После того, как отдал приказ обстрелять спасательные капсулы с верденского эсминца ракетами.

Перед глазами вновь появился тот тёмноволосый парень, сидящий в его палате с пистолетом в руке.

— Её звали Елена, — продолжил он, показав ей проектор. — Елена Смирнова. Она и двое её товарищей смогли спастись с эсминца на десантном боте, насколько я знаю. Их судно пострадало от обломков. Сильно. Они остались без двигателей и связи. Просто болтались в космосе. Мы этого не знали. Просто сделали то, что должны и ушли из системы. Словно нас и не было.

Видимо что-то такое отразилось на его лице, что Рен не стала перебивать. Она просто молча слушала, стараясь загнать собственные воспоминания поглубже.

— Их бот подобрали… подобрали те, с кем мы сотрудничали.

— Сотрудничали? — не поняла Рен.

— Пираты, — коротко пояснил Вильям. — Мы тогда использовали разного рода сброд для нарушения… Короче это не важно. Суть в том, что эти ребята не отличаются особо хорошим отношениям к своим пленным.

Это было ещё мягко сказано. Тот парень хорошо ему рассказал через что пришлось пройти попавшей в их руки женщине. Её насиловали. Принудительно накачивали наркотиками. Издевались. Убили на её глазах её товарищей.

Для него всё это выглядело не просто безумием. Стоило только подумать о том, что кто-то может сделать подобное с женщиной… просто из-за собственного больного и извращённого ума, и рука тянулась к рукояти пистолета.

И судя по лицо стоявшей перед ним Акидзучи, когда он рассказал ей об этом, ощущения у неё были примерно такие же.

— Они убили её? — уже тише спросила она.

— Нет. Не они. Она погибла чуть позже. Помогала в подавлении мятежа на одной планете. Настолько я знаю, именно благодаря её действиям удалось доставить на планету штурмовой отряд, который и спас местного губернатора, заодно прикончив лидера мятежников. Её бот сбили, и она умерла уже после, от ран, полученных во время крушения. По крайней мере мне так рассказали.

— Она погибла. Чуть больше пяти дней назад. Я просто хочу, чтобы ты знал. После всего произошедшего, она не сломалась. Когда потребовалось, она выполнила то, что было нужно. Елена сделала это и поплатилась жизнью. Многие люди поплатились за это…

Сказанные почти три года назад тем парнем слова, вспыхнули в сознании с новой силой.

Он до сих пор помнил тот момент. Как лежал на больничной койке, едва способный соображать после всех препаратов, которыми его накачали врачи.

А этот парень стоял рядом, прижав к его голове ствол пистолета.

Он ожидал услышать выстрел.

Какая-то крохотная частичка внутри него даже ждала его. Жаждала.

Но время шло. Секунды проходили одна за другой вместе с ударами его бешено боящегося сердца.

А выстрела так и не было.

— Знаешь, в космосе никогда не видишь своего противника. Не видишь его лица. Не знаешь его имени. Видишь только обезличенные точки на экране. Я всего лишь хотел лишить тебя такой привилегии. Дать тебе взглянуть на частичку того ужаса, который ты сотворил.

Так он сказал после того, как убрал, так и не выстреливший пистолет.

— Ты выполнял приказ, — твёрдо произнесла Рен.

— Да, — как-то рассеянно ответил Форсетти, глядя на проектор в своей руке. — Я тоже так сказал. Только проблема в том, что он был прав. Мы… Мы не всегда видим последствия своих действий. Даже не сталкиваемся с ними. Даже не знаю, как объяснить так, чтобы ты меня поняла.

Акидзучи облизнула губы. На её лице боролись смятение и явное нежелание что-то рассказывать.

И, всё же, она заговорила.

— Мы… Когда только прилетели в Валетрию… Моя корветная эскадра сопровождала силы генерала Кровеля…

Рен говорила быстро. Отрывисто. Словно не знала с чего начать.

— Нам было поручено защищать транспорты вместе с эсминцами от сульфарских кораблей.

Вильям непонимающе посмотрел на неё.

— Не слышал, чтобы у Сульфарцев имелся хоть какой-то флот.

