Первоначальный голод утоляли молча. Соскучившиеся по знакомой пище путешественники отдавали дань голоду, и с благодарностью поглядывали на улыбающуюся хозяйку, а та порхала вокруг них подливая в высокие кружки напитки, и приглашая попробовать все новые и новые блюда.

— Еще немного, и я ни смогу не только говорить, но и дышать. — Откинулся на спинку стула Федогран.

— А я еще курничком закушу. — Бер потянулся через стол и подхватил с блюда румяный пирог.

— Куда в тебя только лезет. — Прохрипел шишок и сыто икнул. — Вы, как хотите, но я все. — Спасибо хозяюшка, наелся. — Он встал и поклонился. — Во век не забуду ваше гостеприимство.

— Ну что же. — Поднялся из-за стола Богумир. — Тогда Братину по кругу пустим и поговорим, опосля. — Он поставил на стол огромный ковш, и налил его до краев стоялым, тягучим медом. — Рад знакомству. — Он припал губами к краю, отхлебнул значительную часть и передал его стоящему рядом Вулу.

— Знакомство с таким легендарным воином как ты, честь для меня. — Оборотень кивнул хозяину, принял ковш и припал к нему губами. — И за тебя хозяюшка. — Вытер он губы и поклонился, в сторону улыбающейся Славуни.

— Мне оставь. — Не смог сдержаться от ехидного замечания шишок. Богумир, посмотрел на него и улыбнулся:

— Ты, как всегда, неподражаем, пересмешник. Обижаться на твои выходки глупо, это все равно, что обижаться на ветер. Он все равно будет дуть, плевав чье-то мнение.

Илька крякнул в ответ, но замолчал и сел насупившись.

— У меня в деревне все парни от зависти попадают. Я братину с самим Богумиром пил. — Бер взял в руки ковш. — Здоровья хозяевам, и удачи во всех начинаниях. — Смачно отхлебнул он из чарки, и протянул ее Федограну.

— Будем добрыми друзьями. — Отхлебнул тот и хотел вернуть ковш хозяину, на шишок дернул его за ухо.

— Куда? Я еще не пил. — Ухватился он за чашу обеими руками. — Будь здоров и ты, воин, и женка твоя. Счастье в дом, или что там у вас у богов вместо него. — Он склонился над краем и высосал все остатки. — Вот теперь все. — Улыбнулся блаженно и сел.

— Ну что же. — Рассмеялся Богумир. — Теперь можно и поговорить. — Он сел и пригласил жестом всех последовать его примеру. — Как уже говорил ранее, я вас ждал. Послан Перуном, при согласии и поддержке всех богов, в помощь вам. Сразу поясню, почему не вмешивался раньше. Здесь чужие земли и другие законы со своими порядками и своими высшими силами, без согласия с которыми, я не мог действовать. Теперь все изменилось, Тенгри одобрил мое присутствие и благословил. Объединение степи идет полным ходом. За время вашего отсутствия были посланы гонцы во все кочевья и старейшины не посмели противиться воле высшего. Все собрались в оазисе, и ждут вашего возвращения, дабы избрать верховного вождя. По их мнению, им должен стать победитель Дэва. — Он посмотрел на Федограна. — Надеюсь у тебя хватит ума отказаться? — Хмыкнул, и отвел глаза. — По задумке богов, им должен стать Камал. — Он перевел взгляд на сотника.

— Я недостоин. Это слишком великая честь для простого воина. — Покраснел тот.

— Ты будешь спорить с богами? — Богумир нахмурился. — Мы видим на много дальше, и больше, и считаем, что это на данный момент верное решение. — Он замолчал, дав всем возможность осознать сказанное и спустя время продолжил:

— Сила, с которой мы столкнулись, странная. Не в том смысле, что войной идут необычные люди, пусть и под знаменем лживого бога, а в том, что воюют они новым способом, до этого нам неизвестным, и противостоять которому мы пока ничего не можем. Все надо будет придумывать на ходу.

Я видел их сражения. Там южнее, на западе, они схватились с войском местного царя, разгромив его начисто. Порабощение тех земель произошло быстро и жестко. Шантажируя жизнями семей, они поставили под меч, на свою сторону всех воинов, того царства перед этим публично-показательно посадив бывшего правителя, с женой и детьми, на кол. Мерзкое я вам скажу зрелище. Людская кровожадность, подпитанная безнаказанностью, меня иногда поражает. — Передернул он брезгливо плечами.

