Она внимательно посмотрела на Казио.

— Ты уверен, что нас убьют?

— Дело не в этом. Я только что понял, что люблю тебя, Остра сожалею, что не догадался раньше, и что мы не поженились в тот день, когда вошли в Эслен. Надеюсь, ты меня простишь.

— Да, — ответила Остра, и в ее глазах появились слезы.

Она поцеловала Казио, и их поцелуй долго не прерывался.

— Теперь у нас есть еще одна причина для возвращения в Эслен, — сказал он, поглаживая ее волосы. — Я должен спросить т Энни разрешения похитить тебя.

— Она его уже дала, — ответила Остра. — Когда Энни меня о правила сюда, она сказала, что сделает тебя герцогом или что-то в этом роде. И разрешила мне выйти за тебя.

— Герцогом? — спросил Казио.

— Ну, или какой-то другой титул. Может быть, лорд Данмрог.

— У меня уже есть титул, — сказал он. — Не слишком высоким. Но я с ним родился.

— Знаешь, можно иметь несколько титулов.

— Хм-м-м. Герцог Казио. Дуоко Казио. Звучит неплохо.

Снаружи послышался шорох, и в дверь кареты постучали. Казио открыл и увидел Яна.

— Айкен нашел подходящее место, — сказал солдат — Эмратуре хочет, чтобы мы добрались туда до восхода солнца, так что мы выступаем.

Им пришлось пройти лигу на восток, к старой насыпи возле реки святого Сепода, а затем они принялись за работу. Солдаты рубили колья и копали траншеи. Копать здесь было легко, поскольку весной землю вспахали, так что дело шло быстро.

З’Акатто расхаживал вокруг позиции, и в нем чувствовалась такая энергия, какой Казио никогда прежде не видел. У него даже не было уверенности, что старик пил.

Казио устал копать и решил немного передохнуть, чтобы взглянуть на позиции.

Справа поле переходило в заболоченный лес, но слева не имело четкой границы. Здесь з’Акатто поставил в ряд карету и два оставшихся фургона, но Казио не слишком верил, что они смогут задержать противника. А вот перед их позициями виднелись траншеи, ощетинившиеся вкопанными в землю кольями.

К Казио подошел з’Акатто.

— Надоело копать? — спросил он.

— Нет, я просто сделал небольшую передышку, — ответил Казио и указал на поле. — Почему ты выбрал место так, чтобы у нас в тылу была вода? Нам будет некуда отступать.

— Странно, что ты говоришь об отступлении, — ответил з’Акатто. — Никогда прежде не слышал, чтобы тебя это интересовало.

— Но здесь не только я.

Старый фехтовальщик кивнул.

— Правильно. Именно это мне и не нравится. Теперь ты понимаешь?

— Да, до меня начинает доходить, — вздохнул Казио. — Но я сожалею, что ты мне так мало рассказывал.

— Я старался сам побольше забыть, — признался з’Акатто — Я очень не хотел, чтобы тебе пришлось заниматься этим делом.

— Ты ни в чем не виноват. Я сам сделал выбор.

— Тут я возражать не стану, — проворчал з’Акатто.

— Так почему же ты не оставляешь путей к отступлению?

З’Акатто пожал плечами.

— Их больше, и у нас слишком мало копий для эффективного, боевого построения. Вот почему мы должны иметь защищенные фланги и тыл, — ответил з’Акатто.

— Однако наш левый фланг открыт.

— Фургоны замедлят кавалерию, — пояснил з’Акатто. — Это лучшее, что мы можем сделать, учитывая время, которое у нас имеется. В любом случае, отступать мы не можем. Нам нужно одержать победу. Иначе нам конец.

— А что, если к ним подойдут подкрепления?

— У нас хорошая разведка. Конечно, к ним могут присоединиться несколько отбившихся солдат, но большая часть войска Хесперо уходит на восток.

— На восток? А что находится на востоке?

— Понятия не имею, мне все равно. У нас хватает и своих проблем.

— Мы можем победить?

З’Акатто молча развел руками.

— А что я должен делать?

— Половину наших лучников я поставлю в поле, а половину — в лесу. Они не станут посылать кавалерию в лес, но пехоту туда направят. Ты будешь защищать лучников.

