся Мюриель и присоседился к поющим. Она не знала этой песни, но сэр Нейл напрягся.

— В чем дело? — спросила Мюриель. — Вы знаете эту песню?

Он кивнул.

— Это матросская песня о грандиозной победе на море. Они празднуют.

Мюриель пожала плечами.

— Ну, тут нечему удивляться.

— Но петь ее в вашем присутствии? В любом случае, так себя не ведут при королеве.

Она накрыла его руку своей ладонью.

— Большинство обедов у Вильяма заканчивались таким же образом, в особенности, когда присутствовали его лучшие друзья. Я думаю, что в Лири все происходит так же.

— Я никогда не обедал с королевой в Лири, — признался Нейл. — И все же, мне это не нравится.

— Сохраняйте спокойствие, — Все в зале, кроме Нейла, Элис и Мюриель громко пели, в том числе и женщины.

Мюриель наклонилась поближе к Нейлу.

— Что такое халиурунна, сэр Нейл?

— Это нечто вроде волшебника или колдуна, способного видеть будущее. Говорят, что в Ханзе их обучают.

— И вы в это верите?

— Да, — твердо сказал Нейл. — Именно с их помощью они находят наши корабли в море. Они так поступали прежде.

«Так и есть, — подумала Мюриель. — Так все и происходит.»

— Нам нужно сохранять хорошие отношения с Беримундом, сэр Нейл. Потом я объясню вам, зачем.

Песня прекратилась, кто-то попытался затянуть новую, но принц заставил его замолчать.

— Мы повели себе невежливо по отношению к нашим гостям, — сказал он.

Мюриель встала с кубком в руке.

— Прошу простить мой акцент, — сказала она, сделала глубокий вдох и запела:

— Ва гэф са ансу гадраута фрума?

Мгновение они молча смотрели на нее, а потом подхватили:

— Сейн матейг арм яа сейн хаух-титсита!

Из кубков выплескивался мед.

Мюриель знала только три первых вопроса на ханзейском, но потом это уже не будет иметь значения.

Беримунд не попытался ее остановить, и пиршество продолжалось, пока придворные не падали под стол или, с трудом передвигая ноги, не уходили в свои покои.

Однако Беримунд сумел самостоятельно подняться на ноги.

— Я шалаю вас доброй ноши, ваше велишество, — медленно проговорил он, стараясь тщательно произносить каждое слово. — Вы хорошая, да… хорошая… надеюшь, вы не обишены.

— Вовсе нет. На самом деле, я даже испытываю легкую ностальгию.

— Хорош. Мои слуши доведут ваш домой.

— Могу ли я, принц, попросить вас об одолжении?

— Говорите, ваше велишештво.

— Быть может, вы возьмете меня завтра на охоту, принц?

Его глаза округлились.

— С моим отцом? — Потом он рассмеялся. — Да. Будет вешело.

Потом Беримунд поклонился и, шатаясь, вышел из зала. Служанка отвела Мюриель, Элис и Нейла в их покои.

— А что, было весело, — заметила Элис, когда они остались одни. — Откуда вы знаете ханзейскую песню?

— Ее пел Вильям — если можно так выразиться. Это вопрос и ответ. Первый вопрос звучит так: “Что дал святой первому ханзейскому воину?” Мне кажется, правильный ответ таков: “Силу его рукам и мужество его сердцу”, или что-то в таком роде. А Вильям пел: “Его сестру для нежностей и поцелуев”. Ну, и так далее.

— Вы проявили находчивость, — сказала Элис. — Вам помочь с платьем?

— Пожалуйста.

Элис подошла к ней вплотную и стала расстегивать крючки на спине.

— Я слышала сэра Нейла, — сказала Элис. — Мне кажется, я понимаю, зачем мы здесь.

— Но почему Энни сама нам не сказала? — спросила Мюриель.

— Может быть, она не знала. Или опасалась, что узнает колдун.

— Постарайся узнать все, что сможешь, завтра, пока я буду отсутствовать.

— Неужели вы полагаете, что протрезвевший Беримунд вспомнит свое обещание и отважится его исполнить?

— Он не протрезвеет до полудня, — ответила Мюриель. — И я думаю, что он исполнит обещание. — Мюриель повернулась и взяла Элис за руку. — Будь очень осторожна. Одна ошибка здесь…

— Возможно, нам и ошибок совершать не потребуется, — сказала Элис. — Говорят, что у Маркомира бывают вспышки ярости. Так что вы тоже будьте осторожны.

Эспера разбудил луч солнца, упавший на лицо. Он потянулся, перекатился на бок и наткнулся на что-то теплое.

Винна.

Она все еще спала, и в золотом свете ее лицо сияло, как у святой. Он вспомнил маленькую девочку из Колбели, полную огня и озорства. Вспомнил, какое потрясение он испытал, поняв, что любит Винну, ведь он думал, что навсегда потерял способность любить.