— Для вашего здоровья стараюсь. — Прокряхтела в сторону раздраженных братьев, и повернулась к нашему герою. — Очухался, соколик. — Прокаркала она, убирая руку, и вытирая ее об полу платья, как некоторые хозяйки это делают об фартук, на кухне, намочив ладони моя посуду в раковине. — Давай, спрашивай. Вижу по глазам, что вопросы есть ко мне. На что смогу отвечу.

— Почему? — Неопределенный вопрос нисколько не смутил старуху. Она села по напротив, скрестив ноги, почесала задумчиво нос-клюв, подняла ветку, покрутила ее перед глазами, словно выискивая скрытый в ней изъян, отбросила в костер, где та вспыхнула, осветив ярким пламенем задумчивое, покрытое морщинами лицо, и посмотрела прямо в глаза юноши, словно прожгла насквозь.

— Ты имеешь в виду: «Почему я вам помогла?». — Хмыкнула она, вновь почесав нос. — Все очень просто. В наш мир пришел хаос. — Она замолчала, отвернувшись к костру, словно сомневаясь, рассказывать этому сопливому пацану, все что она знает или нет. Потом тяжело вздохнула и вновь повернула голову, голос ее зазвучал глухо и трагично. — Как бы я не относилась к светлым духам, какая бы вражда, между нами, не существовала, но мы понятны друг другу, и никогда не позволим себе покусится на божественное начало.

Мир Прави — неприкасаем. Наши боги, какие бы они небыли, всегда следовали правилу, что сила Рода является общим достоянием, и кто-то один не должен владеть скрижалью высшего. Теперь закон нарушен. Мир за кромкой Яви тает, истончается и умирает. Виной тому — Чернобог, новый бог, родившийся от желаний подлого сорта людей, образовавшихся после великой войны, мечтающих возвысится над другими любой ценой. И предавших Рода духов, возомнивших себя богами, и наплевавшим на вековые устои. Новы бог захватил потоки силы, с помощью Кацикина и примкнувшего к нему Горына, переключив благодать на себя. Теперь он растет и крепчает, а остальные, высшие создания Рода, иссыхают и умирают. Если дальше так пойдет, то власть над миром достанется одному, и баланс будет нарушен.

Правью не может управлять один хозяин. Это противоречит замыслам создателя. Каждое живое существо на земле, имеет право поклоняться своему божеству, которое намолило в своих мечтаниях и желаниях.

Ты выбран для очень сложного, практически невыполнимого дела — Освободить потоки силы Рода. Вернуть жизнь в умирающее «Трехмирье», поэтому все, кто поддерживает старые устои, будут тебе помогать, а кто идет за новым, эгоистичным началом, будут пытаться тебе навредить, а при случае и убить. Я может быть и не идеал совершенства, но точно не хочу менять мир, в котором живу. Я не хочу диктата, рожденного от жадности и подлости бога. Поэтому с тобой, и буду помогать во всем что будет надо.

— На сколько я помню, ты сама хотела меня убить, и это было совсем недавно? Или ты уже не помнишь последнего на земле волота, Крома, погибшего из-за твоей подлости? — Федор зло выплюнул слова старухи прямо в лицо, с ненавистью посмотрев ей в глаза. — Великан умер из-за тебя, ведьма.

— Дурак ты. Пацан еще, а не богатырь. Волот умер потому, что давно потерял смысл в жизни, а сам себя убить не мог, вот он и нашел наконец того, кому отдал свою силу. — Кривой палец старухи уперся в грудь парня. — Тебя недоумка. Я всего лишь выполнила его не озвученную просьбу, а заодно и Чащуну за хамство отомстила и тебя проверила на стойкость. Надо было мне знать, как ты воспримешь смерть того, кто тебе дорог. А то, что выглядело это все, прямо скажем подленько, так я на то и Дух Смерти. — Она рассмеялась жутким оскалом желтых клыков. — Мне по-другому не интересно.

— Гадкая ты. — Пробурчал на плече у Федора, внимательно слушающий разговор шишок. — Гнилая насквозь старуха, и воняет от тебя болотом.

— Да. — Легко согласилась та. — А ты от меня чего ожидал? Я Дух Смерти. Я и не обязана быть красавицей и пахнуть розами. Ты что же думал, я с вами «сюсюкаться» буду, как с дитятями великовозрастными? Что же из вас тогда за воины получатся? Или вы белошвейками, в светелке жизнь прожить хотите?

