- Есенин…кажется.

- Да. Ты по-прежнему ничего не хочешь мне рассказать?- задал Ринберг наводящий вопрос, деликатно подталкивая девушку к разговору.

- А надо? Думаю, ты уже и так всё знаешь, иначе бы вряд ли пришёл.

- Вот сейчас ты не права, я пришёл бы в любом случае.

- Хорошо, если так,- Алевтина совсем не разделяла его уверенности, чтобы придать себе сил она сжала кулаки под столом и решительно продолжила.- С одной стороны, устала от недосказанности, а с другой начать никак не могу. Ты лучше спроси, постараюсь ответить, хотя и не хочу, чтобы всё, что я сейчас скажу, выглядело как оправдание.

Мужчина перевел взгляд на её губы и задал свой первый по-настоящему важный вопрос.

- Почему по документам твой сын Иванович?

- Наверное, потому, что он Иванович и есть!- грустно улыбнулась девушка.

- То есть Арсений…он…мой? Мой сын?

- Да!- тихо выдохнула Островская, даже глядя в сторону, она ощущала на себе его взгляд, то, как внимательно он следит за ней.

- Почему ты мне не сказала?

- А когда, по-твоему, я должна была сказать? Тогда, когда мы не знали друг друга, или сейчас, когда ты меня даже не узнал?- Алевтина закрыла лицо руками, ведь непрошеные слёзы почти выступили из глаз.

- Аля, семь лет… Мы потеряли семь лет… Я могу понять, что ты сбежала из отеля, но потом, когда узнала, что беременна.

- И ты бы поверил женщине, которая провела ночь с первым встречным?

- Чёрт возьми! О чём ты вообще говоришь?! Я никогда так о тебе не думал. И в любом случае не отказался бы от своего ребёнка,- почти сорвался Иван.

Островская встала, обхватила себя руками, повернулась к нему спиной и только после этого снова стала говорить.

- А ты знаешь, я хотела, но как-то не случилось… Не люблю вспоминать об этом, но тебе расскажу, в общем не прошло и недели с моего возвращения из Питера, как меня выкинули с работы.

- Это то, о чём говорил Шабарин?- уточнил Ринберг.

- Нет, ты, конечно можешь мне не верить, но это не я сдала ваш проект конкурентам, у меня даже доступа к нему не было, но после того как вы с отцом навели в банке шороху и потребовали найти виновного, я стала очень удачным козлом отпущения. В общем, никто особо никого и не искал.

- Почему именно ты?

Алевтина посмотрела на него через плечо и немного цинично усмехнулась.

- Шабарин довольно открыто оказывал мне знаки внимания, и в банке об этом знали, мы там и познакомились. Сейчас я даже думаю, что сделал он это специально.

- Я с ним ещё разберусь!- пообещал Иван.

- По большому счету теперь это совсем не важно. Мне четко обрисовали все возможные перспективы, вплоть до уголовного преследования, если я вздумаю артачиться и что-то доказывать. А так всё довольно не плохо закончилось: мне выплатили выходное пособие за два месяца, и я вернулась сюда.

- И?..

- И спустя месяц узнала, что беременна. Честно говоря, я долго думала и далеко не сразу решила рассказать тебе. На пятом месяце приезжала даже в Москву, почти целый день в холе вашего офиса проторчала, всё ждала, пока твоя сопровождающая секретарша спустится, как обещала, но она вместо этого телефон отключила, а других контактов не было. Голова закружилась, и меня на скорой увезли,- Островская говорила вроде спокойно, но между тем невысказанная горечь сквозила в каждом её слове.

- Я не знал…

- Понимаю. После моей выписки ты уже уехал. Потом было как-то не до этого: роды, крошечный Сенька… А после твоей свадьбы я и вовсе решила, что видимо не судьба и нечего в чужую семью лезть. Мы друг другу ничего не обещали, так что всё честно.

- Честно?!- зло усмехнулся Ринберг.- По-твоему столько лет одной тащить на себе ребёнка - это честно? Что тебе мешало сказать про сына, когда мы снова встретились?

- И как же ты себе это представляешь?- не осталась в долгу Алевтина.- Здравствуйте, Иван Соломонович! Как у вас с памятью? Хорошо? А помните, как мы с вами переспали лет семь назад? Так вот у вас сын есть.

