Я решила взять с падре пример, и в течение всего обеда предпочитала наполнять желудок, не участвуя в светской беседе, которую Фоскарини вёл с Кардильеро. Хоть за столом и было многолюдно, но гораздо тише, чем во все остальные дни. А ведь обычно Рихтера было не заткнуть.

Лишь в самом конце трапезы, когда все уже поднимались из-за стола, Рихтер вроде бы дернулся в мою сторону, но раньше меня перехватил Кардильеро.

– Сеньор Кроне сказал, что вы так и не успели обсудить с ним нападение на вас и менталиста, сеньорита. Так что может, вы уделите мне немного времени?

– Я могу присутствовать? – тут же вмешался Рихтер.

– Зачем? – удивился падре.

– Мне, как вашему коллеге, интересно узнать методы вашей работы.

– Боюсь, это не очень корректно, так как ваше присутствие... может трактоваться как попытка давления на потерпевшую. Конечно, ничего подобного вы делать не собираетесь, сеньор Рихтер, но лучше, чтобы ни у кого не возникали лишних вопросов о чрезмерном вмешательстве.

Повелитель стихий нахмурился, с неохотой нас пропуская, и в тот же момент развернулся к Джакомо. Я замедлила шаг, ожидая катастрофы. Вот сейчас он скажет что-нибудь этакое, и...

– Сеньор Кроне, может, хотя бы вы не откажетесь посвятить меня чуть больше в ход расследования? Я вполне могу быть полезен, – дружелюбно сказал Рихтер, в момент потеряв ко мне интерес.

Ответа Джакомо я уже не услышала. Но! Рихтер вёл себя так, будто не собирался вчера переломать боевику все конечности, и даже был вежлив! Неужели он внял голосу рассудка? Надеюсь так, и это не затишье перед бурей.

Мы устроились всё в той же Зеленой гостиной. Падре, спросив у меня разрешения, неторопливо раскурил трубку. На отвлеченную беседу он время тратить не стал, тут же приступив к делу.

– Расскажите, что произошло в ту злополучную ночь, сеньорита Бьянки.

Пересказ событий занял у меня минут семь, не больше. Падре задал несколько вопросов, как мне показалось, довольно формальных. Едва ли моя версия событий показалась ему интересной или открыла что-то новое. И я набралась смелости чтобы задать свой вопрос.

– Это ведь не первый случай нападения?

– Верно.

– И вы уже знаете, кто за этим стоит?

– Не совсем. То есть найти самих исполнителей не так уж и тяжело. Местная полиция уже опознала тех, кто на вас напал.

– И? Они члены какой-то организации?

Падре поморщился и кивнул.

– Если этот кружок по интересам так можно назвать. Просто агрессивно-настроенный сброд, решивший вершить правосудие своими силами, так как Церковь, по их мнению, бездействует. Такие люди существуют во всех провинциях, и изредка они объединяются. Эти идиоты требовали контроля над магами, или даже изгнания всех одаренных из Лермии. Кое-кто из власть имущих их поддерживает, но о какой-либо координации на высоком уровне говорить нельзя. Как и о радикальности – обычно их хватало только на болтовню, и на расклейку листовок, может быть. До нынешних пор. Мне очень интересно, каким образом единичные конфликты между магическим сообществом и ненавистниками магов превратились во всё это.

– Думаете, кому-то выгодно убийство магов?

– Не Святому Престолу точно, – усмехнулся Кардильеро, заставив меня покраснеть. Ведь именно так я и думала. – Ведь виноватыми в возникновении столь радикальных взглядов, направленных против магического сообщества, считают нас. Хотя, очевидно, вся политика Церкви последних лет направлена на примирение и объединение всех верующих. Магический дар – не греховен сам по себе, и никто из одаренных не должен отвергаться Церковью. Все, кто думает иначе – заблуждаются.

– Это официальная позиция Святого Престола? – недоверчиво уточнила я.

В детстве я каждую неделю вместе с семьей ходила на субботние мессы, но когда начал просыпаться целительский дар... скажем так, немногие священнослужители могли похвастаться отсутствием предрассудков. Да и бабушка рассказала мне достаточно о днях своей юности, чтобы не слишком доверять Престолу.

