Двери грохотали. Огромные, в высоту не меньше великанов, вымерших в далеком прошлом, они не выдерживали натиска. Звук оглушал.

 Забившиеся в угол женщины и дети в ужасе прикрывали уши руками, понимая, что каждый удар отсчитывал последние минуты их жизней. Незримый враг не унимался и все сильнее колотил тараном, высекая искры из металлических запоров.

 Калиссия стояла посреди зала напротив дверей и готовилась с честью принять неминуемую смерть, нацепив на себя излюбленную маску недосягаемости и безразличия. Стенания и завывания испуганных людишек заставляли нервничать.

– Хватит причитать! – рявкнула она, бросив в них уничижающий взгляд. – Нам достаточно унижений! Если вы не замолчите, то умрете раньше, чем охотники проникнут в этот зал!

 Ее голос все ещё сохранял нотки величия, но с каждым гулким звуком ломался все сильнее. Еще вчера раболепски заглядывающие ей в рот люди ощетинились. Перекошенные страхом лица исказились новой эмоцией – презрением.

– Ты – смазливая пустышка! – взвизгнул кто-то за спинами прислуги. – Даже не можешь защитить своих подданных!

 И этого одного короткого выкрика стало достаточно, чтобы толпа загудела. “Твои соратницы сгорят на кострах!” – послышалось уже ближе. – “И тебя ждёт та же участь! Высочество ты поганое!”

 Слова перекатывались из уст в уста, преображались, обрастали новыми эпитетами. Столько гадостей в свою сторону Калиссия не слышала никогда, а люди все продолжали выкрикивать оскорбления, лишь раздраконивая юную ведьму ещё сильнее. Она отвернулась от дверей, охраняющих тронный зал, и в руке засиял большой зеленоватый шар, кинув отблеск в ее прищуренные злые глаза.

– А ну-ка повторите, что посмели произнести! – зло усмехнулась она, сделав пару шагов к шумящей толпе, но вот выпустить магию не успела.

 Ворота разлетелись в щепки от очередного толчка, сбив ее с ног ударной волной сильного потока магии. Через пелену дыма в помещение ворвались высокие воины исполинских размеров. Охотники. Их прикрытые доспехами тела покрывали древние руны, а в руках горели здоровенные мечи.

 Один из мужчин, выступив вперед, оглядел зал взглядом яростного торжествования.

– Не бойтесь, люди! – его грубый голос отдавал хрипотцой. – Мы пришли за головами ведьм. Выдайте их по доброй воле, и мы сохраним вам жизни.

 Напуганные до смерти, оглушенные его неприкрытой мощью, придворные не раздумывали даже какого-нибудь жалкого мгновения. Сотни дрожащих пальцев тут же указали на лежавшую возле стены девушку. Охотник, хмыкнув, в пару шагов настиг ее и схватил за волосы, запрокидывая голову вверх.

– Этого не может быть! Ты мертв! – ошеломленно выдохнула ведьма, на мгновение потеряв былую уверенность.

– Неожиданно! – не предвещающая ничего хорошего улыбка сверкнула на его покрытом сажей лице, охотник рывком поднял девушку с колен, злобно зашипев ей в лицо: – Вот мы и встретились, Калиссия! Какой подарок судьбы! Уж теперь мы поквитаемся с тобой, гадкое дьявольское отродье…

– Сожжешь меня на костре, Аскар, как остальных? Меня не пугает смерть! Я смеюсь ей в лицо! – силилась выглядеть дерзкой ведьма, но мужчину это лишь веселило:

– Помнишь мое имя, шлюха? Это хорошо! Костёр, говоришь?

 Его хриплый хохот вновь прокатился по помещению, заставляя вздрагивать от страха. Остальные воины немедля поддержали своего предводителя. Нервно звонко посмеивался даже кто-то из бывших жителей города. Охотник перехватил длинные черные локоны, намотанные на его ладонь, и дернул с такой силой, что у девушки едва не брызнули слезы из глаз.

– Смерть – слишком щедрый подарок для такой твари, как ты! – отчеканил он. – Сначала я проведу тебя по всем кругам ада, пока ты не будешь вымаливать ту самую смерть, в лицо которой ты, сучка, "смеёшься". А делать это будешь, протирая пол у моих ног своими коленями! – он совсем недобро сверкнул глазами и добавил: – Хотя в этом… опыт точно имеешь! Может и поддамся на твои мольбы.