- Аля, какая ты у меня всё-таки дурочка, хоть и очень умная.

- У тебя?- Островская даже села на прежнее место от неожиданности.

- Да, у меня, только так и никак иначе,- Иван пересел на сторону девушки, притянул её к себе и поцеловал так жадно и настойчиво, будто от этого зависела вся его дальнейшая жизнь. А, может быть, так оно и было.

И пусть прошедших лет не вернуть, но это его женщина, его сын, его семья. Теперь он уж точно их никуда не отпустит, а всё остальное можно решить.

Иван оторвался от созерцания вида из окна. Настроение было ни к чёрту. Вынужденная разлука с Алевтиной и Сенькой давалась ему нелегко, но он должен был вывести из-под удара свою семью, а потому пришлось отправить их от себя подальше - к морю, как и мечтала Аля, сделав вид, что слова Шабарина достигли цели, и Островская перестала его привлекать в личном или профессиональном плане.

Ожидание сводило Ринберга с ума, хотелось как можно быстрее закрыть все нерешенные вопросы, собрать вместе всех крыс и прихлопнуть разом, но слишком много переменных было в этом уравнении, о мотивах некоторых недоброжелателей и вовсе оставалось лишь догадываться. Действовать нужно было осторожно, и если уж и бить, то наверняка: а для этого следовало подтвердить или опровергнуть информацию, полученную от Данилевского.

Иван, вдумчиво взвесив все за и против, решил не пытаться изобрести велосипед и по старинке сделал ставку на проверенный принцип: разделяй и властвуй. Вот как раз сегодня он и начнёт претворять в жизнь свой план.

Ринберг бросил нетерпеливый взгляд на часы. Полдень. А значит, до встречи оставалось ещё сорок минут, в прочем его визави пунктуальностью никогда не отличалась, поэтому в запасе был ещё как минимум час, а может и больше.

Самое время пообедать, но есть не хотелось, а вот узнать, как дела у Али с Сенькой следовало. Утром Иван не звонил, чтобы на отдыхе не будить их раньше времени.

Сейчас же мужчина не стал противиться своему желанию и нажал на вызов, на экране появилось фото его любимой женщины и сына, которое они сделали для Ринберга перед отъездом.

- Привет. Как вы там?

- Хорошо. Вот только Сенька возомнил себя китом- его теперь из воды не вытащить,- в шутку стала жаловаться Алевтина.

- Ничего. Пусть порезвится,- улыбнулся Иван, без труда представив счастливого и довольного мальчишку, который плещется в воде.- Сама ты как? Мне вас не хватает.

- Мы тоже скучаем, ждём тебя. Когда ты уже прилетишь?- тихо выдохнула в трубку девушка.

- Надеюсь, всё решится за несколько дней, но точно не знаю, как пойдёт.

- Может, не стоило нам уезжать?

- Это вынужденная мера. Так надо.

Раздался звук селектора.

- Иван Соломонович, к вам госпожа Радзиевская. Попросить подождать или могу пригласить?- спросил Марк.

- Приглашай.

Демонстративной походкой от бедра вплыла подруга Илоны.

- Иван, сколько лет сколько зим? Признаться не ожидала от тебя такого настойчивого желания встретиться. Женщине это не может не льстить.

- Не ерничай, Дина. Тебе совсем не идёт. Располагайся-разговор есть.

- Как же поёрничаешь тут. После таких амбалов и обделаться можно.

- Не преувеличивай. Парни всего лишь вежливо передали приглашение и проследили, чтобы ты о нём не забыла.

- Хм…

- Чай? Кофе?

- Нет, спасибо. Можно закурить?- доставая сигарету из портсигара

Иван отрицательно покачал головой.

- Давай не будем терять время и перейдём сразу к делу. Расскажи-ка мне Дина с кем связалась Бражникова, и что вообще тебе об этом известно.

- Да за кого ты меня принимаешь? Я ничего не знаю про ваши разборки и знать не хочу.

- Не ври, Дина. Вы лучшие подруги. Тебе нужно принять верное решение.

- Ты сумасшедший: притащил меня сюда насильно, задаешь какие-то странные вопросы. Я всё мужу расскажу…

Иван рассмеялся.

- Не забудь рассказать своему престарелому сутенёру о ваших приключениях в клубе и его ветвистых рогах, то то он обрадуется.