Линфен и Блауман почти синхронно кивнули.

— Часть из них построена на основе отставших вместе со станцией конструкций. По нашей теории её переместили сюда прямо в момент строительства из того места, где станция и создавалась.

— То есть это сделали преждевременно? — Спросила Шан. — Так что ли?

— Скорее всего. Мы полагаем, что Враг нашёл место, где они создавались и атаковал его до того, как станции оказались закончены. Фонд полагает, что часть Эллинов решила воспользоваться ими для того, чтобы сбежать. До того, как сами эти объекты будут закончены. Говорю же. Эти места создавались таким образом, чтобы служить одновременно и кораблями ковчегами и базами для будущей колонизации. Но в тот момент, когда мы её нашли, она была пуста. Огромные ангары — пусты. Вообще ничего. Вероятно, кода строившие их существа поняли, что проиграют и лишатся последнего способа для выживания, они попытались совершить аварийные прыжки, перенеся эти недостроенные объекты с теми, кто находился на борту в различные уголки галактики, чтобы затеряться в космосе и спрятаться от своего противника…

— Одну секундочку, Рита, — прервал её Риваль. — Что значит «перенесли»? «Голгофа» может перемещаться в гиперпространстве?

— Нет, идиот ты несчастный! — на лице Шан появилась та самая улыбка, что загорелась в тот момент, как она увидела то кольцо, что строилось внутри станции. — Она говорит о пространственном переходе. Телепортация, если хочешь более тупые термины.

Не выдержав возбуждения, она встала с кресла и принялась ходить из стороны в сторону. Видно, что она нервничала. Риваль даже заметил, как её руки потянулись к пустому карману лёгкой серой куртки и вспомнил, как она курила, когда объясняла ему свои теории в университете.

Вот только сигарет у неё больше с собой не было.

— Я была права. Знала, что это так. Я! Я, а не этот идиот Отис!

— О чём ты вообще?

— Господи, ну почему тебе всё необходимо рассасывать, как маленькому? Помнишь нашу первую встречу? — требовательно спросила она и добавила. — На Траствейне.

— Да.

— Вспомни, что я тебе говорила!

Риваль посмотрел на неё таким взглядом, что Линфен перекосило. Она повернулась в сторону Риты и указала на верденца рукой.

— Видишь с кем приходится работать? Ладно. Так. По порядку. Помнишь, я приводила тебе аналогии с частицами Черенкова из квантовой физики? Пример с магнитами?

— Ну-у-у?

— Чё ты мычишь. Да или нет?

— Помню, я помню. Примерно. Дальше, что?

— Отис применял к ним уравнение Шрёдингера. По его теории, если создать достаточное высокий уровень компрессии внутри модифицированного сердечника силовой установки, как он пытался сделать на Нормандии, то частицы за счёт собственного энергетического потенциала смогут перейти в состоянии суперпозиции. В его теории, частицы, находящиеся в таком состоянии, моментально бы начинали взаимодействовать на другие, находящиеся вокруг них. И этот эффект распространялся бы во все стороны волнообразно. Если грубо, то это походило бы на расходящиеся круги по воде от брошенного в неё камня.

— Так разве это не так? — Риваль откинулся на спинку своего кресла, глядя на ходящую туда-сюда в центре кабинета женщину. — Разве это не так? Мы же фиксируем излучение от двигателей по схожему принципу с помощью датчиков.

— Да! — воскликнула Шан, а затем немного стушевалась. — То есть нет! Не совсем так…

— Ты заговариваешься.

— Заткнись! Знаешь, как я сейчас нервничаю⁈ У тебя часом нет здесь сигарет?

Последний вопрос относился уже к Рите, на что та только иронично приподняла одну бровь. Ответ напрашивался сам собой.

— Ладно. Чёрт с ними. Так, о чём я… Точно. Так вот. Я считала, что Отис ошибается. Дело в создании волнового эффекта.

— Транзиционная интерпретация Крамера, — подсказала Рита.

— В точку, — обрадованно воскликнула Шан. — Боже, как приятно общаться с человеком, который тебя понимает.

На это Риваль лишь демонстративно закатил глаза.

