– А можно мне воды? Ну пожалуйста? – подстаралась как можно мягче протянуть Лис, но ответа снова не получила. – Ну и ладно, сама возьму.

 И, намереваясь всенепременно испольнить свою угрозу, девушка неуклюже поднялась на ноги. Балансируя в воздухе связанными руками, она мелким шагом подошла к кувшину с водой и попыталась его поднять, только вот просчиталась. Он оказался слишком тяжелым для измотавшейся дорогой девушки, и Лис, не удержав равновесие, вместе с сосудом рухнула прямо на виверна.

 Он подскочил в то же мгновение, благодаря чему Калиссия сделала очевидный вывод: мужчина вовсе не спал, а лишь отказывал себе в удовольствии вести с ведьмой конструктивные диалоги.

 Лис скатилась с него, будто мешок с мукой, а Хьял, наконец, потерял свою маску холодного спокойствия и сейчас выглядел растерянным и, пожалуй, даже отчаянным. Девушке неоткуда было знать, что все это время Хьялмар размышлял, могла ли она пытаться его приворожить, как того солдата. И сейчас все ее действия окочательно убедили его в том, что – да. Иначе бы она точно не полезла проверять свои успехи к нему в постель в первую же ночь. И его от этого… подташнивало. Натурально.

 Калиссия, упав на землю, громко взвизгнула. Ей в руку врезался огромный осколок от разбитой посудины, и она, не надеясь на помощь своего соседа, сдерживала подступающие слёзы, стараясь хоть как-то вытащить его.

– Я не специально, извините, – будто прося прощение за то, что нечаянно толкнула кого-то на ярмарке, бросила она в сторону пышущего гневом вивена.

 Мужчина не отвечал. Его глаза сверкали, он осматривал полуголую, замотанную в тряпки девушку с ног до головы с таким отвращением, будто видел перед собой не красивую девушку, а демона преисподней или того хуже. Не говоря ни слова, он покинул палатку.

 Снаружи раздался плеск воды, потом ещё один. И спустя несколько минут виверн вдруг вернулся. Весь мокрый, но, казалось, такой же спокойный, как до инцидента с падением. И, конечно же, в перчатках. Куда уж без них!

– Дайте сюда, – протянул он к девушке руку. – Сами ещё хуже сделаете.

 Калиссия, отчего-то вся бледная, крепко зажмурила глаза. Кровь стекала вниз, а девушка вся дрожала. Большую часть осколка она достала сама, но вот кое-какие мелкие ещё виднелись в порезе.

 Хьял с великим усилием над собой обхватил девичье запястье двумя пальцами, стараясь всего остального себя держать от ведьмы как можно дальше. И принялся аккуратно вынимать из пореза мелкие осколки, страшно при этом кривясь лицом, будто кровь девушки разъедала ему перчатки и попадала на кожу. Он старался даже не принюхиваться, чтобы, не дай Боги, мерзостный запах ее магии не коснулся его обоняния. И даже радовался, что вполне неплохо с этой задачей справлялся – казалось, что действительно ничем не пахнет.

 Но даже после того, как последний осколок оказался снаружи, Калиссия все ещё не открывала глаза, уткнувшись головой в плечо.

– Пожалуйста, дайте мне воды, – прошептала она.

 Хьял спешно вышел из палатки, дабы убить двух зайцев: подышать полной грудью свежий ночной воздух, наполненный ароматами леса, да заодно за водой, потому что весь запас ведьма успешно вылила на них.

– Пейте.

 Вернувшись в палатку, он сунул ей в руки чарку с водой. Но вместо того, чтобы утолить жажду, Лис  принялась остервенело смывать с рук кровь.

 Девушка стараясь не смотреть, как красные дорожки стекают на пол, а виверн же, наоборот, провожал каждую каплю, падающую с ее ладони, со смесью ужаса и брезгливости во взгляде. В его глазах почти прямым тектом было написано: теперь палатку надо сжечь. Срочно. Желательно – с ведьмой внутри, чтобы уж наверняка.

– Да что вы на меня так смотрите? – наконец, очистив руки, огрызнулась Калиссия.  – Я не болею чумой!

 Медленно стаскивающий с рук перчатки Хьялмар поднял на нее свои желтые глаза, смерил от макушки до пят весьма предвзятым взглядом, и снова скривился.