ДВА ГОДА НАЗАД

– Лис, скорее, я не хочу опоздать на инициацию!

 Совсем юная девчушка, сломя голову бежала по коридорам замка. Она словно опаздывала на детский праздник, так радостно светилось ее лицо.

– Присцилла сказала, что мне в ней выпадет поучаствовать! Это так  интересно! Лис, я мечтаю, когда настанет время моей, – поторапливала она, таща подругу за руку.

– Я видела пару раз, –  задрав нос к потолку, ответила ей Калиссия. – И, если честно, мне не понравилось! Плевать, как там у остальных. Моя пройдёт по-другому!

– Я знаю, но такие праздники устраивают! Я с ума схожу от восторга! Пойдём, – не унималась маленькая ведьма.

 В большой тронный зал, под потолком которого мерцали тысячи звёзд, собираясь в целые вселенные и вновь разбегаясь по небольшим созвездиям, стекалось много гостей.

 Здесь не присутствовало лишних людей, каждый так или иначе принадлежал к магическому сообществу. От деревенских ведуний и травниц, таланты которых ограничивались бытовой магией и медициной, до высших ведьм и магов, чья сила не имела границ, влияла на судьбы целых народов и подчиняла себе стихии.

 Королева сидела за столом в окружении небольшой группы избранных, на которых все без исключения поглядывали с опаской, зная их вспыльчивый и переменчивый нрав. Калиссия сразу же направилась к ним, заняв место по правую руку от правительницы.

– Дитя! – обернулась на нее владычица. – И ты здесь! Очень хорошо, сегодня у тебя будет шанс себя проявить.

 Присцилла была какая-то гипнотическая. Ее голос звучал, как шум морского прибоя в лунную ночь. Как и все истинные ведьмы, красота ее отдавала чём-то неземным, слишком совершенным.

– И, если мне все понравится, моя маленькая племянница получит очень ценный подарок. Ну посмотрите, какая куколка, она идеальна! – проведя по шёлку чёрных волос и прикоснувшись к кончику носа, заманивающие добавила она.

 Рыжая советница закатилась журчащим смехом. Массивное ожерелье на ее шее отозвалось звоном закованных в серебро самоцветов.

– Ох, Присцилла, – все еще посмеиваясь, сказала она. – Как много бы я отдала, чтобы быть такой же красоткой, как наша Калиссия. Но что-то она совсем не подчеркивает свою прелесть камнями!

– Они слишком тяжёлые и холодные, – ответила Лис, и с какой-то особой неприязнью дотронулась до массивного ожерелья на своей шее.

– Дитя, это не просто украшения, – нравоучительным тоном начала королева ведьм, – за каждый из этих камешков много столетий проливалась невинная кровь. Люди сходили с ума от их блеска, и не скупились жертвовать чем-то намного ценнее денег, – улыбнувшись краешком губ, закончила она.

 Калиссия не успела ответить что-то еще. Прямо перед ее носом возник серебряный кубок, почти до самых краев наполненный красным, и, как почудилось девушке, густым напитком.

– Попробуй это вино, дорогая, в нем капля крови единорога. Им ещё мои прародители запаслись, – женщина с хмельной грустинкой глядела на тягучую жидкость. – Сейчас их уже не найти. Вымерли все.

 Девушка почти незаметно поморщилась. Она прикусила губу и постаралась перевести этот жест в улыбку.

Затем приняла сосуд и сделала пару глотков, ловя первые нотки дурмана, разливающегося по венам. Звуки праздника стали громче и навязчивее. Небольшой хор завывал нечеловечески высокими голосами, то усиливая мотив, то совсем затихая.

 Калиссия охмелевшими глазами заворожённо наблюдала за изящными движениями танцовщиц, гибкими и невесомыми. Совсем неземными. Ей даже иногда казалось, что рядом с ведьмами танцуют полупрозрачные серые тени, жадно впиваясь в их шеи губами.

Встряхнув головой, она развернулась к наставницам, стараясь вслушаться в их разговор.

– Смотри, Присцилла, осуждают нас. Ненавидят наши ритуалы, сельчанки низкопробные. Но из года в год приволакивают сюда свои задницы, чтобы приобщиться к великой силе,  – ведьма с огненно рыжими волосами и белой с розовым оттенком кожей обратилась к королеве, презрительно разглядывая сельских ведуний.