Казио с облегчением кивнул. Он представлял себя стоящим в строю с копьем в руках — и это ему совсем не понравилось.

З’Акатто посмотрел в сторону дальнего конца поля.

— А вот и они.

Всадники построились в центре, пехота следовала за ними, а фланги заняли лучники. Казио уже доводилось видеть такое построение; главную роль должна была сыграть кавалерия, которая нанесет сокрушительный удар. Ну, а потом в дело вступит пехота, чтобы добить врага, смешавшего ряды.

А вот то, как своих солдат расставил з’Акатто, Казио видел впервые.

Они стояли десятью плотными колоннами по пять человек, с тыла их прикрывало болото. З’Акатто называл такое построение «ежом», и с торчащими во все стороны копьями оно действительно напоминало ежа. Солдаты уперли копья в землю и направили их в сторону врага под разными углами, так что всадникам противостояли наконечники копий на пяти уровнях.

Лучники, которые не отправились вместе с Казио к лесу, выстроились перед «ежом».

Противник не стал присылать парламентариев, чтобы предложить им условия сдачи. Вражеские войска надвигались, постепенно приближаясь к позициям отряда з’Акатто.

Лучники начали стрелять во всадников — как со стороны леса, так и с центральной позиции. Вражеские лучники повели ответный огонь по тем, кто выстроился перед «ежом», а потом, как и предполагал з’Акатто, шеренга в тридцать пехотинцев с тяжелыми щитами отделилась и зашагала в сторону леса.

Казио так увлекся наблюдением за пехотой, что не заметил начала атаки кавалерии. Однако он услышал грозный клич и повернулся к центру.

Не обращая внимания на приближение пехоты, стоящие рядом с ним лучники продолжали стрелять по всадникам, как и те лучники, что стояли перед «ежом». Результат получился впечатляющим. Пять или шесть передних лошадей рухнули на землю, увлекая за собой всадников, и тут же десяток следующих споткнулись о них. Лучники на поле продолжали вести прицельную стрельбу, внося хаос в ряды кавалерии. Атака замедлилась под смертоносным градом стрел, но оставшиеся в седлах сорок всадников быстро перестроились и устремились к лучникам. Однако их задержали колья и траншея, нескольким всадникам пришлось спешиться, чтобы выдернуть колья, что дало возможность лучникам быстро отступить и занять новые позиции на насыпи, откуда они продолжали вести огонь.

Половина лучников в лесу переключилась на наступающую пехоту, остальные продолжали стрелять во всадников. До пехоты оставалось около тридцати королевских ярдов, солдаты шагали, сомкнув щиты и держа шеренгу,

Вражеские лучники практически прекратили стрельбу.

— Отступаем, приказал Казио, выполняя план з’Акатто, — В лесу они не смогут держать стену щитов.

Лучники тут же начали отступать в сторону болта, продолжая вести стрельбу по пехоте, щиты которой были уже густо утыканы стрелами. Семеро пехотинцев покинули строй — они были либо, убиты, либо получили серьезные ранения. Теперь силы противников уравнялись, но лучники были вооружены только мечами, у них не было ни щитов, ни копий.

Кавалерия вновь перешла в наступление, теперь пространство между всадниками и «ежом» было расчищено. Казалось, такой мощный удар нельзя остановить.

Повторяя маневр своей конницы, пехотинцы издали победный клич и перешли на бег.

Казио вытащил Акредо.

— Бегите к болту! — крикнул Казио лучникам.

«А вот куда они будут отступать потом?» — успел подумать он.

Трава зашевелилась, а потом появились холмы и верхушки деревьев. Энни поднялась ввысь и летела, как облако. Раньше ей было страшно покидать тело, но в царстве седоса оно оказалось иллюзорным. И как только она это поняла, Энни начала получать удовольствие от подобных полетов. Она могла проникать, точно виноградная лоза, сквозь стены крепостей, или устремляться, подобно дождевой воде, по склонам холмов, могла создать себе новое тело. Она становилась лошадью, орлом, дельфином, пауком или ящерицей. Теперь это получалось у нее с удивительной легкостью. Чем больше она пользовалась силой, тем увереннее себя чувствовала.