В ответ на его стенания Пандар лишь понимающе рассмеялся.

— Стоит ли тебе жаловаться, старый друг? После всего случившегося ты в одночасье стал одним из самых влиятельных людей на планете после нашего «дорогого Короля».

— Он так себя не называет, — возразил Ашиит, сделав глоток.

— Назовёт, — пообещал ему глава Бахад Джайн. — Ты знаешь это не хуже меня. Он точно такой же, как и его покойные брат и отец. Шехар стремится восстановить Королевство. Это видно и слепому.

— Я знаю, — вздохнул Ашиит. — И у него это получится. С его упорством и решимостью подобная цель не кажется столь уж недостижимой.

— Получилось бы, — поправил его Пандар, пригубив бокал с вином. — Но, не могу не отметить, что в целом всё прошло даже лучше, чем я рассчитывал. Чем рассчитывали многие из нас.

Ашииту сложно было с ним не согласиться.

Почти месяц прошёл с той ночи, когда объединённые силы сульфарцев и верденцев штурмовали рейнскую военную базу.

Конечно же, слова о том, что всё произошло «как нельзя лучше», относились именно к тем событиям, что последовали после, а никак не к самому штурму.

Потери были огромны. Объединённый отряд потерял почти половину всех людей и военной техники, что отправились на штурм в самом начале. Конечно же, потери рейнской армии были куда выше, но кого это сейчас интересовало.

И тем не менее, это можно назвать ничем иным, как победой. Основные силы рейнской армии понесли тяжёлые потери. Они лишились своей базы и ресурсов, а захваченные орудия ПКО теперь находились под контролем верденских и сульфарских специалистов, размещённые вокруг Синангара и готовых отразить любую атаку на город.

Правда вряд ли нечто подобное последует в будущем.

Пандара же куда сильнее заботило то, что произошло дальше.

После смерти Рустала и гибели большого числа его сторонников образовался вакуум власти. Рейнцы сами позаботились об этом, ещё до штурма захватив часть городов и большое количество глав Правящих Семей, верных режиму Русталу. В сложившихся обстоятельствах они просто не смогли предпринять что-либо.

В свою очередь Пандар и Ашиит сделали порученную им работу прекрасно.

Первый привёл к Шехару тех, кто раньше никогда не оказывал поддержки его отцу и брату, а потому выжил во время Хашмитского восстания и первых орбитальных бомбардировок планеты. Второй же переманил на его сторону значительную часть сторонников самого Рустала. Не то, чтобы это оказалось очень сложно. Особенно после того, как Рустал собственными руками начал избавляться от более не нужных ему сторонников.

Напуганные происходящим они сами шли в их руки.

И теперь сформировалась крайне любопытная ситуация, в которой объединённого правительства у планеты попросту не существовало.

Да, большая часть находилась под руководством Триумвирата, как его называли за глаза. Шехар Аль Хан выступал номинальным лидером в то время, как большая часть политических обязанностей легла на плечи Пандара и Ашиита, как его главных контактов с новыми сторонниками.

Фактически они заменили ему правую и левую руки, пока бывший принц занимался переговорами с верденцами и рейнцами, чьи представители всё ещё оставались на планете, а их флоты по прежнему находились в системе.

Пандар был не против. Пусть мальчишка играется в свои игры. Чем бы дитя не тешилось, как говорится.

В любом случае, всё это создало крайне удобную обстановку для того, чтобы наконец избавиться от мешающей «прослойки» между ним и новой ступенькой в жизни.

— Значит, мы всё-таки сделаем это? — осторожно спросил Ашиит.

Пандар кивнул.

— Да, мой друг. Ты не хуже меня понимаешь, что с такими людьми, как Шехар нам не светит ничего хорошего. Он слишком молод. Слишком горяч. Энтузиазм хорош в постели с красивой девушкой. В управлении государством важны опыт и знания. Мудрость, подкреплённая выдержкой и терпением.

Пандар поставил свой опустевший бокал на стол.

— Мне не меньше тебя жаль, что это придётся сделать, но такова уж судьба. Мальчик сделал своё дело. Но сейчас он будет для нас бесполезен. Даже опасен. Он стал символом. Пылающем знаменем, что может обжечь руки тех, кто его держит. В такой ситуации от мёртвого символа будет куда больше пользы, чем от живого.