– Вы – хуже, – чуть ли не плюнул в Лис словами мужчина. – Вы сами – чума!

 Сама от себя такого не ожидая, девушка зашлась в возмущении. Ее буквально трясло от злости и гнева. Если она в чем и не сомневалась никогда, так это в том, что она – самая прекрасная ведьма в Тирариуме, самая желанная. Ей об этом все говорили, даже Присцилла, а от нее за всю жизнь редко когда можно было доброго слова дождаться. А этот мужчина вел себя так, будто она – червяк. Или… кто-то хуже червяка!

– Что?! – она решительно прыгнула в сторону виверна. – Ну так получайте!

 Калиссия прижалась к нему всем телом и, вся еще яростно дрожа, буквално впилась своими губами в губы Хьялмара. Он оттолкнул ее в это же мгновение, да с такой силой, что бедняга отлетела в сторону и, снова упав, рассмеялась:

– Вам что, не понравилось? Ах, как мне жаль!

 Вместо ответа Хьялмар молча вытер губы тыльной стороной ладони. Его кадык постоянно двигался, мужчина беспрестанно сглатывал слюну.

– Никогда, – наконец, заговорил он. – Не смей так делать. Я подселю тебя к Аскару, посмотрим, как он отреагирует на твою ворожбу.

 Он сплюнул ей под ноги с таким видом, будто весь его рот был наполнен ядом, а потом просто вышел из палатки к дотлевающему костру.

Находиться с ведьмой в одном помещении было выше его сил.

 Птичьи голоса возвестили лагерь о том, что пришло время просыпаться. Туман рассеивался между палатками, укрывая от глаз прогоревшие костры, будто создавая видимость для лесных жителей, что их покой никто не потревожит.

 Стражи суетливо сворачивали шатры и отвязывали лошадей.

 Как ни странно, Калиссии развязали руки и под строгим присмотром солдат позволили пройтись до ручья в сопровождении бывших придворных, среди которых оказалось много тех, кто по доброй воле решил переселиться в империю Дракири.

 Она срывала землянику и с наслаждением клала себе в рот, присев к воде, когда в неё полетела шишка.

– Ведьма! – дразнился один из мальчуганов, отбегая к лесу.

– Та-ак! Я сейчас тебя прокли…  – но фразу она не закончила, замерла и тихо произнесла. – Тише. Не двигайся. Понял меня?

 Она глядела сквозь мальчишку напряженным взглядом, стараясь говорить как можно строже, и сделала скользящий шаг к нему. Парень прирос к месту.

– Не смотри назад…

 Сделав ещё пару шагов, она медленно, не отрывая глаз, присела на одно колено. А затем рывком притянула мальчика к себе, не замечая, как вокруг них собирался народ. Прямо напротив ее лица скалился огромный вилтак, выдыхал пар и капал слюной.

– Уходи, – повторяя головой движения его морды, властно скомандовала она.

 Животное замерло и принюхалось.

– Убирайся отсюда! – закричала громче Лис, и он, будто ждал этого приказа, рванул в лес, виновато поскуливая.

– Спасибо, – раздался дрожащий голос паренька.

– Да не за что, ты просто такой вкусный, что я не захотела делиться… – пошутила было девушка.

 Испуганное лицо мальчика стало медленно вытягиваться, глаза расширялись. Он явственно бледнел. Калиссия, закатив глаза, вздохнула и потрепала его по макушке.

– Это шутка, парень.

 Издалека за этой сценой, никем не замеченный, наблюдал хмурый Хьялмар. Ему доложили о том, что у лагеря был замечен вилтак, и, заботясь о находящихся под его защитой людях, он как раз шел по следу зверя. Теперь же его озаботили совсем другие вопросы. Он начал все больше сомневаться в том, что они поймали нужную им ведьму.

– Ваше Высочество, – окликнул Хьял ведьму, когда она уже выходила из леса. – Нам пора ехать.

 Калиссия молча подошла к лошади, стараясь натянуть ткань, которая заменяла ей платье как можно ниже.

– Ваше Высочество.

 Раздавшийся со стороны обозов женский голос заставил обернуться и виверна, и Калиссию. Она так и вовсе будто окаменела – не ожидала услышать еще от кого-то подобное обращение, и теперь не могла поверить, что это не очередная насмешка со стороны Хьялмара.