– Да подавитесь! –  крикнула она толпе, самостоятельно вырывая из рук охотницы рог с вином и вливая себе в горло его содержимое.

 Она изо всех сил пыталась удержать на лице выражение превосходства, всем своим видом демонстрировала, что делает это не потому что боится, и не потому, что у неё нет других вариантов. А потому, что ведьма, и это ее природа, которой она гордится.

 Музыка зазвучала громче, и Каиссия медленно закружилась. Извивалась, касаясь стола и поднимаясь обратно.

– Жалкое зрелище, – прервала ее Берта и потянула за край рубашки, оголяя живот. – Раздевайся! Дай нам шоу!

 Калиссия улыбнулсь так, будто оскалилась, и с силой выдернула из рук охотницы край своей рубашки. Берта хохотала и, поигрывая ножом, угрожала срезать всю ее одежду, если девушка не послушается. Ведьма озиралась по сторонам, понимая, что помощи ждать неоткуда, и когда выйти сухой из воды уже, казалось, было невозможно, заметила что-то в дверях.

– Давай-давай, а то я помогу тебе! – подгоняла ее охотница охотница.

 Калиссия выдохнула и, наконец, уставилась на застывшего в дверях виверна, надеясь хоть на какую-то защиту.

– Как Его Величество скажет. Мы же все должны учитывать желания императора.

 Хьял сжимал в руке инкрустированный рог, приложив его к губам, и оглядывал зал взглядом, которым обычно сжигают заживо. Все присутствующие были так увлечены танцами на столе, что не заметили, как он вернулся в зал. Берта вздохнула и отшатнулась. Аскар закатил глаза и демонстративно опер голову на кулак.

– При мне никто, – виверн облизнул вдруг пересохшие губы, с трудом перевел взгляд с Лис на Берту, – и никогда не заставит девушку делать то, чего она не хочет. Ваше Высочество, вы можете покинуть зал, если желаете.

 Калиссия в тот же миг ураганом сорвалась с места и прямо по столу, под полубезумные взгляды мужчин, пробежалась до выхода. Она задела пару кувшинов, окатив охотников расплескавшейся выпивкой. Но никто, казалось, не замечал этого, провожая взглядами вылетевшую из зала быстрее молнии ведьму. Берта выругалась и бросила нож на стол.

– Аскар, – процедил Хьялмар, когда ведьма скрылась. – Я устал повторять, что не терплю подобного в своем присутствии. Не вынуждай меня вколачивать тебе эту информацию более радикально.

– Да ладно! Красиво же было! Даже мне понравилось.

– Так станцуй нам сам! Мужчины порадовались выступлению ведьмы, пусть женщины порадуются пляскам короля! – слишком серьезно ответил виверн для того, чтобы принять это  за шутку.

– Да не вопрос.

 Аскар пафосно отбросил пустой рог в одну сторону, обгрызанную рульку в другую и заплетающимся шагом взгромоздился на столешницу, отчего она сильно заскрипела. Выйдя на середину, он громко запел одну из самых непристойных песен, которую виверну когда-либо приходилось слышать.

– Готов поспорить, что станцую не хуже нашей маленькой ведьмы! – сообщил Ас, на секунду прервав свою бодрую песню,  в половину нот которой не попал, сжевав их с пьяным хрипом.

 Охотник, ломано извиваясь, стал пытаться повторить пластичные движения девушки. Мягко говоря, выходило не слишком правдоподобно, а если совсем честно, то даже отвратительно. Зал гремел от смеха, но новоиспеченный танцор продолжал свои странные движения, принимаясь расстегивать рубашку. Виверну хотелось закрыть лицо рукой и вопрошать у Богов, как так вышло, что он воспитывал мальчика-сироту, а получился Аскар.

 Слава Богам, охотник, запутавшись в собственной рубахе, не удержался на ногах и с грохотом рухнул на лавку. Представление прервалось на самом пике. Если бы не воины-охотники, успевшие поймать короля, на утро он не очень-то и порадовался этому грандиозному полету.

– Видишь, Хьял, ничего сложного! У меня даже лучше получилось!

– Как ты королевством управляешь? Ты же шут! – тихо проговорил виверн, едва сдерживающий в себе рвущийся хохот, когда охотник снова занял свое место за столом.

