Надя резко выпрямила ногу, поднимая веер брызг, затем шлепнула ступней по воде, как рыба, играющая розовато-сизым полупрозрачным плавником. И неожиданно рассмеялась. Так светло и по-детски.

Валя задержала дыхание. Тупая игла боли в ее сердце будто что-то пробила. Очередной слой живого мяса. Взяла новый рубеж.

***

– Спать, – деликатно, но уверенно Юрий увлек Валю в дом.

Когда первый луч солнца коснулся кромки черной воды, Валя нервно задремала на горячем плече Юрия. Он позволил себе провалиться в сон, только убедившись, что Валя дышит ровно и глубоко, и почти не дрожит.

Надя довела взглядом убегающую ночную тень до середины водоема. Затем нехотя отвела глаза. К воротам по улице кто-то приближался. Надя грациозным русалочьим движением вытянула стройные ноги из воды, затем поднялась в полный рост, не забыв прихватить выброшенный Валей стержень от гусиного пера.

Некто остановился перед воротами, несколько секунд переминался на месте, затем шаги начали удаляться.

Надя резко уколола указательный палец гусиным стержнем. На бледной коже выступила мелкая алая ягода крови. “Иди ко мне”, – Надя беззвучно пошевелила губами.

Шаги стихли. Затем некто вернулся и кованные ворота ведьминого дома приоткрылись, впуская нежданного посетителя.

– Здрасьте, – рыжая девчонка с веснушками неловко переминалась с ноги на ногу, – я Света Батончик.

Рыжая ошалело обвела взглядом двор. Пахнущую свежим деревом беседку, ручей, горбатый мостик, взглянула на дом, лишнюю секунду задержавшись на фигурном флюгере бабке-Ёжке. Затем во все глаза уставилась на Надю.

– Я староста в Валиной группе… Я тут рядом живу, и решила проверить как ребята…У нас вчера урок отменился, а сегодня в час дня должен быть, и я… – затараторила Света Батончик.

– Правду, – приказала Надя железным тоном. Девочку с голосом-ручейком точно подменили.

– Я не понимаю. А вы кто?! – Света с деланным возмущением уставилась на девушку в замызганном рваном подвенечном платье.

– Правду, – повторила Надя, делая несколько уверенных шагов навстречу рыжей. Затем нашла ее теплую руку своей ледяной и безжалостно воткнула окровавленный остов гусиного пера в Светкину ладонь, – твой запах на нем тоже есть.

Светка поникла и начала медленно раскачиваться на манер танцующей кобры. Из уголка рта рыжей потекла тонкая струйка пенистой слюны. Рыжая пару раз дернулась и заговорила:

– Бабушка велела. – Рыжая, казалось, сникла еще сильнее, – Бабушка говорит, Гелла все испортила. Говорит, земля чадит. Скотина падает. Говорит, многие тяготы принесут потомки Геллы. Бабушка зарезала на закате птицу. Бабушка говорит, птица ушла от нее без головы…Бабушка велела…

Света продолжала лепетать и раскачиваться по-змеиному даже когда бухнулась на колени в черную воду ручья. Надя завела ее туда неслышно и уверенно. Если бы рыжая была в себе – ноги ее тут же оледенели бы и их свело бы судорогой. Но Света продолжала пялить глаза вникуда, даже когда Надя уложила ее на мягкое рассыпчатое илистое дно. Даже когда черная вода сомкнулась над ее лицом.

Надя ухватилась за пахнущие свежим деревом перила декоративного мостика и выскользнула на берег в одно грациозное движение. Черный ручей под мостиком стал заметно шире. Кожа Нади приобрела розоватый отлив. На носу проступили редкие веснушки. А темные, мокрые на концах волосы, заметно порыжели.

– Бабушек не всегда надо слушать, – криво улыбаясь бормотала себе под нос Надя, отжимая тяжелое мокрое кружево подола, – иной раз это может тебе дорого обойтись, Света…

Юрий отложил смартфон на край стола. Прохладный ветер врывался в гостиную через распахнутое окно. На подоконник ровным слоем ложилась дождевая пыль.

– Я объявил еще один библиотечный день, – Юрий откинулся на массивном стуле и заложил руки за голову. Валя лила в его чашку кофе из турки тонкой смолянисто-черной струйкой.

