Тирс дёрнул крышку на себя, но та даже и не подумала поддаться.

Тихо выругавшись, Жак достал из кобуры на поясе табельный пистолет.

— Отойдите! — торопливо приказал он и когда Манфред отплыл в сторону, несколькими выстрелами сбил запирающие запоры и откинул крышку в сторону.

— Я думал, что они должны разблокироваться в таких ситуациях, — проворчал он.

— За это отвечает аварийное питание, — как-то отстранённо пояснил десантнику Манфред. — Видимо что-то произошло с резервными накопителями, раз вся система упала.

Они вдвоём скользнули внутрь кабины. Естественно, что в такой ситуации нижний люк оказался в точно таком-то же запертом состоянии, как и верхний.

— Отойдите капитан, — снова попросил его Тирс и прицелился в запирающий механизм.

Он успел выстрелить лишь раз, избавившись от одного из запоров, но ещё один выстрел сделать так и не успел.

Новая цепочка взрывов, прокатившись по кораблю, впечатала обоих людей в стену лифта. Переполненный химией из аптечки скафандра, Манфред прочувствовал новое столкновение с омерзительной ясностью. Стенка лифта просто прыгнула на него, будто была злобным зверем, нападающим на свою добычу. Мощный удар швырнул людей в бок и вверх.

Раз корабль мотает так из стороны в сторону, значит инерционный компенсатор отключился. А эта система выходила из строя самой последней. Без вариантов. Для предотвращения отключения компенсатора стояло такое огромное количество дублирующих подсистем, что скорее уж корабль развалится на части, чем вырубится аппаратура гашения инерции.

Впрочем, эта война уже доказала, что даже самые надёжные системы могут давать сбой. Хорошо ещё, что сначала отключился двигатель, а только затем уже компенсатор, подумал Манфред. В противном случае они все были бы уже трупами.

Оттолкнувшись от стенки лифта, он дёрнул Жака за плечо.

— Тирс, скорее, у нас почти не осталось вре…

Манфред запнулся на полуслове, когда понял, что внутренняя поверхность шлема скафандра залита кровью. За растекающейся по внутренней поверхности шлема кровавой мазнёй просматривались неподвижные глаза. Быстрая проверка подтвердила худшие опасения.

Не понимая, что произошло, капитан «Цепеша», не стал терять времени и быстро выхватил пистолет из руки мертвеца.

На то, чтобы сбить последний запор у него ушло больше половины магазина. Руки тряслись от адреналина, а ствол пистолета никак не хотел оказаться направленным в нужную точку. Поэтому после пары неудачных выстрелов Ван Кройтц просто расстрелял его, нажимая на курок с такой скоростью с какой только мог.

Откинув люк в сторону, он скользнул «вниз», продолжая сжимать пистолет. Прижимая к груди сломанную конечность, он отталкивался сжимающей оружие рукой и ногами от стенок лифтовой шахты, Манферд быстро добрался до нужного уровня. Едва не пролетел мимо, но пара высунувшихся из приоткрытых створок рук успели ухватить его за плечи и остановить пролетающее мимо тело командира «Цепеша».

Двое офицеров в форме рейнского флота втащили орущего от боли в потревоженном сломанном плече командира внутрь коридора.

— Быстрее, сэр! Нужно спешить!

Они буквально на руках понесли Манфреда по коридору до шлюпочного отсека, где был виден последний оставшийся спасательный бот.

Уже оказавшись внутри и упав в противоперегрузочное кресло, он понял, что до сих пор сжимает пистолет погибшего Тирса.

Со всех сторон до него доносились голоса других членов экипажа «Цепеша», спешно занимающих места рядом с ним, пока другие закрывали и герметизировали шлюз.

Весь путь Ван Кройтца от мостика до челнока показался ему едва ли не бесконечным. Казалось, что он добирался сюда больше часа, хотя на самом деле прошло всего четыре с половиной минуты. Он специально проверил по электронике скафандра.

Но сейчас они казались ему чуть ли не вечностью.

Бот отстыковался от гибнущего корабля. Пилоты тут же направили его в сторону, даже не озаботившись о том, что их пассажиры могут испытать некоторый «дискомфорт» от резко навалившейся на их тела сильной перегрузки. Компенсаторы малых судов не обладали мощностью, чтобы полностью погасить огромное ускорение.