— Будут недовольные, — предостерегающе напомнил ему Ашиит. — Многие согласились на моё предложение именно из-за того, что за моей спиной стоял принц. Его кровь и наследственность давали им хоть какую-то веру в то, что это правильно и имеет под собой законные основания…

— Умоляю тебя, Ашиит, не мучай меня этим нытьём! Эти жалкие трусы не особо жаловались, когда к власти пришёл Рустал. У него прав на эту власть было не больше, чем у грязного бездомного из синанграских трущоб. Просто он нашёл в себе силы и решимость взять то, что считал своим по праву.

— Не боишься, что они могут поступить так же?

— Они трусы, Ашиит, — с презрением отмахнулся от его вопроса Пандар. — Если бы могли, то сделали. Но для них этот момент упущен. Растворился в воздухе, как мимолётный мираж в жаркой пустыне. Особенно теперь, когда наши уцелевшие военные горой стоят за Шехара. Эти глупые животные вцепятся в глотку любому, кто только подумает о том, чтобы поднять на него руку.

— Это меня и пугает, — вздохнул Ашиит, сделав ещё один глоток вина и взболтнув бокал. — Не хотелось бы стать один из тех, кто ощутит их гнев на себе.

— Можешь не переживать, — заверил своего друга и сообщника Пандар и многозначительно улыбнулся. — Всё уже спланировано. Никто даже не подумает, что в этом может быть замешан кто-то из нас.

Ашиит вопросительно посмотрел на своего гостя.

— Не играй со мной в игры, Пандар, — предупредил он его. — Если ты думаешь, что я боюсь запачкать свои руки то…

— Да что на тебя нашло, Ашиит, — тут же успокоил его глава Бахад Джайн. — Я и не думал ни о чём подобном. Просто я знаю, насколько ты раньше был близок с мальчиком. Знаю, что когда-то он был дорог тебе.

— Что не помешало мне отдать его в руки Рустала, когда того потребовали обстоятельства и необходимость защиты моей семьи, — стальным голосом напомнил Ашиит. — Я уже говорил тебе, что не передумаю. Я принял решение и буду следовать ему до конца. И если для процветания нашего мира требуется жертва, то я принесу её без колебаний!

— Похвальная стойкость, — уважительно произнёс Пандар, но хозяин поместья только скривился.

— Это не значит, что всё происходящее мне по нраву, Пандар. Но у меня хватит решимости сделать то, что нужно. Проблема в другом, если ты не забыл. А если забыл, то я напомню. Кишан…

— Ой, да забудь про этого преступника, — отмахнулся от него Пандар. — Кто он такой? Выскочка из грязных переулков, возомнивший себя королём? Не смеши меня. Всё, что его интересует — это деньги и власть в том мерзком гадюшнике грязных улиц, которые он называет своим королевством. А этого он получит от нас столько сколько угодно. Пусть правит своим маленьким мирком, который населяют отбросы общества. Он мне не интересен и не опасен.

— И, тем не менее, именно он сейчас занимается поставкой гуманитарных грузов по всей планете.

— С его то сетью контрабандистов и прочей падали? Не удивительно. Шехар передал ему огромное количество транспорта. Уверен, что большая часть из этого будет украдена и продана в втридорога.

— Ну не знаю, — высказал свои сомнения Ашиит, припоминая последнее собрание, посвящённое как раз таки этому вопросу. — Мне показалось, что Кишан вошёл в вкус. Если раньше его считали преступником, то теперь, когда его люди появляются в города с грузовиками набитыми продуктами и медикаментами его чествуют чуть ли не как героя.

— Людское обожание, оно как наркотик, — пожал плечами Пандар. — И этот эффект так же быстро выветривается из головы. К чему ты клонишь?

— Я лишь хочу предостеречь тебя от глупых действий в отношении него. Когда Шехар будет мёртв, нам придётся договариваться с ним. Рахара пережил оба режима и чувствовал себя достаточно свободно, чтобы почивать на лаврах большую часть времени. Его не стоит недооценивать.