— Да, — продолжила Рита. — Мы пришли к тому же самому заключению. После того…

— После того, как вы саботировали проект и вызвали аварию на станции «Арфа»? — бесстрастно подсказал ей Блауман, чем заставил девушку смутится и покраснеть.

— Не стоит обвинять доктора Фарлоу, мистер Блауман, — попросило голографическое изображение Лапласа. — Приказ отдал я.

— То есть это вы виноваты в том, что погибло огромное количество людей? — Риваль с неприкрытой злостью посмотрел на голограмму. — Так себе признание, если честно.

— А вы бы предпочли, чтобы то, что произошло с людьми на станции, случилось со всеми в радиусе световой минуты? — ни капли не смутившись спросил призрак. — Как по мне, это был наилучший выход из сложившейся ситуации. Но, если вы не против, давайте позволим дамам продолжить. Госпожа Линфен?

— А? А, да… Так вот. Риваль, ты же помнишь, что я говорила о взаимодействии подвижных частиц и тех, что излучаются двигателем корабля?

— Что эффект, который улавливают наши датчики — это последствие их взаимодействия. Да, я помню.

— Хорошо. Так вот. Согласно работе Крамера квантовая механика способна влиять на время. Как мы уже с вами выяснили, время, как измерение пространства, пластично и может изменятся под воздействием внешних факторов. Первые, к примеру, за счёт своего образования в ядре двигателя, двигаются с невероятной скоростью. Вторые же, в свою очередь, пребывают в состоянии перманентного покоя. Их взаимодействие друг с другом создает влияющие друг на друга волны. И ещё. Давайте не будем забывать, что скорость тоже влияет на время. Согласно теории относительности, для объекта движущегося со скоростью света время останавливается. И если допустить, что мы способны настроить два источника излучении таким образом, чтобы они одновременно отправляли волну в обе стороны по линии времени. Здесь следует отметить, что Крамер учитывает эти волны, как нечто материальное, а не просто математический аппарат для записи наблюдений. А раз они материальны, то могут влиять на внешнюю среду так же, как и любая другая физическая переменная. А значит, мы получаем в свои руки прямо способ взаимодействия со временем и пространством.

Она даже не заметила, что начала едва ли не слово в слово повторять сказанное ему на Траствейне. Шан ходила из стороны в сторону и продолжала говорить. Возбуждение, вызванное подтверждением всех её научных теорий, заставляло руки дрожать. Пальцы так и тянулись к карману в поисках отсутствующих сигарет.

И, как и в прошлый раз, Риваль почувствовал, что начинает терять нить разговора.

— Я предположила, — продолжила Шан, — что если квантовые фазы волн двух источников излучения будут совпадать, а сами эти волны будут гасить друг друга, то исход может быть лишь один. Волна «настоящего» времени источника будет поглощать волну «настоящего» времени отправителя, а волна «запаздывающего» времени будет делать тоже самое, что приводит нас к коллапсу временной функции. Эффект будет «вневременным». А учитывая, что и источник, и отправитель объединены одинаковыми фазами этих волн, то транзакция будет происходить мгновенно. Вне зависимости от расстояния их разделяющего. То есть вообще! Расстояние более не будет играть никакой роли. Понимаешь? Это гребная телепортация. Мгновенное перемещение объекта, на которое не оказывает влияние расстояние! Не нужны будут гипердвигатели и долгие перелеты!

— Верно, — кивнула Рита, перенимая слово. — Вы полностью правы. Ну, или мы так думаем. Вот только чтобы дойти до этой теории нам потребовались десятилетия.

— То кольцо… Это то, что я думаю? — спросила Шан.

— Да. Наш собственный прототип. Врата Фазового Перехода. Их постройка почти завершена, но мы до сих пор не можем завершить алгоритм, который заставит их работать.

— У вас же есть эта станция? — Риваль ткнул пальцем в потолок. — Так в чём проблема? Разве у неё нет этой штуки?

— Есть. Но вспомните, что я вам говорила. Станция совершила перемещение в незаконченном состоянии. Установка разрушила сама себя в момент перехода. В этом, как мы думаем и кроется ответ на вопрос — что случилось с находящимися на борту станции Эллинами. Его нам подсказал эксперимент доктора Отиса на станции «Арфа». Помните, что произошло с персоналом станции?