– Вряд ли, – скептически прищурилась Ольга, явно прикладывая усилия, чтобы не буравить взглядом Валин надкушенный сэндвич.

Валя как будто начала привыкать, что все в ее жизни стремительно меняется. И последние несколько дней радикально отличаются от всей предыдущей жизни.

– Хочу еще, – с каким-то тоскливым надломом в голосе призналась Ольга.

Семенов как раз возвращался к столу после тихого разговора с работником кафетерия. Не доходя пары шагов до столика, он развернулся на пятках на сто восемьдесят градусов и направился к стойке. Взять Ольге что-то еще.

– О чем он там болтал с пареньком? – тихонько спросила Валя у Юрия.

– Он тоже Страж, – пожал плечами Юрий, – хоть и не совсем из наших. У него другой Старший. Но они дружественны нам.

– А я не поняла, что он тоже… – смешалась Валя, – слушайте, когда Андрей вчера начал вопить, Семенов сказал, что он через “ведьмин-глаз” смотрит. Это что вообще значит?

– Хэзэ, я пока не особо разбираюсь, – быстро ответила Ольга, она не изменила выражение лица. Казалось, то что близкий друг вчера начал истошно орать, посмотрев на нее, никак ее не задевало.

Юрий поморщился, но все-таки ответил:

– Это взгляд на суть. Чаще всего ведьмы и ведьмаки просто понимают, что за существо перед ними стоит. Если пытаются понять. Изредка, у отдельных невезучих личностей, это бывает яркий визуал. Как в фильмах ужасов. Типа видишь полуразложившегося мертвеца или какого-то слизня на многих конечностях. Скажем, вместо юной девушки. Или человека с волчьей головой… Видимо Андрей максимально был зациклен на вопросе, кто сейчас перед ним. Ну и получил ответ. Так сказать, наотмашь. А если вспомнить провалы в памяти – он явно был морально не готов.

– И как он нас увидел? – Валя отломила половину сэндвича и, не отвлекаясь от беседы, протянула Ольге. Та и не думала ломаться и отказываться.

– Ну, – Юрий отхлебнул кофе, – скорее всего тебя он увидел старухой в рябиновом венке, с исписанным черными рунами лицом … А нас… Собственно, как три шакальи головы приделанные к человеческим телам. Одна из которых, – Юрий перешел на шепот и кивнул на Семенова, – выглядела особенно стрёмно…

Девушки прыснули. Ольга тут же отвесила Юрию шуточный щелбан, но к моменту, когда Семенов пришел с очередным подносом еды, оконательно побороть улыбку так и не смогла.

– Надо мной смеетесь? – поинтересовался он, опускаясь на стул рядом с Ольгой.

– Я ему уже отомстила, – Ольга ответила Семенову лучезарной улыбкой, ловко уводя с пластикового подноса, из-под его руки, горсть картошки фри.

Семенов улыбнулся зеркально, и сразу как-то расслабился.

– Я пойду быстренько Андрея проверю, – Валя начала подниматься из-за стола, но Юрий удержал ее за руку.

– Сиди, – спокойно посоветовал Семенов, – он спит себе поперек заднего сидения. Окна нараспашку. А украсть что-то из машины Старшего Стража не очень-то простая задача.

Они просидели еще около четверти часа. А когда вернулись – Андрея в машине не было. На темно-серой коже салона угадывались потеки и разводы густой бордовой жидкости.

Запах не оставлял сомнений – это была кровь. И её было слишком много.

Старший Страж нахмурился.

– Ну а тех, кому хватит сил так поступить – их еще меньше. Круг сужается, – процедил Семенов, затем резко развернулся обратно к кафетерию.

Но парень в униформе, который “тоже Страж” уже и сам выскочил навстречу.

Юрий крепко держал Валю за руку. А Валя судорожно размышляла, не совершила ли она роковую ошибку? Не слишком ли далеко зашел ее альянс со Стражами?

Почему-то она не испытала той околоматеринской боли и того животного ужаса, что был вчера – когда она нашла младшего брата с разбитой головой на кладбище. Что-то неуловимо изменилось в ней.

Она была холодна и собрана. Она думала. Думала.

Через пять минут четверо в идеально чистой машине вернулись на исходный маршрут. Семенов выжимал газ. Серый форд летел по крайнему левому ряду. Солнце бликовало на зеркальной глади асфальта, так что почти слепило.