— Прибить бы тебя за такое воспитание. — Поднялся и навис над бабкой Вул.

— Остынь оборотень. — Она так и продолжала задорно смеяться. — Тебе ли не знать, кромочнику, истину в основе жизни, смерть — это не тот конец, которого надо бояться. И ты угомонись медведь. Нечего на меня зенками зыркать. Чай я не девка красная, чтобы меня разглядывать. Иль приглянулась…? — Она игриво подмигнула. Беру, и вдруг резко сменив тон и выражение лица на злобное рявкнула. — А ну сидеть я сказала. Нашлись тут правдоискатели совестливые. Что вы знаете об истине? Что стоит ваша правда без лжи? Что будет рассеивать свет если не будет мрака…? То-то. Я в своем праве и законов не нарушала. То сам Перун подтвердил — Она подняла в верх указательный палец, с превосходством окинув друзей суровым взглядом. — Думать научитесь, а потом претензии предъявляйте. Чистоплюи.

От злобных выкриков колдуньи, даже птицы перестали щебетать, и наступившую тишину нарушало только потрескивание костра. И вдруг где-то в глубине леса прокуковала кукушка. Это прозвучало так мрачно, что мурашки пробежали по спинам названых братьев, холодком укусив нервы.

— Ку-ку, ку-ку. — Всего два раза, словно набат колокола, разрезал тишину голос птицы.

— Числобог, нашелся. — усмехнулась горько старуха. — Я уж думала он совсем истаял, ан нет, жив еще Бог — владыка времени. Только вот, что-то недобрые у него предсказания. Кликуша его больно мало годков нам отсчитала. Видимо совсем он захандрил. Ну да ничего. Мы еще поборемся. Кукушка часто ошибается. Не переживайте.

Вновь тишина и угрюмые взгляды в костер.

— И еще, я не просто так здесь. — Вновь заговорила Ягира тихим голосом, больше похожим на треск костра. — Весть я от Марены Федограну принесла. Передам дословно, как она и велела. То, что послание это значит ты догадаешься сам, когда нужные события уже произойдут. Это поможет сделать правильный выбор, найти то, что тебе необходимо, что обещано было богиней: «То, что нужно, что ради победы обещано. Найдешь, спасая врага тайного, но близкого. Забери, но не верь». Торжественно произнесла ведьма, словно зачитала грамоту с листа.

— И что это значит? — Федор вопросительно посмотрел в глаза колдуньи.

— От куда же мне знать? — Она пожала плечами, сделавшись сразу какой-то маленькой, беззащитной бабушкой. — Одно знаю. Боги всегда дают возможность взять, то, что они обещали, главное тут понять, что именно обещано, и как это распознать. Пора мне. — Она встала, опершись на посох. — Далее всю вашу дорогу я от татей почистила, и препятствий не будет. Раны ваши залечила, на ноги поставила, все, что от меня требовалось выполнить, пора честь знать. Выполняйте княжеское повеление, а там посмотрим, что будет. И вот что скажу напоследок. Помните, что мир меняется, и тот, кто раньше был другом, может оказаться лютым врагом.

Она ловко вскочила на осла, пришпорила его острыми, грязными пятками, и не оборачиваясь быстро поскакала назад по дороге, поднимая клубы пыли.

— Берегитесь самых близких… — Затих ее голос, и старуха скрылась за поворотом, словно растворилась в березовой роще сгустком мрака.

— Чего это она тут такое наговорила? — Закрутил округлившимися в глазах знаками вопроса Бер. — Я ничего не понял.

— Ты никогда ничего не понимаешь. — Пробурчал шишок. — Хотя я и сам наверно такой же тугодум раз тоже ничего не понял. Может объяснишь? — Он посмотрел на Федограна сощурившись, хитрой рожицей.

— По дороге в Новгор. — Кивнул тот в ответ. — Расскажу, что знаю. Вместе попробуем разобраться. — Федор запрыгнул в седло. — Поехали, много времени потеряли. У нас приказ.

Извращенно-садистское лечение колдуньи подействовало самым чудодейственным образом. От раны остались только белесые шрамы. Словно с момента ранения прошло два года, не меньше. Теперь не было ни боли, ни усталости, ни слабости от потерянной крови. Отдохнувшие и бодрые друзья отправились в дальнейший путь, резво погоняя таких же отдохнувших коней. Даже солнце светило в спины, словно не желая слепить путешественников, доставляя им неудобства.