Они сумели подняться с постели около четверти часа назад. Идти еще через час к областной больнице никто не был настроен, им было вовсе не до этого. Так что Валя и Юрий облачились в домашние халаты и проводили время, как обычная молодая пара. Как будто бескостные чудовища-спруты, ожившие мертвецы и жестокие ритуальные убийства – это все не про них, их не касается, и никакой опасности не нависло над их будущим. Валя просто сварила кофе и нарезала бутерброды. Не так ловко и аккуратно как Ольга. Но это не имело значения. Единственное, что омрачало этот момент, – неожиданное отсутствие Нади. Ее не было ни в доме ни во дворе.

Остаться с Юрием наедине Вале было настолько приятно, что она позволила себе отложить размышления о сестре. Она почти не помнила Надю. Насколько в ее характере было так поступить?

– Что с водой в ручье? – обратилась Валя к Юрию с неожиданным вопросом, ставя турку на испещренную рунами подставку в центре стола, – почему она такая черная?

– Я думаю, это воды подземной реки Духов, что течет из Безвременья. То прибывает, то уходит. Река Духов сама себе хозяйка, – пожал плечами Юрий.

– Очень мило со стороны Нади дать нам время побыть наедине, но меня беспокоит, что ее нигде нет. Мы об этом не договаривались. – нехотя призналась Валя, боясь разрушить хрупкую атмосферу сиюминутного счастья.

Радоваться кофе в компании любимого мужчины, когда весь мир катится к черту? Почему бы и нет. Ведь никакого другого счастья судьба ей просто не оставила.

– Знаешь, – Юрий взял Валю за руку и мягко потянул, заставляя девушку присесть ему на колено, – не думаю, что она так безразлична к своей ранней смерти и скорому возвращению в нижний мир, как хочет это показать. Я бы на ее месте, сейчас делал все, чтобы переиграть обстоятельства.

– Я тоже, – Валя ответила очень тихо, прижимаясь к Юрию всем телом, вновь вдыхая его запах – жженых пряных трав, летнего ветра. – Я и на своем месте сделаю все, чтобы ее туда не возвращать.

Юрий тяжело выдохнул.

– Не знаю, насколько это реально, Валя. Такие вещи просто так не даются. Это всегда обмен. И всегда не в твою пользу, – он немного помолчал затем коротко коснулся губами ее плеча и продолжил, – но я тебя поддержу… Не потому, что я теперь часть твоей родовой ветви. Не потому что я обязан поддержать мать. Я бы в любом случае тебя поддержал.

– Спасибо…

Валя рывком приблизилась к Юрию, сокращая расстояние между их лицами до нескольких сантиметров. Коснулась мягко его горячих губ. Он ответил ей совсем не так. Ответил поцелуем-укусом, поцелуем-выстрелом. В котором Валя задохнулась.

Юрий поднялся из-за стола, не выпуская ее из рук, не разрывая поцелуй, который уже начинал отдавать железом крови и алыми чуть горчащими ягодами. Тяжелый стул черного дерева со скрипом отодвинулся, затем зацепился за половик и с грохотом обрушился на пол.

Они не обратили на это внимания. Юрий скрылся за дверью спальни с Валей на руках.

Кофе так и остался остывать на круглом массивном столе. Пахло озоном и мокрой травой. Занавески парили, перебирая прозрачными рукавами на ворвавшемся в комнату ветру. Подоконник заливали редкие слезы дождя, сменившие влажную пыль. Где-то вдалеке, над кладбищем в тугих серых небесах сверкнула молния.

***

Хрупкая девушка в грязном изорванном свадебном платье, медленно поднялась по ступенькам крыльца ведьминого дома. Она шла по короткому коридору, оставляя грязные следы узких босых ступней. Следы-лодочки. Точно ее ноги были лишены пальцев.

Когда она дошла до полуприкрытой двери, за которой определялось мерное дыхание двух человек, из копны ее темных чуть вьющихся волос ушла последняя рыжина. Девушка подняла руку, сжала в маленький аккуратный кулачок. Дождалась, когда растворится в белизне ее кожи последняя солнечная веснушка, и деликатно постучала в дверной косяк.

Три тихих удара.

Валя и Юрий распахнули глаза одновременно.