— Не то, чтобы флот, — Акидзучи рассеянно посмотрела куда-то в сторону. — Всего полдюжины старых корветов. Наверное, у Союза купили или где-то ещё. Да это сейчас и не важно. Для «Энцелад» это было первое столкновение с реальным противником. Испытания в боевой обстановке, если хочешь. Мне и моим людям приказали уничтожить их корветы. Они уже приближались от планеты к нашей группе.

Она не выдержала и всё же села на кровать. Старые воспоминания, уже порядком успевшие несколько затеряться в её памяти, вновь выбрались наружу.

— Мы их уничтожили. Одним ударом. Буквально порвали на куски. Там всё за секунды закончилось. Хорошо рассчитанный удар на встречном курсе. Подобрались почти в плотную и развалили их энергетическими орудиями. Даже ракеты использовать не потребовалось. Уже чуть позже, когда мы пролетели место сражения, один из моих корветов поймал аварийную передачу с борта одного из сульфарских кораблей. Удивительно, но там кто-то выжил. Представь себе. Как-то… Даже не представляю, каким образом им это удалось. Их посудину надвое порвало. Да и мощность передачи была слабенькая. Успей мы отойти чуть дальше и вообще бы не поймали. Наверное, использовали личные коммы или что-то в этом роде.

— Вы… — начал было Форсетти, но Рен покачала головой.

— Нет. Кто-то из моих мог бы затормозить, а затем вернутся и догнать эти обломки. Мы бы сняли с них людей. Но мою просьбу отклонили. По требованию генерала вся группа продолжила лететь к планете. Остановки и трата времени не целесообразны. Так мне сказали. А мы ещё некоторое время слушали их призывы о помощи. Чёрт…

Вильям несколько секунд постоял в тишине, не зная, что сказать дальше. А потом просто сделал пару шагов и сел рядом с ней на постель.

— Их спасли?

— Нет. Когда кто-то наконец добрался до обломков, то все, кто там находился уже умерли. Закончился кислород. Почти полтора десятка людей… и мы могли бы их спасти. Всё равно у сульфарцев не осталось ничего, что могло представлять для нас хоть какой-то вред. Но этот приказ…

— Паршиво.

— Угу. Вильям, ты, это… прости, что я тут вспылила. Просто… Просто уже один раз обожглась и…

— И решила, что я решил найти себе очередное развлечение вдали от своей суженной? — с тихим смешком спросил Форсетти.

— Что-то вроде того. А этот проектор…

— Почему ношу его с собой?

— Да.

— Честно говоря, я сам не знаю, — признался он. — Поначалу, на эмоциях, несколько раз порывался выкинуть его, но так и не сделал этого. Как бы это объяснить… На Померании очень многие из наших потеряли друзей. Близких.

— Я слышала, что там было совсем паршиво.

Форсетти скривился.

— Это ещё очень мягко сказано. Мы сами едва не погибли. Кусок стапеля с «Трансильванией» внутри оторвало. Если бы не смогли выбраться из него, то гравитация уронила бы нас на планету или, что вероятнее, сожгли бы орудия планетарных крепостей. Но нам повезло. А вот многим другим… Манфреду вообще в этом плане паршиво.

— Это капитан «Цепеша»? — спросила Рен, и Вильям кивнул.

— Он самый. Мы с ним очень долго друг друга знаем. Друзьями были ещё с академии. Его крейсер участвовал в операции по захвату Звезды Дария. Ещё в самом начале войны. Но что-то пошло не так. Верди уделали его и его напарника. Он едва выжил. Потерял большую часть экипажа и корабль. А затем оказался отправлен на Померанию для восстановления. Как раз незадолго до того, как туда нагрянули Верденцы.

— Вот ведь…

— Ага. Из огня, да в полымя. Знаешь, после случившегося он сильно изменился. Раньше всегда был весёлым и общительным. Манф всегда обожал бегать за юбками. А сейчас… стал жёстче. Злее. Иногда смотрю на него и не вижу практически ничего, что видел в нём раньше.

Все мы изменились, про себя подумал он. Так или иначе.

— Поэтому и ношу его с собой. Наверное.

— Не хочешь забывать, что на «той стороне» такие же люди? — тихо спросила Рен.

— Что-то вроде того, — вздохнул Вильям. — Понимаю, глупо звучит. Мы воюем. Они наши враги. Но, всё-таки… точно такие же люди, как и мы. Если честно, то я до сих пор не понимаю, на кой чёрт всё это началось.