- О-о-о, Иван Соломонович, это вы?!.- пропела она, хлопая щетками наращенных ресниц и нелепо растягивая слова. К её огромному сожалению надолго удержать внимание желанного мужчины Лялечке не удалось.

У неё за спиной кто-то возмущенно фыркнул, а затем раздалось ненавистное ворчание старухи Боринштейн:

- Да, «о времена, о нравы»…Вот не думала я, не гадала, что доживу до такого срама, когда женщины первыми на мужиков кидаться станут. А ты что, Ванечка, не весел? Что ты голову повесил? Нечего ловить что ни попадя, тогда и грустить не придётся. Чего застыл? Раз девица ходули одела, а крылья нацепить забыла, так знай себе - летит!.. Я так считаю.

Ринберг с каменным, ничего не выражающим лицом, помог Лялечке принять устойчивое положение и сделал пару шагов назад, внимательно на неё покосившись, всё ещё не будучи уверенным в безопасности Хаи Вениаминовны.

- Простите меня. Я же это сделала не специально…- виноватым тоном маленькой девочки протянула Носова, преданно заглядывая Ивану в глаза.- Вот и Алечка Андреевна подтвердит.

- Нечего Алевтину сюда приплетать. Что не специально-то? Копыта нацепила? Или мозги включить забыла? Тридцать лет, а ума, Ольга, у тебя как не было, так и нет,- не сдавалась тетушка Хая.- Да я тебе и больше скажу-и не будет. Горбатого могила исправит.

Ляльку она невзлюбила давно: ещё со времен, когда та в школе пыталась встречаться с её внучатым племянником Изей и пару раз бывала у Боринштейнов в гостях, но ко двору не пришлась.

- Кстати, здравствуй, Алевтина. Давно тебя не видела.

Иван понял, что тетушка Хая обращается к стоящей чуть поодаль молодой женщине в строгом васильковом платье.

Пожилая дама переключила своё теперь уж благосклонное внимание на ещё одного молчаливого наблюдателя этой сцены, а Лялечка незаметно стала пробираться к выходу- видимо инстинкт самосохранения всё же пересилил желание ещё полюбоваться на мужчину своей мечты. Кто знает, что взбредёт в голову вздорной старухе. Надо уносить ноги, пока та отвлеклась.

- Добрый день, Хая Вениаминовна. Ваша правда: давно вы к нам не заходили.

«Миленькая…- первое, что пришло на ум Ринбергу.- Не совсем худышка, но с хорошими пропорциями фигуры. Лицо симпатично. Выдержанный стиль в одежде».

Вот, пожалуй, и всё, что Иван смог выделить в своем впечатлении. Внешне не такая яркая, как его бывшая жена, но, несомненно, интересная.

«Кто это? Неужели тоже «подруга» Крупельницкого?»- подумал Ринберг, сам удивился тому руслу, в котором потекли его мысли, и тут же одёрнул себя.

Он был точно уверен, что не знает никого с именем Алевтина, но отчего-то девушка показалась ему смутно знакомой.

Для Островской сегодняшний день получился насыщенным событиями и сложным эмоционально.

Как следствие Алевтине не спалось. Чтобы не разбудить Сеньку, она устроилась на кухне. Девушка переключала на телевизоре музыкальные каналы и всё никак не могла остановиться на каком-то одном.

Кот Лешек, царственно развалившись на широком подоконнике среди цветов, с высокомерием английского аристократа снисходительно наблюдал за её мучениями, сполна оправдывая название своей породы, одним словом, истинный британец.

После очередного клика на экране появился Игорь Корнелюк и проникновенным голосом запел про город, которого нет:

«Ночь и тишина, данная на век,

Дождь, а может быть падает снег...»

А что? В первом часу ночи самое то. Настроение всё равно никакое, да ещё и погода эта, дурацкая: снег в июле, конечно же, не выпал, но зато после обеда пошёл затяжной дождь, который так и не прекратился до сих пор.

Сырость Островская не любила с детства, вроде бы, на это не было особых причин. Просто не любила и всё! Вместе с дождём к ней всегда приходили уныние и тоска, а сегодня к этой неразлучной парочке добавилась ещё и третья подружка- бессонница. По крайней мере, Але очень хотелось думать, что покой и сон она потеряла именно из-за дождя, а не по какой-то другой причине.

«Где легко найти страннику приют,

Где, наверняка, помнят и ждут,

День за днем, то теряя, то путая след,

Я иду в этот город, которого нет...»- продолжал сокрушаться о прошлом Корнелюк.

