— Ничего особенного, просто вспомнилось, глядя на вас, уж больно забавно выглядите. — Ответил он улыбаясь.

— Смотри, Клото, твой подопечный говорливый оказался. — Черноволосая красавица поднялась, отложив клубок в сторону и подошла к распятому богатырю, внимательно осмотрев его с ног до головы. — Красавчик, такой как ты любишь, Лахисис, кивнула она в сторону рыженькой. Все в твоем вкусе. И фигура, и лицо — Она засмеялась и провела ладонью по груди парня. Может перерезать ему ниточку? — В руках сверкнул серебряный кинжал, отразившийся в карих глазах девушки тусклым бликом факела. — Не будем мучить юношу? Пусть спокойно отправится в Тартар.

— И расскажет об этом месте Аиду. Вот тот-то обрадуется. — Усмехнулась Лахисис. — Садись уже давай, да работай сестра. Только вытянув из него всю нить без остатка, и опустошив душу до конца можно будет отпустить на свободу, но и не убивая при этом. Там, наверху, никто не будет слушать сумасшедшего. Так что приступай к работе Атропос. Персефона настрого запретила тебе перерезать нити жизни ее пленников. Они должны сойти с ума и затем выпрашивать подачки у городских ворот у проходящих мимо них женщин, ползая на коленях и унижаясь, а затем сдохнуть в канализации в помоях и фекалиях, как того и заслуживают.

— Сколько ненависти в твоих словах сестра. — Покачала головой Клото. Но в ее словах не слышалось соучастия к страдающим пленникам, а сквозил жесткий сарказм, а в глазах сверкнула злоба.

— Не надо было воровать нашу хозяйку. — Прошипела Атропос. — Все их мужское племя сплошные выродки. Себялюбивые самцы. Ненавижу. Мотай быстрее клубок, хочу видеть его труп, облитый помоями, и обглоданный собаками.

— Не ссорьтесь красавицы. — Рассмеялся вдруг Федогран, казалось бы, совсем не к месту. — Лучше расскажите какую-нибудь историю, и вам развлечение за скучной работой, и мне висеть да помирать веселее.

— Ишь какой. — Ответила, улыбнувшись ехидно черноволосая. — Нашел чем удивить мойр, владеющих жизнью. Смелостью решил заслужить сочувствие? Неужели не страшно?

— Страшно, конечно. Вон как дрожу. — Усмехнулся богатырь.

— Это что еще тут за чучела? — Вдруг послышался хриплый голос пришедшего наконец в себя шишка, пытающегося пролезть через серебряные прутья клетки.

— Молчи недоразумение. — Рыженькая пнула своеобразную тюрьму Ильки, от чего тот, упал на четвереньки, а затем подошла ближе к распятому герою, и подняла глаза. — А ведь я действительно не чувствую я в нем страха.

— Нить не вибрирует, и спокойно наматывается без рывков, словно он совсем не волнуется. Он или дурак или герой. — Кивнула, соглашаясь третья сестра и присоединилась к другим, рассматривая пленника в упор.

— Я дурак. — Закивал головой тот, непонятно чему веселясь. Такая накатила безысходная пустота, что стало абсолютно все равно, что с ним дальше будет дальше. Смех сам полился прямо из души, вырываясь нескончаемым потоком из горла, видимо пытаясь подавить зарождающуюся панику и осознание того, что выхода у него отсюда нет и не будет. Это конец. — Ну так что, расскажите какую-нибудь историю? Ну хотя бы о несчастной судьбе хозяйки вашей, Персефоны.

— Я, то же не прочь послушать. — Послышался рык со стороны висящего на цепях Вула. — Прежде чем перегрызу ваши глотки.

— От чего бы и нет. — Пробурчала ставшая внезапно угрюмой Клото. — Будете знать, за что страдаете, прежде чем потеряете разум и сдохните.

И вдруг, в этот момент, незнакомый женский голос зазвучал в голове Федограна. Как волшебный колокольчик, указывающий путь к спасению, уже почти отчаявшегося богатыря:

— Слушай меня внимательно, запоминай, и делай вид, что ничего не происходит, мойры не должны догадаться, что ты меня слышишь. У тебя будет всего один шанс. Запомни. Всего один. В дальнем углу, слева от тебя. Не поворачивай голову. — Довольно резко шикнул голос, прервав попытку оглянуться. — Просто слушай и запоминай. Там лежит твой меч и доспехи. Когда спадут оковы, а это произойдет очень скоро, мойры убегут, они не воины и трусливы, сражаться не будут, да и нечем им, их оружие это нити жизни, работа с которыми требуют покоя и сосредоточенности, а этого мы им не предоставим, то не мешкай, времени будет очень мало. Поднимется паника, и появится Горгона, главная воительница Персефоны. Сама богиня не придет, она боится гнева своего мужа Аида, и свое участие в том, что здесь творится, попытается скрыть всеми силами.

