- Я вам абсолютно спокойно говорю, что со стороны детского сада, заведующим которого вы являетесь, происходит вопиющее нарушение договорных отношений с Алевтиной Андреевной Островской. Сотрудник оказывает услуги ненадлежащего качества. Мало того, что воспитатель не пресек конфликт между детьми, так ещё не смог или не захотел разбираться в происшествии, своим несоизмеримым наказанием создав для ребенка психологически некомфортную среду,- методично излагал свои доводы Иван.

- Давайте-давайте, валите теперь всё на меня. Интересно, как же вы драку оправдать сумеете?- вставила свои пять копеек Потехина, возмущенно обмахиваясь тетрадным листком.

Обстановка в кабинете снова накалялась.

- Я не оправдываю подобный способ выяснения отношений, но следует учитывать, что любой ребёнок болезненно реагирует на негативные высказывания о своих родителях. Уверен, при надлежащем педагогическом воздействии на детей потасовки можно было избежать, если бы они как минимум находились под соответствующим наблюдением педагога, а как максимум были заняты должным образом, а не оставались предоставленными сами себе. Надеюсь, мы поняли друг друга, а иначе… Не советую вам ещё раз привлекать к себе моё внимание,- закончил свою речь Ринберг и многозначительно посмотрел на Галину Викторовну, не удостоив воспитателя даже мимолётным взглядом.

- Не смею больше задерживать вас и Алевтину Андреевну. Я посмотрю, что можно сделать. Возможно, завтра мы переведём Арсения в другую группу. Со своей стороны я приму самые строгие меры,- немного заискивающе пообещала руководитель детского сада.

Ей оставалось ещё два года до пенсии, испытывать судьбу и проверять серьёзность предупреждения Ивана заслуженная труженица педагогического фронта не стала.

Летние сумерки неумолимо вступали в свои права, легко опускаясь на землю. Во дворе зажглись первые вечерние фонари. Веселящаяся же детвора и не думала расходиться по домам. Шумные стайки ребят перетекали с места на место. Они несчитанное количество раз перемещались от детского городка к горкам и обратно. Бдительные мамочки и заботливые бабушки предпочитали располагаться на лавочках вдоль подъездов, но волей-неволей тоже сбивались в компании по интересам.

Жизнь вокруг Али неспешно шла своим чередом.

Сегодняшний день принёс ей чересчур много неоднозначных событий, от которых голова буквально шла кругом. Для неё стало жизненно необходимо – проветриться на свежем воздухе. На прогулке Алевтине всегда удавалось хорошенько подумать и привести в порядок мысли, которые, вот также как сейчас, порой навязчиво роились у неё в голове: Ринберг, Крупельницкий, а теперь ещё и Шабарин практически загнали её в угол. Пока ни одной по-настоящему стоящей идеи, как выпутаться из сложившейся ситуации, у неё не было.

Пока Сенька играл со своими дворовыми друзьями, его мама разговаривала с крёстной по телефону, сидя на больших зелёных качелях, по внешнему виду очень напоминающих садовые. Их совсем недавно установили во дворе многоподъездного дома в самом дальнем углу детской площадки, надежно скрытом деревьями от посторонних глаз. Островская любила это место: далеко от подъезда, но зато обзор отсюда, наоборот, был отличный. Стараясь надолго не терять сына из вида, она продолжала неспешно раскачиваться назад-вперёд, попеременно сгибая и разгибая ноги и едва касаясь кроссовками земли, при этом успевая отвечать на нескончаемый поток вопросов со стороны Евы, которая всё никак не хотела оставить её в покое.

- А что было дальше?

- А что дальше?! Да не было никакого дальше. До конца рабочего дня отпустил, до дома нас довез и уехал по своим делам,- уже совсем нехотя ответила Аля, ведь допрос с пристрастием становился уж очень подробным и, положа руку на сердце, начинал её немного утомлять.

- Вот это я понимаю - мужчина! И что, просто вот так взял и уехал?- не унималась любопытная подруга.

- Да, я же тебе говорю, что просто взял и уехал,- обсуждать Ринберга, пусть даже с лучшей подругой ей не особенно хотелось - слишком противоречивые чувства он у неё вызывал в последнее время. Раньше всё было куда проще и понятнее.