– Да. И моя лично. По роду службы мне часто приходиться консультироваться с магически одаренными. И среди волшебников у меня много приятелей. Один из них весьма лестно отзывался о вас и ваших способностях. Поэтому мне интересно было с вами познакомиться, сеньорита Бьянки.

Кардильеро слышал обо мне от кого-то из магов? Как-то это не к добру.

– Вы ведь сейчас о сеньоре Конте? – настороженно спросила я. – Он говорил с вами обо мне?

Мягкие губы священнослужителя дрогнули в едва заметной улыбке, как мне показалось, немного снисходительной.

– Нет. О Гидеоне Нери. Он жил в Конте какое-то время, и я счел полезным проконсультироваться с ним насчет местных настроений. Он же и рассказал о весьма талантливой целительнице из Меноде, которая сопровождает грейдорца. А затем вы оказались жертвой нападения фанатиков. Удивительное совпадение, не так ли, сеньорита?

Откуда-то из рукава падре извлёк медную бляшку, и покрутил её в пальцах, будто демонстрируя обе стороны – солнечную и лунную.

– Знаете, что это?

Внутри меня всё сжалось, но я сумела подавить свой страх, и как можно непринужденнее пожала плечами.

– Знак малефиков. Очевидно, фанатики не нашли ничего умнее, чем начать охоту на ведьм. Но ведь, как я слышала, жертвы выбирались случайно.

– Случайно, – согласился Кардильеро. – И все же у меня есть повод проверить столь... интересного специалиста, как вы.

Воображение тут же подбросило несколько ярких и весьма кровавых картин такой «проверки». Нет-нет, такого просто не может быть! Пытки запрещены уже давно, так что таким образом признания от меня не добиться, а ментальное сканирование проводится только добровольно, или когда есть жертвы. К тому же то, что кто-то пострадал в результате моих действий тоже надо доказать сначала обычными методами. Но я никогда никому не вредила. Даже мысли такой не было. Способ же лечения Рихтера хоть и был не очевиден и сложен, едва ли можно было назвать запрещенным.

Как бы я не пыталась убедить себя рациональными доводами, но избавиться от парализующего страха оказалось не так легко. Нери серьезно подставил меня. Неужели этот подлый стервятник таким образом вынуждает кинуться ему под крылышко?

– Не понимаю, каким образом моя проверка поможет вам с поиском виновных в покушениях на магов, падре, – сказала я слишком резко, и тут же поспешила уткнуться взглядом в кончики своих туфлей. Еще не хватало оскорбить столь влиятельную персону своей дерзостью. – Простите. Воспоминания той ночи все еще волнительны для меня. Единственное, что у меня есть – это мое доброе имя, и ваши подозрения...

Я не договорила, промокнув абсолютно сухие глаза платком. Жалко, что я не умею плакать, когда это нужно. Женские слезы отлично отпугивают мужчин, а истерика – еще лучше, вот только мне недоставало актерских способностей Исабеллы.

– Сеньорита, меньше всего я хотел вас оскорбить, – в голосе священника слышалась плохо скрытая насмешка. Я украдкой посмотрела на него, и была вынуждена признать, что мои попытки разжалобить мужчину едва ли сработали. – Лишь хочу напомнить вам об осторожности... в выборе сторон.

В этот раз мне даже не пришлось делать вид, что я ничего не понимаю. Очевидно, что Кардильеро пытался мне на что-то намекнуть, но после почти бессонной ночи голова моя абсолютно не работала. Но священник даже не думал ничего объяснять, почти сразу потеряв ко мне интерес. Только спустя какое-то время до меня начало доходить, что Кардильеро едва ли будет размениваться на столь незначительную особу, как я. Его интересовала гораздо более крупная рыбка. Корбин Рихтер. Кажется, меня только что пытались запугать, чтобы дальнейшем я дала правильные показания против повелителя стихий.

Проклятье! Я ведь не собиралась во всё это лезть, но мне просто не оставили других вариантов. Ни Святом Престолу, ни тем более Гидеону Нери я не доверяла. Так что все что мне оставалось, это положиться на своего нынешнего покровителя.

Нет, не на Корбина Рихтера. Он был слишком... пристрастен. Во всём. К тому же непредсказуем. К тому же раз уж я решила держаться от него подальше, нужно этого придерживаться. А вот с хозяином дома поговорить стоило.