Поэтому Манфред сжался в своём кресле, надёжно закреплённый в нём пристяжными ремнями и продолжая сжимать в левой руке пистолет, с трудом сдерживая рвущийся наружу крик от боли в сломанном плече.

А в голове была лишь одна мысль.

Ещё один человек погиб, чтобы спасти его жизнь.

Всё, как и в тот раз, когда погиб «Танненберг». Его лучший друг точно так же пожертвовал собой, чтобы вытащить Манфреда с умирающего после сражения с верденцами корабля.

И снова, тоже самое. Погибшие люди. Из-за их поганого вероломства. Всё, как тогда. «Танненберг». Померания. Теперь «Цепеш».

Пальцы сжались на рукояти чужого оружия с такой силой, что заболели костяшки.

Хотелось выть от ощущения собственного бессилия. И даже тот факт, что «Цепеш» смог в своём последнем бою уничтожить один из верденских крейсеров и тяжело повредить другой, нисколько не облегчали охватившее Манфреда злость и отчаянье.

Рука вновь сжалась на оружие.

Как бы он сейчас хотел приставить ствол этого пистолета к головам этих ублюдков и спустить курок. Пристрелить каждого из них, за все те жизни, через которые они перешагнули.

Сидя в кресле и сжимая зубы, чтобы не стонать от пульсирующей в плече боли, Манфред повернул голову и бросил взгляд через узкий обзорный иллюминатор.

Как раз в тот момент, чтобы заметить ослепительную вспышку на поддёрнутой точками звёзд черноте космоса.

Бот удалился уже слишком далеко для того, чтобы «Цепеш» можно было бы найти взглядом, но вспыхнувший пузырь распространяющегося взрыва от пошедшего в разнос реакторного ядра пропустить было невозможно.

Тяжёлый крейсер ВКФ «Архангел»

— Все пострадавшие отсеки запечатаны, мэм, — доложила с экрана Бельховская.

Сейчас, пока основной мостик был цел, Виолетта выполняла обязанности координатора аварийных служб корабля, направляя людей на борьбу с полученными в бою повреждениями.

— Нам крепко досталось, — продолжила она, — но сейчас всё более или менее в порядке. Правда от носовой артиллерии осталось лишь пара орудий и нам снесли все три пусковые правого борта. Две не функционируют полностью… да от них в принципе мало что осталось. У третьей проблемы с подачей боеприпасов…

Бельховская продолжила перечислять полученные «Архангелом» повреждения.

Им действительно хорошо досталось, но… ничего смертельного. На самом деле Карен считала, что они ещё легко отделались. Учитывая, в какую мясорубку всё превратилось.

«Ахиах», флагман соединения, и ещё три крейсера погибли. Оставшиеся находились в состоянии разной степени потрепанности. На данный момент в списке уцелевших значились «Михаил» Лидии Гальяго, «Эрелим», «Марот» и сам «Архангел».

Собрат «Марота» по дивизиону, крейсер «ВКФ» Харот, казалось, более или менее уцелел, но Карен хватило одного взгляда для того, чтобы понять — этот корабль больше никогда и никуда не полетит. Слишком обширные повреждения. Хотя даже это слово плохо описывало то, во что превратился корабль. Сейчас с него спешно снимали экипаж, стараясь спасти всех, кого только было возможно.

— Что у нас с боеспособностью?

— Системы сброса ракет на левом борту и сорок процентов бортовой артиллерии в полном порядке, — быстро сверившись с отчётами аварийных команд доложила Виолетта. — Нам снесло часть комплексов наведения, но дублирующие работают стабильно. В целом можем выдержать ещё одну трёпку, но не очень долго. Нам удалось восстановить часть поврежденных генераторов щита на правом борту, но защита там слабее почти на шестьдесят процентов по сравнению с правым бортом, так что я бы его лишний раз не подставляла.

— Понятно, — задумчиво протянула Карен, глядя на тактический дисплей.

УДК и остальная часть их группы подойдёт к планете через тридцать семь минут. В данный момент тяжёлые крейсера на орбите зализывали раны, но не понятно, что именно будут делать оставшиеся рейнские корабли. Как минимум два крейсера смогли уйти за планету и тем самым скрыться от радаров.