Про то как «любят, помнят и ждут», Островская знала не понаслышке. Только для неё это было в далеком прошлом, которое пришлось забыть, как страшный сон, и навсегда оставить в городе, которого для неё в этой жизни больше не существует. По крайней мере, уж точно она не стремится снова туда попасть. У неё и так всё отлично: любимый сын, шикарный кот, обустроенный дом, интересная работа.

- Разве этого мало? Что ещё для счастья надо? Правильно, ничего. Хватит всякие глупости вспоминать. Живи и радуйся! - произнесла Аля вслух, прежде всего убеждая саму себя.

- Было, было, было, было, но прошло, о-о-о, о-о-о…- донеслось из телевизора, словно подтверждая слова Островской.

- Рмяу…- встрепенулся кот.

- Кис, ты тоже это слышал?.. Прямо рубрика стол заказов на радио Ретро.FM,-усмехнулась девушка, чтобы прогнать назойливые воспоминания она решила развлечь себя разговором.

Ночью на кухне претендентов на роль собеседника было двое: кот и телевизор. С таким количеством кандидатов кастинг точно не устроишь, хотя в настоящее время оба: и телевизор, и кот- вполне соответствовали моменту. После недолгих размышлений Алевтина Андреевна Островская отдала предпочтение коту. Всё же живое существо, пусть и неговорящее по-человечески, приятнее неодушевлённой вещи.

- Кис, хочешь колбаски?- обратилась она к мохнатому псевдоаристократу. Ничего другого кроме «Кремлевского сервелата» из всей широкой линейки колбасной продукции кот пригодным для употребления не признавал.

При упоминании любимого лакомства Кис сначала одарил её заинтересованным взглядом, а после подкрепил согласие протяжным:

- Мяяяу! Мя-мяяу!

- Тише-тише. Да поняла я. Поняла. Не шуми, а то Сеньку разбудишь,- пожурила кота Аля.- Садись на своё место.

Лешек легко и почти бесшумно спрыгнул с подоконника и с независимым видом занял стул, на котором только что сидела Островская.

- Эх, ты, Киса Лешек! Я давно подозревала, что ты себя считаешь с нами на равных, но всё же перебирайся на своё место, - сказала девушка и махнула рукой в сторону, стоящих в углу, кошачьих мисок, указывая коту направление.

-Мя-мяу!- раздалось в ответ.

- Давай, давай поторапливайся…Я могу и передумать.

Кис недовольно фыркнул, но всё же неспешно переместился и занял выжидательную позицию.

Аля угостила кота тонкой нарезкой, налила себе обжигающе горячий кофе и снова села за стол.

Под довольное урчание кота некстати вспомнилась ворчливая Хая Вениаминовна, которая часто любила повторять, что в одиночку пьют только алкоголики. Интересно, что она сказала бы про тех, кто по ночам кормит кошек колбасой? Явно ничего хорошего.

Алевтину всегда удивляло это странное прозвище, которым за глаза называли пожилую даму- тетушка Хая. И хотя она много раз его слышала, у самой Али просто язык не повернулся бы так назвать госпожу Боринштейн, это всё равно, что назвать английскую королеву бабушкой Лизой, не тот масштаб личности был у Хаи Вениаминовны.

Бог с ними, со всеми: и с госпожой Боринштейн, и с теми, кто называет её этим глупым прозвищем. Нужно о своей жизни беспокоиться. Завтра на работу, а сна нет ни в одном глазу.

Сенька давно мирно сопел в своей постели и, наверное, досматривал десятый сон, в то время как его любимую мамочку совсем замучила бессонница. Эта подлая зараза явно не спешила отступать.

Пока Сенька ещё не спал, Островская хотела сходить в аптеку за снотворным. Здесь не далеко, пару дворов всего пройти, но потом решила не оставлять сына одного.

А теперь жалела, что не пошла, слишком боялась проспать и опоздать на работу, поэтому в этой неравной борьбе ей пришлось попробовать народные средства.

Уже часа два как Аля чувствовала себя жертвой нерадивых блогеров. Прежде чем расположиться на кухне и со знанием дела предаться унынию, она четко следовала инструкциям, которые были найдены на просторах интернета и показались ей более-менее безобидными. Например, принимала ванну с каплями валерианы, дышала на балконе свежим воздухом, пила сладкий ромашковый чай и считала овец, а ещё считала коров, потом слонов, потом крокодилов, потом вомбатов, а дальше ей просто надоело считать- оказалось, что битва за сон была проиграна ещё до её начала. Алевтина очень старалась, но не один из предложенных способов ей не помог.