Раскосые, характерные для степняков глаза смотрели с ироничным превосходством взрослого мужчины, а тонкие губы улыбались, показывая острые зубы, некую сюрреалистическую смесь человеческого и кошачьего оскала.

Мотнув головой, характерным движением откинув за спину длинные, спутанные, черные волосы и резко подпрыгнув, ребенок поднялся на ноги, преградив, самым решительным образом, путешественникам путь, вытянув вперед руки, и развернув ладони в жесте: «Стоять! Дальше ни шагу!».

— Водички захотелось? — Прохрипел он иссушенным голосом глубокого старика. — А заплатить есть чем?

— Ты бы попил что ли, пострел. Горло видать пересохло, раз шипишь как змея. — Шишок с такой злобой посмотрел на него, что, если бы взглядом можно было убить, то мальчишка упал бы замертво. — Уйди с дороги. Напьемся, тогда и поговорим, заодно и узнаем: кто ты таков и что тут в одиночку делаешь, без сопровождения взрослых.

— Бичура?! — Внезапно воскликнул удивленно и немного растерянно ребенок, тыкнув в Ильку пальцем, видимо только, что того разглядев. — Но почему Мужчина?

— Какая еще Бичура. Чего выдумал-то? Не знаю я никакой Бичуры. — Опешил шишок.

— Но ты же при людях жить должна, дома охранять, за хозяйством следить, кого награждать, а кого и смерти придавать? Почему ты тут? Зачем? — Проигнорировал ребенок ответ растерявшегося Ильки.

Тот удивленно посмотрел сначала на Федограна, потом на Вула, то ли ища у них объяснений, толи поддержки, но получив в ответ такое же недоумение, вновь перевел задумчивый взгляд на мальчишку, и тут его глаза внезапно сузились, наполнившись хитростью, и он неожиданно для всех, гордо выпрямившись, заявил скороговоркой, с самым наглым и серьезным видом:

— Муж я ей. Илькой зовут. Женушка новое место для жилья искать послала, в сопровождение мне воинов вот дала. — Он обвел рукой, указав на застывших в непонимании происходящего друзей. — Вот присматриваюсь. Тут мне нравится. Думаю, дом поставим, в аккурат под деревом, и водичка рядом. Красота. Ты не против? Тебя звать то как?

— Так это… — Смутился от такого наглого напора мальчуган. — Су-Ияси, я. Только вроде Бичура не любит места менять? Не в ее это правилах.

— Я зато люблю. — Усмехнулся нагло Илька. — А она мне жена, и потому слушается. Давай, лучше показывай, что тут да как. Нужно план строительства составлять.

— Мне с дедом посоветоваться надо. — Совсем скис Су-Ияси. — Он главный, как решит, так и будет.

— А дед то где? — Шишок обвел взглядом округу, недоуменно выпучив глаза. — Спрятался что ли? Зови давай.

— Я быстро. — Глаза мальчика сверкнули подозрительностью, но он промолчал, и быстро развернувшись нырнул в лужу и скрывшись в зеркале воды.

— Что это было? — Наконец пришел в себя Федогран. — Зачем ты этот цирк устроил?

— Я тоже ничего не понял. — Бер почесал затылок. — Какая жена? Ты же вроде один живешь?

— Ты что задумал? — Вул отвязал от пояса флягу и присел у воды. — Он же сейчас вернется, и возможно не один, а с дедушкой, и судя по всему, очень суровым.

— Вот и пейте скорее, и фляжки наполняйте. — Ухмыльнулся беззаботно шишок. — В остальном моя забота… — Он видимо еще что-то хотел сказать, но, не успел, так как на берег выскочил Су-Ияси, и злобно сверкая глазами, с нескрываемой угрозой в голосе заорал:

— Падите на колени, презренные! Великий владыка вод. Могущественный Су-Бабасы, сам решил увидеть вас, и наказать лжецов праведным гневом. — Он упал на одно колено и вознес руки к небесам.

— Доигрался. — Стрельнул глазами Вул в опешившего шишка, невозмутимо при этом наполняя флягу.

— Су-Ияси радуется.

Небо и земля

Волнуются.

Ожидаем воли твоей.

Слава тебе Властелин воды, мир посетивший,

Радостью наполнивший,

Жизнь дающий.

Явись в славе своей!!!

О! Су-Бабасы светлоликий! — Запел торжественно мальчуган.

Вода вскипела поднимающимися со дна пузырями, лопающимися на поверхности грязно-зеленым, густым туманом, наполнив воздух запахом болотной тины.

Полупрозрачная фигура грозного старика, поднялась над поверхностью струясь потоками влаги. Всклоченные, словно пена прибоя волосы деда шевелились, переливаясь на солнце отражающимися искрами, а глаза горели гневным голубым огнем.