“Странно”, – флегматично подумала Валя, – “раньше я никогда не видела такой дороги. Может мы и правда оторвались от земли? Или движемся в каком-то другом пространстве над серебряно-серым зеркалом асфальта…”

– Я знаю, о чем ты подумала, Валя, – подал голос Семенов, не отрывая сосредоточенного взгляда болотных глаз от дороги, – но я тебя уверяю, никто из Стражей к этому не причастен.

“Мне плевать, что ты скажешь” – также безэмоционально ответил Валин внутренний голос.

Семенов его определенно не мог услышать. Валя намеренно не транслировала эту мысль. Но Старший Страж понял. По атмосфере, точно сгустившей воздух в салоне. И замолчал.

Юрий держал свою ладонь открытой. Чтобы Валя сама взяла его за руку, когда будет готова. Но Валя просто сложила руки на груди и прикрыла глаза.

Она сейчас пыталась сосредоточится на маленькой золотой пчелке, от которой пахло медом. Пчелка висела на цепочке, на шее Каменного Ангела этим утром. Она была совсем не похожа на украденный неизвестным кулон-каплю. Но пчелка была маяком. Была подарком. От Пасечника.

Валя аккуратно переложила золотой кулон в карман куртки брата как только села в машину у кладбищенских ворот. И теперь следила за запахом меда. Который удалялся от них по направлению к городу. Совсем немного быстрее, чем перемещались они сами. И эта скорость нервировала Валю.

В полдень у ворот кладбища, на котором похоронили отца Вали и Андрея, было многолюдно. Почему-то именно сегодня люди пришли навестить своих покойников. Так что вдоль глухих каменных стен, перемежающихся чугунными амфорами и перекрещенными “погасшими” факелами, припарковаться было не так уж просто.

Медовая пчелка остановилась где-то недалеко от отцовской могилы. И что Валю совсем уж сильно напрягло – маячок спустился вниз, куда-то ниже поверхности земли.

На могиле отца памятника еще не было. Не только потому что прошло мало времени и земля, как Вале объяснили, еще просядет. На памятник просто не было денег, а участок этот Валин папа почему-то купил заранее.

Голоса новых покойников гомонили, голоса тех, кто давно мертв шелестели. Как молодая листва высоко в кронах деревьев по весне. Почему так? Валя не знала. Быть может, мертвецы уже отчасти стали этой самой листвой. Сочной, зеленой, хрустящей.

Она опустилась на деревянную скамеечку, поставленную родственниками соседнего мертвеца. Тот мертвец дал ей понять, что не возражает. Валя прижала раскрытую ладонь к влажной земле. Примерно в том месте, где у отца должно было лежать лицо. Или то, что от него осталось.

“Папа”, – позвала Валя.

Ее мысль раздвинула метр земли, задыхаясь ударилась о предоставленный государством простенький гроб. И вернулась назад.

Ответом ей была тишина.

Тень медового аромата маячила где-то тут. На дне могилы. Но не этой…

“Папа”, – повторила Валя.

На этот раз до нее долетело эхо затхлого ветра. Огня. Жженной резины. Прыгнувший навстречу салон папиного мерседеса. Кусочек трассы с черными следами торможения. Призрак багряного неба, которое стало сворачиваться в спираль, а потом – рухнуло вниз.

“Папа”

“Валя”, – выдохнула земля, – “ Я оберегал вас с Андреем как мог… Но не справился”

Тяжела ладонь Семенова легла Вале на плечо. В их личный маленький мир ворвался третий. Валя попыталась вышвырнуть Семенова, но не смогла.

– Да не дергайся, – процедил Семенов, – я тяну силы для подключения из Юрия и Ольги. Чем больше дергаешься, тем больше я трачу. Я возьму столько, сколько нужно. Сопротивляясь, ты повышаешь вероятность того, что к концу беседы у нас будет плюс два покойника. Но можешь конечно с ними потом поболтать, на своем, на мертвецком. Обсудите, какое я дерьмо.

Валю парализовало. Такая недавняя мысль о том, что Юрий и Ольга на стороне врага скомкалась и истлела. Валя расслабилась.

– Вот и хорошо, – одобрил Семенов.