- Слушай, Аль, я вот что подумала…- Ева начала издалека тоном опытной заговорщицы.

- После этих слов мне уже нужно начинать бояться или ещё подождать?- попыталась отшутиться Алевтина, но собеседница совсем не была настроена поддерживать её порыв.

- А вот мне совсем не смешно. Я серьёзно с тобой разговариваю. Может, это твой шанс наконец-то нормально устроить личную жизнь?

- С кем это интересно? - от столь неожиданного предложения Островская сдавленно и даже немного истерично рассмеялась.- Хотя, может, ты знаешь место, где за трёх ненормальных поклонников одного нормального дают? Тогда я только за.

- Ой, да брось ты, Алька, глупости говорить. Ладно, я ещё могу понять: один старый, другой женатый… А Соломонович-то твой чем плох?! Ты сама говорила, что он даже Сеньке понравился. Нет, ты малыша, конечно, любишь, всё для него делаешь, но хороший мужской пример ему тоже не повредит,- Ясная продолжала размышлять вслух.- Ты подумай, пока этот золотой рыб сам плывет к тебе в руки. Может это судьба!

Аля понимала, что все слова Евы продиктованы, прежде всего, заботой о близком человеке, но они ей совершенно не нравились.

- Жан, вот ты вроде большая девочка, а всё ещё продолжаешь верить в сказки,- устало сказала девушка, забывшись, она по привычке назвала подругу старым именем.- Я же - не Золушка, а Ринберг - не принц. Очнись, эта птица не моего полёта, чтобы всерьёз на что-то рассчитывать, а однодневными интрижками я не интересуюсь, тем более, что сейчас между нами вообще ничего нет.

- Да-да, я тебе, конечно, верю…- пропела в трубку Ева.- Ты это ещё кому-нибудь расскажи. Наверное, потому что ничего между вами нет, он сначала от тебя Шабарина отогнал, а потом резвым козликом ещё и в детский сад поскакал. Глаза-то разуй, подруга, и не вздумай упустить такой экземпляр!

- А ты у нас прямо эксперт по экземплярам,- усмехнулась Аля и снова оттолкнулась от земли. Сенька помахал ей рукой от горки, а она кивнула ему в ответ, продолжая выслушивать Ясную.

- Мы, Слава Богу, не в каменном веке живём. Интернет на что? Конкретно этот экземпляр я рассмотреть успела, и если в жизни он хоть на половину так же хорош, как на фото… Просто последуй моему бесценному совету и не тормози. У вас, кстати, очень хороший процент совместимости по…

- Ой, вот только не начинай, - жалобно взмолилась Островская.

- Алевтина?..- окликнули её, внезапно прерывая разговор, одновременно с этим чья-то рука легла к девушке на плечо.

От неожиданности телефон выпал у неё из рук.

- Аля-Аля, ты здесь?..- звала её Ева, но Але уже было не до неё.

Он заметил её ещё издали, хотя место Алевтина выбрала довольно укромное. Девушка по-детски раскачивалась на качелях и разговаривала по телефону. Время от времени она смешно теребила кончики волос, заплетённых в длинную косу, но смотрелась очень гармонично. Одетая в бирюзовую толстовку и голубые джинсы она показалась мужчине совсем юной и домашней, сейчас в ней не было практически ничего общего с той уверенной в себе деловой леди, которую он впервые встретил в офисе.

Иван в темной спортивной форме заядлого любителя бега легко преодолел расстояние от ворот до того места, где сидела Островская. На подступах к качелям асфальтированная дорожка неожиданно вильнула и закончилась, а расположение кустов и деревьев вокруг было таким хаотичным, что подойти к девушке он смог уже только со спины. Увлеченная разговором, она не услышала его шагов, чтобы обратить на себя внимание, пришлось осторожно коснуться её плеча и позвать по имени:

- Алевтина…

Островская испуганно вздрогнула и выронила телефон, затем медленно повернулась.

В первую секунду она его не узнала: над ней нависал высокий мужской силуэт, тень от деревьев падала ему на лицо, а одежда совсем не вязалась с уже сложившимся у неё, представлением об этом человеке, обычно строго застёгнутом на все пуговицы.