Рихтер задумчиво потер одну из листовок. Он редко пользовался своим даром алхимика, но навыков так и не утратил. Желтоватая и рыхлая бумага, дешевая краска... Выглядело так, что кто-то хотел сэкономить на пропаганде, но на самом деле, этот «кто-то» просто пытался запутать следы.

– О чём вы думаете? – тихо спросил его подчиненный.

– В свое время Фоскарини с большой гордостью показывал мне технические достижения своих инженеров. Их успехи и вправду поразительны. Император и Канцлер оправдано ждут от сотрудничества с будущим королем Лермии большую выгоду... Тебе нравится Лауро Фоскарини?

Агент растеряно повёл плечами.

– Ты прав, это не имеет значения, – легкомысленно сказал Рихтер, комкая в руках бумагу. – Важно что он полезный и сильный союзник. Личные симпатии только мешают.

Ему всегда нравился дож Конте. Увлеченный и амбициозный патриций искренне заботился о своем народе, был строг и справедлив с подчиненными, мягок со своими детьми... и казалось, лишен каких-либо предрассудков и узкомыслия. Хотя Фоскарини больше ставил на технический прогресс, чем на магический, Рихтер не видел в нём ни тени злобы по отношению к магам.

Но именно он оказался тем провокатором, из-за которого десятки магов так или иначе пострадали.

– Что вы обнаружили?

– Бумага и чернила были произведены в провинции Конте. Конечно, сам герцог пользуется материалами совсем другого качества, но сырье всё то же.

– Это... косвенные улики.

Маг холодно кивнул.

– Да. Твоя задача достать мне прямые. Вернись в Конте, и найди тех, кто занимается перевозкой товара.

Фоскарини позаботился о том, чтобы подчистить все концы, но теперь, когда ищейки Сб знают, где искать, тайное рано или поздно станет явным.

– А вы?

– Я навещу дожа.

Рената и её племянник все еще находились под покровительством этого человека. Едва ли Лауро напрямую будет им вредить – целительница была слишком незначительной фигурой для Фоскарини. К тому же он нежно берег свою репутацию щедрого и доброго мецената, спасителя угнетенных. Но если Лауро догадается, что лояльность Рихтера теперь под сомнением, он очень скоро захочет использовать Нат в своих интригах.

Зеленые глаза Рихтера холодно блеснули. Пусть он и не может пока предъявить обвинений Фоскарини, и даже вынужден будет какое-то время терпеть его игру, но Ренате в доме дожа делать было нечего. Как и в столице.

По возвращению он тут же потащит малышку к алтарю, несмотря на все возражения, а затем отправит её вместе с Лучиком в Грейдор с первым же кораблем. А затем можно будет прихлопнуть эту банку с пауками.

Он снова натянул на шею не по погоде теплый шарф, вышел на воздух, по-осеннему влажный и густой, и внезапно замер. Сердце пропустило удар.

Что-то плохое произошло.

Из того маленького городка, где он находился, до столицы добираться пришлось почти сутки. Зарядили осенние дожди, и дороги развезло. Так что когда Рихтер оказался в стенах городского дома дожа, он скорее напоминал наемника-бродягу, чем важного иностранного гостя. Он почти влетел в двери, потесни оторопевшего дворецкого.

– Сеньор Рихтер? Дон Фоскарини...

– Подожди с ним! – раздраженно отмахнулся маг, заставив дворецкого неодобрительно поджать губы. – Рената сейчас здесь? Конечно, здесь, просил её не выходить лишний раз. Она на уроках, да?

Выражение лица старого слуги стало сложным.

– Сеньориты Бьянки сейчас нет. Но дон Фоскарини велел, как только вы появитесь, найти его. Хотя вам стоит всё же принять ванну и сменить одежду...

– Да-да... – рассеяно ответил Рихтер, взлохмачивая потемневшие от пота волосы. Глаза его, прежде сумрачные, внезапно просветлели, заметив спускавшегося по лестнице Ласкане. – Вико!

Боевой маг выглядел довольно подавленным. При виде Рихтера он замер, а затем поспешил к нему.

– Ты не должен делать глупостей! Нужно всё обдумать!

Вико Ласкане был добрым малым – так считали все его близкие и сослуживцы. Но он был довольно неловок в общении. Сейчас, например, его слова не успокоили повелителя стихий, а скорее заставили еще больше взволноваться.