— Так вот, что я увидел необычного в сражении…

Костер потрескивал дровами, кидая искры в звездное небо. Общее собрание старейшин кочевьев степи молчало, переваривая новости, донесенные им странным черным воином, посланником богов из соседних земель, и благословленным на эту речь самим Тенгри. Новости пугали. Первый раз за много веков, после великой войны, горе пришло в степь. Пришло неожиданно, навалившись все сразу, без остатка, и не давая никакой возможности убежать или спрятаться. Выбор отныне стоял простой: вступить в бой и победить, или погибнуть и исчезнуть, став рабами.

Предстояло выбрать единого вождя, который поведет их мужчин в бой. Предложенного Богумиром Камала, они знали и уважали, но относились скептически: «Молод еще. Опыту мало. Дочку не уберег от похищения. Лучше чужака Федограна выбрать. Он проявил себя с лучшей стороны. Конечно то же больно молод, но зато уверен в себе, решителен и умен, богами так же обласкан, а потому и удачлив чрезмерно, что так же является плюсом. Лучше его» — Стреляли они в сторону богатыря глазами, не решаясь противится предложению божественного посланника.

Камал сидел в общем круге понурив голову, как преступник на скамье подсудимых и молчал, пережевывая желваками скул угрюмые мысли. Федогран, тоже не знал, что сказать, и изредка посматривал искоса на возвышающегося в свете пламени Богумира, ожидая от того продолжения…

— Я вижу, что вы не в восторге от моего предложения. — Сын богов провел глазами по лицам собравшихся старейшин. — Обоснуйте свое мнение. Не надо бояться. На кону существование вашего народа.

— Кхе. — Один из дедов поднял лицо. — Не нам, конечно, спорить с высшими силами… Но не лучше бы нам выбрать более достойного. — Его палец, искривленный тенью костра, указал на Федограна. — По моему мнению этот батыр более достоин звания вождя. — Он с надеждой посмотрел в глаза парня. — Да и молод еще Камал.

— Молод…! — Захохотал Богумир. — Ты смеешься, на до мной, выбирая еще моложе?

— Ну… — Замялся тот. — Годами да, но мудростью и отвагой он достоин звания старейшины.

— Еще он удачлив, а сотник нет. — Встрял в разговор еще один из собравшихся черноволосый крепыш, отбросив прядь черных волос со лба. Камал потерял дочь, а он ее освободил, и вернул в кочевье. И еще ему покровительствуют боги. И наши, и ваши. — Его слова поддержал гул одобрительных голосов.

— Может тогда мы спросим его самого, что он об этом думает? — Богумир посмотрел на богатыря. — Скажи воин. Ты хочешь стать верховным вождем?

— Нет. — Произнес очень тихо Федогран, поднимаясь на ноги, и с каждым следующим словом его речь начала наливаться жесткостью, силой и уверенностью. — Я чужак, не знающий ваших законов, я чужак, не знающий ни ваших правил, ни уклада жизни, ни ведения боев, и еще, я не намерен оставаться здесь после завершения войны. Меня дома ждет невеста. Меня ждет невыполненный долг перед богами и своим народом. Я не в праве брать сейчас на себя ответственность. Тем более, что любовь богов под частую оборачивается жесткими испытаниями. — Он скосился на Богумира, и тот отвел глаза. — Считаю, что Камал достоин стать вождем, а я помогу, поддержу советом, и подставлю плечо.

— А мы поможем! — Вскочил Бер, рядом с другом.

— Плечом к плечу. — Встал рядом с ним Вул.

— И пусть враги сдохнут. — Поднял гордо подбородок шишок, встав и выкатив грудь.

— Ну если так. — Почесал затылок черноволосый. — То, пожалуй, у нас нет другого выбора. Признаю старшинство Камала над собой и своим кочевьем.

— Согласны. — Загомонили остальные. — Пусть командует. Поддерживаем.

Сотник преобразился. Ответственность внесла свои поправки. Он и без того был серьезным мужчиной, а теперь весь его вид показывал, что он достойный своего звания вождь.

Заняв почетное место у костра, он поднял руку, в знак внимания.

— Вы знаете, что я не стремился к лидерству, но обстоятельства заставляют меня его принять. Клянусь, быть честным, отважным, достойным гордости предков вождем, во всяком случае до окончания войны. Потом ваше решение можно и пересмотреть.