Так вот. Будет жесткая и тяжелая драка, и от того, сможешь ли ты победить, будет зависеть судьба, твоя и твоих друзей. Вы или погибнете, не сохранив даже свои души, или же освободитесь.

Запомни главное правило. Ни при каком случае не смотри ей в глаза. Окаменеешь мгновенно. Используй интуицию, только на нее надежда. Помни, что Горгона очень быстра и сильна. И еще одно. Вбей себе в голову, что она не женщина, она змея, превращенная волей Персефоны в то, что ты увидишь, поэтому никаких сантиментов. Просто убей. Лучше всего отруби голову и забери с собой, она поможет тебе преодолеть стражу Тартара и выбраться на волю.

Это все, теперь, можешь послушать гневную речь Клото, и насладится видом, как эта психованная мойра плюется ядом славословий, но помни, как только она закончит, оковы спадут и время пойдет на секунды, ты должен будешь успеть отыскать свой меч и желательно доспехи. Я верю в тебя герой.

Голос смолк, но тишины не наступило:

— Аид, как и все вы мужики, подло взял свое. Он украл лучшие годы нашей богини. — До слуха Федограна, словно очнувшегося от сна, донеслось злобное шипение. — Использовал и забыл. Девочка не хотела за него замуж, а он выскочил на своей колеснице из трещины в земле, и похитил несчастную юную богиню, а подлый трус, отец Зевс, не стал за нее заступаться. Прагматичная сволочь решила, что дружба с подземным царством важнее дочери. А о ее чувствах он спросил? Каково ей в мрачных подземельях Тартара, после облачного Олимпа и цветущих лугов предгорья? С мужем, который своего Цербера любит больше, чем жену. Одно сплошное насилие и грубость. Там, где мужчины, там любовь умирает.

И ты такой же, хоть и пытаешься прикинуться внимательным и добрым, все вы эгоистичные твари недостойные жизни. — Мойра плюнула в лицо богатыря и отвернулась, закончив гневную речь.

В этот же момент цепи, с громким лязгом метала о камень рухнули вниз, а вместе с ними и наш герой, которого не держали опухшие ноги, растянулся на полу, но тут же приподнялся на руках и пополз, отталкиваясь локтями, в угол, подсказанный голосом.

Сестры подняли жуткий визг, и заметались по помещению в панике забыв в какой стороне выход, это сыграло на руку нашему богатырю, давая лишние минуты на то, чтобы прийти в себя, и хоть немного восстановится.

Медленно, очень медленно ноги обретали чувствительность. В неосвещенном факелами углу он нашел то, что искал. Меч сразу опознал хозяина засветившись мягким желто-красным светом, но вот остальную амуницию одеть Федогран не успел. Стоя на коленях, и как раз доставая из сваленной в кучу амуниции кольчугу, он услышал предупреждающий крик шишка:

— Осторожно брат! Она сзади!

Ватные ноги помогли избежать мгновенной смерти, сами собой подогнулись, и богатырь рухнул боком на пол. Над головой, коснувшись волос, просвистело что-то острое, срезав как бритвой прядь. Послышался грудной вздох разочарования, и Федогран тут же рубанул мечом на звук, себе за спину, в надежде зацепить ноги врага, и тут же оттолкнувшись, перекатом ушел в сторону, он встал на колени скосив взгляд. Еле заметная тень, на грани видимости, заскользила шуршащими бликами, быстро приближаясь.

— Не смотрите ей в глаза, закричал богатырь, предупреждая друзей об опасности. — Это смертельно.

— Не поможет. — Зашипел сзади смехом женский голос, на манер змеи растягивая согласные. — Вы все уже мертвы, хотя этого еще не осознаете.

«Надо тянуть время», — промелькнула мысль в голове нашего героя, — «с каждой секундой чувствительность возвращается в ноги».

— Ты чего такая злая, красавица? — Произнес он вслух. — Тебя кто-то обидел, или зеркальце разбилось?