Валя хватала ртом воздух. Он сам достал ключ. Взял ее куртку. Запер дом и вывел Валю за ворота.

Теперь ключ от дома старой Геллы лежал в его кармане. Кто бы мог подумать? Без защиты, без этих чертовых трав, из-за которых не удалось его найти в Валиной сумке в ту, первую ночь. Даже собачий нюх не помог.

Но снова – и в это он до сих пор не мог поверить – он не пользовался случаем. А вел наследницу Геллы через ночь. Через мост. Через птичий ручей.

Она не задавала вопросов. Но вот-вот должна была задать. Так что он решил не дожидаться.

– Сегодня, когда тебе стало плохо в секционной, ты все повторяла адрес “Октябрьский, тринадцать”. Думаю, если они напились, как ты говоришь, Ольга об этом спросила. А твой брат мог рассказать ей какую-нибудь ностальгическую историю из детства. Как новопреставленный Пасечник, – Юрий закатил глаза и продолжил, – Федор Еремеевич, сорок шестого года рождения, угощал вас в детстве конфетками или сказки рассказывал. И они пошли смотреть…

– Новопреставленный? – на ходу переспросила Валя.

– Мы его вскрывали сегодня. Я думал, ты узнала. И тебе стало плохо. Я еще разозлился, что вы сразу не сказали, что знали мужика. Я бы вас отпустил. Или другой труп взял.

– Я не вспомнила…

– Ты вспомнила, но не осознала. Адрес всплыл из детских воспоминаний. Брат твой, – Юрий проглотил ругательство, – скорее всего так ничего и не понял. Сейчас очень неловко будет, если они пьяные влезли в дом. У родственников концы с концами очень быстро сойдутся. И будут претензии…

– Прости. Юра…

Он остановился и повернулся к ней.

– Могли просто пьяные где-то загулять. Бар. Клуб.

Он хотел продолжить “кювет”, но остановил себя. Вишневые искорки в черных глазах Вали остановили.

– Я не злюсь, – мягко сказал Юрий, привлекая Валю к себе, – но когда мы их найдем… Ты будешь должна мне.

– Что?..

– Валя, – Юрий тщательно подбирал слова, – однажды наступит момент, когда ты будешь зла на меня. И не захочешь слушать. Захочешь только…покарать. Так вот, я прошу… Нет, ты будешь мне должна. Шанс.

– Даю слово, – Валя странным образом поняла, что Юрий сейчас максимально серьезен. И эта пылкая речь чем-то оправдана. И поверила, что, да – будет такой момент. Они так толком и не обсудили странную сцену, с которой началось прошлое утро. Он так быстро ушел. В его поведении было достаточно “белых пятен” и “слепых зон”.

До дома номер тринадцать по Октябрьскому бульвару оставалось пара минут бодрого хода. Валя понимала, что собирается спросить глупость, но все равно выпалила.

– Юра, ты женат?

Он остановился. Удивленно уставился на нее. И захохотал.

– Нет. О господи. Конечно нет, моя маленькая, – Юрий бегло прижал к губам ее прохладное запястье и потянул девушку дальше по улице.

Валя судорожно выдохнула.

Он смотрел на нее и думал, как же она ошибается. Если бы он был женат… Смешно. Он и “женат”.

Это было бы меньшей их проблемой.

У забора дома номер тринадцать был варварски отломан верхний сектор. Ровно в том месте, где ярко-желтые, как луна, груши свешивались с территории участка на улицу.

– Медовая груша, – печально резюмировал Юрий.

– Да, – сказала Валя, – я вспомнила. Я таких груш больше никогда не ела. Он…Федор Еремеевич, когда мы были маленькими, угощал нас. Они с прабабушкой Геллой дружили.

Юрий поморщился при упоминании ее имени. Вспомнил пробирающие порывы ветра. Удар об пол. Горящую на запястьях кожу. И как она сказала “волчонок”.

А потом красные ягоды на белом Валином теле.

Сейчас он должен забыть о Гелле ненадолго, и помочь ее правнучке вернуть брата и подругу.

Разобраться, как было дело, труда не составляло.

– Думаю твой брат взял Ольгу на плечи, – начал Юрий, кивая на забор, – она полезла за грушами. Но он ее не удержал. Все-таки она для его комплекции… пока непосильная ноша. Они свалились, прихватив часть забора. А вот дальше возможны варианты…

Свет в окнах дома не горел. Уличная подсветка отсутствовала. Ни одной садовой лампы.