– Что-то случилось.

Это не было вопросом, скорее утверждением. Боевик стиснул зубы и кивнул, а затем молча предложил следовать за ним. Ласкане провёл его до рабочего кабинета Фоскарини, тихо постучал, и дождавшись ответа, сообщил дожу о прибытии пропавшего грейдорца.

– Пригласи Сонди, пожалуйста. Я хочу чтобы он принял участие разговоре, – спокойно сказал Ласкане Фоскарини, и только затем кивнул грейдорцу. Поведение дожа явственно говорило о его недовольстве.

Рихтер уселся в кресло, не рискнув сразу спросить про Ренату. При этом человеке показывать свою глубокую привязанность к целительнице было бы ошибкой. Он и так слишком много знал.

– Как ваша встреча с дожем Шогта? – доброжелательно спросил Рихтер, отряхивая темные штаны от дорожной пыли. – Он согласился вас поддержать?

– Старик оказался предупредителен, хотя твоё присутствие бы не помешало. Боюсь, мои слова о поддержке Грейдора без тебя звучали несколько неубедительно, мой друг. Где ты пропадал?

– Разбирался с делом о малефиках.

– Что-нибудь нашли?

Рихтер небрежно махнул рукой.

– Не совсем. Да и это может подождать. В последнее время нападения прекратились. Думаю, можно надеяться, что вспышка фанатизма уже потухла.

– Будем надеяться, – устало вздохнул патриций, щедрой рукой хозяина наливая гостю вино. – Но прежде, чем мы перейдем к разговору о делах, я хотел бы рассказать тебе... Видите ли, пока тебя не было, псы Понтифика осмелились ощерить на нас свои зубы. К сожалению, с нынешним положением дел я не мог им помешать.

Маг молча посмотрел на лермийца, почти гипнотизируя его взглядом. И дож не осмелился больше увиливать.

– Кардильеро арестовал сеньориту Бьянки. Предварительно за сговор с Гидеоном Нери... и совершенное прежде убийство своей сестры.

Маг замер, глядя на шелковый гобелен за спиной Фоскарини. Взгляд его ничего не выражал, только губы едва заметно сжались, будто сдерживая проклятия. Наконец он сказал.

– Она не могла. Её подставили.

– Безусловно, время, выбранное для ареста, не случайно, – мягко сказал дож. – Но Корбин... Мы ведь знаем её не так долго. И оба понимали изначально, что сеньорита полна тайн. Разве ты не говорил, что у тебя возникали подозрения по поводу целительницы?

– Это было раньше.

– Ты уверен, что чувства не туманят твой разум, мой друг? – спросил Лауро, и вздохнул, откинувшись.

На красивом благородном лице было написано сочувствие. Никто бы не сказал, что у этого человека были дурные намерения или причины лгать. Рихтер холодно на него посмотрел.

– Рената боялась Нери, она не стала бы с ним сотрудничать. И уж тем более она не тот человек, что способен на убийство.

Его возлюбленная... Теплый мягкий взгляд, спокойное и сдержанное выражение нежного лица, которое становилось смущенным, и немного рассерженным, когда он над ней подтрунивал. Конечно, она бывала и резкой, но всё это лишь из-за слишком хрупкого и уязвимого сердца. Ему стоило больше беречь её. Тогда бы этой ситуации не случилось.

– Вы сильно сблизились за последнее время, – сказал Лауро, продолжая внимательно наблюдать за магом, бледным и застывшим. – Она стала дорога тебе, и теперь Престол решил этим воспользоваться, взяв сеньориту в заложницы. Поэтому нам нужно быть осторожнее.

– Что это значит?

– Ты, очевидно, захочешь вытащить её как можно скорее.

– Конечно! Я сейчас же отправлюсь за Ренатой!

Мысль, что его женщине сейчас кто-то причинял боль, была невыносимой. Он камня на камне не оставит от столицы, если Нат обидели.

– Это ловушка. Они только и ждут, когда вы нападёте. Тогда у Понтифика будут все причины, чтобы обвинить вас в безумии, – терпеливо сказал Фоскарини. – Подождите несколько дней. Когда я стану королем, я использую все средства, чтобы вытащить Бьянки.