– Да что ты скучный-то такой? Тебе все не нравится! Ведьма жопой крутит – не нравится! Друг надрывается – тоже не нравится! Тебе вообще не угодить! – еле ворочая языком, ответил Аскар.

– О, тут ты не прав. Твоя песня меня очень впечатлила! До сих пор кровь из ушей течет.

– Если что, только скажи! У меня ещё много в запасе! Черт! Мне нужна наша волшебная зверюшка! А ты ее прогнал!

– Не прогнал, а позволил уйти по собственной воле! Кстати, о ней… Ты когда-нибудь слышал, чтобы у Королевы Ведьм была сестра?

– Слышал. Там мутная история, Хьял, я особо не вникал. Они не родные сёстры, а сводные. Присцилла ее изгнала. Сам знаешь баб, что-то не поделили и разругались. А потом она пропала и нагуляла этого мелкого дьявола. От кого – никто не знает. Назад вернулась только наша зеленоглазая бестия.

– Бред какой-то, – Хьял снова приложился к рогу. – Королева убедила нашу девочку в том, что ее родителей убили охотники.

– Да какая разница?

 Аскар еще долго и много говорол, обвиняя Хьяла в том, что он умудряется жить на свете очень много лет и быть слишком доверчивым. Напоминал, что ведьмы – воплощение лжи. Неоднократно сообщал, что порой врут так качественно, что сами в это верят.

 Да, ведьмы и маги черпали силу в пороках. Именно поэтому дракону они были столь противны: исказил дар Богов, изгадили его, украли и преобразили. Это могло привести к катастрофе.

– А знаешь, что… – прорвался голос Аскара сквозь размышления. – Ты бы трахнул эту ведьму, что ли. И тебе сразу полегчает. Я видел, как ты на неё залюбовался. И нам всем жить станет проще, ее кровь станет полезной, дотащим ее до жрецов, а они там сами уже разберутся.

 Хьялмару даже отвечать не хотелось. Он морально не был способен принудить девушку к близости, был редким честоплючем и яро берег свое так называемое эго. Но отрицать, конечно, не мог. Он действительно залюбовался на ее танец, пусть и не хотел себе в этом признаваться.

 Все ещё спотыкающийся Аскар плелся куда-то в самый верх по узкой чугунной лестнице, промахиваясь между ступенек. И виверн совсем не удивился, когда они подошли к маленькой деревянной дверце чердака одной из башен. Охотник остановился и постучал.

– Тук-тук, кто там? – тоненьким голоском пропел охотник: – Это я! Твой принц! – уже своим низким басом сам себе ответил он. – О, тогда заходи! – снова запищал Аскар и, закончив своё представление, довольно улыбнулся: – Ну вот, Хьял, теперь все условности соблюдены, как ты любишь!

 И одним ударом вынес и без того шаткую дверь. Виверн вздохнул, перешагнул поваленную дверь и вслед за охотником шагнул в спальню. Одна незамысловатая мудрость, усвоенная Хьялмаром, гласила, что пока Ас вдоволь веселится, он вполне безопасен для окружающих. А вот если ему помешать, он перевернет мир и весело станцует на его останках.

– Мы пришли продолжить просмотр твоих плясок! – кричал охотник в темноту. – Хьял, зажги свечи, пожалуйста, я не могу разглядеть эту прелесть!

 В общем, Хьял, ни слова не говоря, махнул рукой в сторону свечей. Несколькие зажглись, одна расплавились до самого основания, и он скорбно на нее смотрел. Этот простенький фокус только что дал понять, что виверн сильно пьян.

 Девушка поднялась на постели. Широко распахнутые глаза горели нечеловеческой ненавистью.

– Он шутит, – поспешил сообщить Хьял, а потом, подумав, добавил: – Наверное.

– Да? Как жаль, а то я всегда готова ублажить ваш взор! Вы только скажите, Ваше Величество, лично для вас станцую! И спою! И все что скажите!

– Вот! – тут же ткнул в неё пальцем охотник. – Я ж тебе что говорил? А ты – недотрога, недотрога!

– Он снова шутит, – уже не слишком уверенно повторил виверн.

– А я нет… – зло прошипела Калиссия.

 Охотник продолжал сотрясать своим пальцем, настойчиво тыча им в сторону девушки. Он отчаянно состраивал на лице то одно многозначительное выражение, то другое, но все они кричали об одном: девка готова, я отвернусь, а ты тут по-быстренькому делай из нее женщину.