– Ты можешь как-нибудь узнать, точно ли его родственники там? Вообще есть ли у него родственники? Может он один жил?

Юрий со скепсисом взглянул на часы на мобильном. Два часа тридцать минут.

– Теоретически, я могу позвонить лаборантке. И узнать не приходили ли за свидетельством о смерти. Но боюсь, она не поймет…

И тут произошло то, что предрешило дальнейший ход событий.

По ночной улице, неуверенно перебирая плотными ногами приближалась пожилая женщина. Она опиралась на юную, шедшую более уверенно и ритмично.

В этой странной паре Валя без труда опознала семейство Батончик. ЖанПалну и Светку. Председательшу и рыжую старосту.

ЖанПална явно была навеселе: шаркающая (отнюдь не кавалерийская) походка, криво застегнутый пиджак, седая дулька прически торчала набекрень. Светка очевидно волокла загулявшую бабушку к дому.

– Черт, – Валя закусила губу, – моментально представляя какой резонанс будет, если Светка встретит ее в третьем часу ночи в компании преподавателя. Сплетни. Деканат. Неприятно, но не смертельно. А вот ЖанПална раздует форменный скандал и вынет душу из декана их факультета. Сцену с “гусем и волком”, а также предложение вызвать скорую и полицию – ЖанПална вряд ли забыла. Даже в состоянии алкогольного опьянения средней степени тяжести. И не упустит возможности отомстить.

Юрий очевидно пришел к каким-то похожим выводам и просто толкнул калитку дома номер тринадцать по Октябрьскому бульвару, по счастью незапертую, и ухнул в заросли можжевельника и ароматных груш, увлекая за собой Валю.

Когда бабушка с внучкой поравнялись с калиткой, присутствия Вали и Юрия ничто не выдавало. Они стояли замерев за густыми кустами можжевельника.

– Значит она еще и припадочная, – радостно протянула ЖанПална, – а чего ждать от правнучки этой старой ведьмы… Она и с того света мне всех поросей извела. И гуся украла!..

– Бабуль, ну хватит уже, – голос Светки звучал раздраженно. Она явно сожалела о том, что поделилась с бабушкой произошедшем на учебе. И вариации этого текста председательша озвучивала внучке уже не впервые.

– Я на них управу найду!..Ой! – голос резко зазвучал ниже, где-то на уровне Валиных коленей.

Послышалось шуршание травы и возня.

– Бабуль, ну явно перебор сегодня, поднимайся!

Снова возня.

– Светик, я что-то видела. На участке Еремеича. Ты глянь. Влезли чтоли?

Валя задержала дыхание и вжалась в теплое плечо Юрия. Ни звука.

– Сейчас, Светик, я как уп…упло.. уплоченная…уполномоченная…Я щас проверю.

Плотная рука легла на ручку калитки. Валю прошиб холодный пот.

Юрий прикрыл глаза и тоненько свистнул.

С улицы послышались стремительно приближающиеся легкие звуки. Лап. К бабушке с внучкой неслась крупная собака. Вскоре Валя разобрала и частое дыхание пса. И рык. Но она и без того знала – это пес Юры. Валя узнала запах.

– Волк! – истерический взвизг ЖанПалны прозвучал почти трезво.

Валя улыбнулась.

Сдавленные ругательства. И топот двух пар человеческих ног. Потяжелее и полегче. Пес замер у калитки и продолжил тяжело дышать.

– Охраняй, – тихонько приказал Юрий.

Валя и Юрий вышли из укрытия и бесшумно двинулись к дому.

На подступи к одноэтажному, обшитому белым сайдингом коттеджу, Валю озарило. Как будто она получила пощечину.

– Юра, – твердо заговорила Валя, – твой пес очень хорошо тебя слушается.

Юрий лишь согласно хмыкнул в ответ.

– Он не случайно на нас бросился. Ты его тогда натравил… Чтобы мы пошли через кладбище.

Юрий напрягся было. Но когда она договорила, облегченно выдохнул.

“Снова мимо, моя маленькая. Но скоро ты уже попадешь в цель…”

– Да, – спокойно ответил он, – ты сразу мне понравилась. Но не захотела даже назвать имя. Так что я решил побыть твоим рыцарем. А чтобы спасти девушку из трудной ситуации, надо чтобы она сначала в нее попала. Прости.