— Лгуны!!! — Прогремел булькающий громкий голос и с трезубца, в руках нового персонажа, сорвалась струя воды. Она, как копье, врезалась в голову Федограна, по какой-то непонятной причине выбрав из всех именно его.

Сильнейший удар, на миг помутил сознание богатыря. Когда же возможность видеть восстановилось, и шум в ушах прошел, то наш герой стал свидетелем удивительной картины:

Владыка вод сидел в луже, вытянув ноги и ошарашенно округлив глаза мотал головой. Он что-то бормотал, шевеля длинными усами, спускающимися к подбородку, с редкой, словно выщипанной бородкой, и пыхтел маленьким пухлым носом на манер вскипающего самовара.

Мальчуган, Су-Ияси прыгал вокруг него, пытаясь растерянно чем-то помочь, разбрызгивая при этом ногами воду, и заламывая руки, но так как не понимал, что нужно делать, то лишь заунывно выл, оглашая округу отчаянием.

Бер хохотал, приседая и хватаясь за живот, а Вул стряхивая с себя брызги, ругался, при этом, пытаясь, прицепить к поясу флягу. Шишок же бежал откуда-то из далека, размахивая грозно кулаками и выкрикивая проклятия. Кромочника видимо сбило с плеча и унесло в степь струей воды, и теперь он быстро возвращался мокрый и злой.

— Что это было? — Федогран, стер с лица капли, и пояснил. — Я имею в виду, что произошло?

— Я и не подозревал брат, что ты умеешь так плеваться. — Прохохотал в ответ задыхаясь медведь. — И ведь как попал… Точно в лоб.

— Ничего не понимаю. — Посмотрел на него удивленно богатырь. — Я ничего не делал. Помню только как этот. — Он кивнул в сторону Су-Басы. — Струю запустил, а я отреагировать не успел, все очень быстро произошло. Меня оглушило, а когда очнулся тут черти, что творится.

— Вода от шлема отразилась, и рикошетом назад. Тебе конечно досталось, но ты устоял, а вот хозяина вод с ног сбила, теперь в себя приходит. — Пробурчал пояснения оборотень. — Хорошую ты вещь приобрел. Ценную. Врагу удар возвращает. Ну а этому недомерку поделом. — Кивнул он в сторону бегущего навстречу Ильке. — В следующий раз врать не будет, а то я зык как помело. Мелет не думая.

— Вы кто такие? — Побулькал наконец пришедший в себя Су-Бабасы. — Пришли без спроса в мои владения, наврали про Бичуру моему слуге, а потом еще и на меня, на духа воды посмели напасть.

— Ты сам, выскочил как оглашенный, и давай со своего трезуба стреляться. Ни спросил, ни поздоровался. Кто же так поступает? — Подлетел к самому краю воды мокрый и раздраженный шишок, готовый кинуться в драку на обидчика.

— Уймись Илька. — Рявкнул на того Федогран. — Ты уже достаточно дел натворил, своим враньем. — А ты, то же думай, прежде чем что-то делаешь. — Повернулся он к местному водяному. — Не гоже так гостей встречать. Один не поздоровавшись, сразу плату за глоток воды просит, второй в драку кидается, не разобравшись. Не дело это.

— Кто, ты такой, чтобы стыдить самого Су-Бабасы? — Вновь начал злится дух. — Меня бояться и уважают все местные племена. Приносят дары, поют гимны и славят мою щедрость…

— Мы не местные. — Буркнул в ответ Вул, прерывая зарождающийся монолог водного духа. — Что бы требы тебе несли, нужно уважение заслужить, а не вытягивать их угрозами при первой встрече у измученных жаждой путников. Странные у вас обычаи.

— Ты вновь за свое? — Су-Бабасы, внезапно схватил суетящегося около него пацана за длинные волосы, прозрачной рукой, и приподняв над землей, поднес трепыхающегося мальчишку к глазам. — Сколько раз тебя предупреждал, сколько раз лупил, за такие проступки, но ты никак не уймешься. Все тебе мало. Как ты посмел требовать плату за воду? Кто позволил нарушить законы гостеприимства. Твоя жадность погубит тебя когда-нибудь.

— Да. Жадность сейчас как дерьмо для мух. Мало того, что сама по себе вещь неприятная, так еще и притягивает гадость всякую. Поддавшихся этому чувству, быстренько Чернобог к рукам прибирает, и служить себе заставляет, разрушая устои этого мира. Поганое чувство, особенно для воина. — Оборотень подошел ближе. — Отпусти пацана. Тумаками благородству не научишь. Тут осознать надо, что натворил. Устраивайся рядышком. — Хлопнул он ладонью по земле, приглашая садиться отпущенного на землю духом мальчишку. — Я тебе сказку расскажу. Не поросшую мхом легенду, а самую настоящую быль, которой сам свидетелем был: