– Она сестра, – тем временем спокойно поддержала разговор Ольга, – а я Страж. Мы с тобой друзья. Мы вместе учимся. На врачей. Андрюшенька, а ты что последнее помнишь?..

Через полчаса Андрея умыли, накормили и уложили спать.

А Валя впервые за несколько дней снова закурила.

Четверо расположились в плетеных креслах на просторной открытой террасе с видом на сад. И молча смотрели на подсвеченных садовых гномов и безвкусный аляпистый фонтан с волком и красной шапочкой. Дождь падал редкими каплями и никого особо не беспокоил.

Первой осторожно заговорила Ольга:

– Ну может к завтрашнему утру еще пару лет вспомнит… А это уже будет первый курс.

– Вспомнит-вспомнит, – устало подтвердил Семенов, – даже больше. Но кое-какие лакуны останутся. Готов поспорить, кто был с ним на кладбище и кто увел кулон – он не сможет вспомнить.

– Может и не было никого, – вступила в разговор Валя, выпуская изо рта клубы вишневого дыма и затягиваясь снова.

– Рассмотрим и эту версию, – пообещал Семенов.

– Прабабушка намекнула, что есть правила. И она не сказала, был ли кто-то еще…

– А вот это интересно, – Семенов вскочил на ноги и начал нервно расхаживать по террасе. Как зверь. Глаза его загорелись, – на кого наложен запрет, чье имя Гелла не может назвать… Таких не так уж много. Это сужает круг. Ну и самого Андрея она конечно ни в чем обвинить не может. Он же тоже ее наследник.

Какая-то мысль терзала Валю. Она была как невнятная точка на радаре. Вроде близко. Но не ухватиться. Валя погасила сигарету в выданной ей металлической пепельнице в форме серой лапы.

Пережить бы оставшееся до девятидневного срока время. Вале казалось, что если они просто просидят вот таким же составом в этом самом доме пять дней – проблема будет решена.

Но уже на рассвете стало ясно – так легко ей не отделаться.

Валя спала плохо. В чужом доме ей было некомфортно, но остаться одной в своем и бросить брата здесь она не могла.

Каждый час она приоткрывала глаза. Ей не хватало воздуха, подушка была неудобной, одеяло сбивалось. А главное – леденели ноги. Так что она обвивала Юрия всем телом, и становилось ненадолго легче. Она согревалась. Но воздух опять заканчивался.

Утром она была разбита. Яркое солнце светило в панорамные окна кухни-гостиной. На стеклах подсыхали капли прошедшего перед рассветом очередного дождя. Андрей еще дремал на диване. Юрий с Семеновым полчаса назад куда-то ушли, ничего толком не объяснив.

Крепкий черный кофе с тремя ложками сахара заставил Валю очнуться буквально с первого глотка.

Валя удивленно уставилась на чужую белоснежную чашку. Фарфоровое жерло воронкой расширялось кверху. Толща кофе забивала какой-то побочный запах. Буквально капелька. На самом дне. Что-то хвойное и цитрусовое.

– Там стимулирующий бальзам, – крикнула из кухни Ольга, – я даже не капала! Буквально обмакнула кисточку и коснулась дна.

Голос подруги приближался. А шагов было почти не разобрать.

– Так что глаз лопнуть не должен, – радостно договорила Ольга, ставя перед Валей большую миску мелких дымящихся сырников.

– Юрий ходит громче вас с Семеновым. – просто сказала Валя. Ольга уселась за стол напротив Вали и внимательно посмотрела подруге в глаза.

– Я еще не очень научилась, – махнула она рукой и весело улыбнулась. Играть в гляделки Ольга явно не была настроена, – а Юрец специально громко топает. И дышит десять-двенадцать раз в минуту. Думаю, что это для тебя. Я тоже постараюсь.

В свою чашку Ольга от души бахнула жирных сливок. Шлепок белоснежной массы заставил кофе окропить скатерть. Рыжее на белом. Хоть что-то в Ольге оставалось знакомым и понятным.

Валя улыбнулась и потянулась за сырником.

– А как ты узнала, что я почувствовала в кофе посторонний запах? – спросила Валя, прожевав первый сырник.

– Я… – Ольга на секунду задумалась, а потом коротко хохотнув продолжила, – я услышала как ты делаешь первый глоток! С соответствующим хлюпающим звуком. Как будто бабка с блюдечка чай засасывает.

– Разве я так делаю? – уставилась на нее Валя в недоумении. Второй сырник застыл на полпути к губам.

– Очень тихо, – ободряюще хмыкнула Ольга, – я конечно не так суперски слышу как ты нюхаешь. И не так как Андрюха последние дни…

– Стоп, что?!

– Блин, у меня как-то из головы вылетело. Я и не подумала, что ты можешь этого не знать, – Ольга выглядела виновато. – Он мне сказал еще по дороге из города. Вы с Юрцом шли по кладбищу. А он мне пересказывал ваш диалог. Ну я и вклинилась между вам тогда. С монетками своими…

– Ясно, – просто ответила Валя, раскручивая миниатюрным водоворотом кофе на дне чашки.

Хлопнула входная дверь. Юрий и Семенов стояли на пороге гостиной взвинченные.

– Уличную обувь снять, – бесстрастно приказала Ольга.

На удивление, мужчины послушно ушли и вернулись в тапках. Никто не сказал слова, даже хозяин дома. Мимоходом Валя заметила, что белый ковер перед диваном, который она ночью уделала кладбищенской землей, девственно чист.

Юрий и Семенов сели за стол, все пили кофе как ни в чем не бывало. Наконец Семенов сообщил:

– Валя, раз Гелла не может говорить, нам не возбраняется задать вопросы другому покойнику.

Валя подавилась остатками кофе.

– Так вот, – продолжил Старший Страж, не обращая внимания, – где похоронен ваш с Андреем отец?

– В городе, – тихо ответила Валя.

Ольга бесшумно забрала со стола Валину кружку-конус и также бесшумно вернула – снова полную кофе. Теперь со дна кружки пахло чем-то другим. Полынь.

– Значит едем в город, – бодро объявил Семенов, – Юрий Константинович, позвоните старосте группы и сообщите, что завтра библиотечный день. На занятия к студентам вы раньше среды по моим прикидкам не попадете.

Пока Валя спешно собирала в дорожную сумку все из вещей прабабушки Геллы, на что навязчиво упадет взгляд ( свечки, бумажки, пузырьки с настойками), серый форд Семенова ждал за воротами. Прихватив напоследок чистое белье и зубную щетку, Валя заперла дом и выскочила со двора.

– Мне надо к прабабушкиной могиле. На несколько минут. Одной, – сообщила она пробираясь на задняя сидение, между Юрием и дремлющем Андреем.

Семенов согласно кивнул, и форд зашуршал колесами о гравийную насыпь.

На кладбище Валя несколько секунд смотрела в пустые глаза Каменного Ангела. Затем влезла на постамент. С шеи скульптуры она что-то сняла и спешно спрятала в карман.

Затем спрыгнула на землю, опустилась на корточки и начала шарить в мокрой после дождя земле. Валя знала: у всех четверых в машине великолепный слух, так что надо действовать быстро и тихо.

Укутав себя деликатным куполом защиты, который по ее расчетам должен был лишь приглушить звуки и ничем больше не выдать своего существования, она раскрыла прабабушкин гримуар и очень осторожно, одну за другой вырвала последние четыре страницы. Книга подтянула обрывки сама. Теперь все выглядело так, будто текст здесь всегда и заканчивался. Даже сам собой проступил символ, обозначающий “финал”.

Валя скомкала страницы и вложила в руку Ангела. Может ей показалось, но бумага хрустнув будто углубилась в сжатую каменную кисть.

Валя отряхнула гримуар от земли, спрятала под куртку и поспешила к воротам, у которых ждал форд Старшего Стража.

Когда через полтора часа пути Семенов съехал с трассы, Андрей все еще спал.

Кафетерий на заправке пустовал. Семенов купил Ольге двойной бургер. Остальные взяли только кофе и обошлись маленькими сэндвичами. Валя, Ольга и Юрий уже сидели за столиком, а Старший Страж задержался побеседовать с явно скучающим молодым крепким пареньком в униформе сотрудника заправки.

– Я и раньше пониженным аппетитом не отличалась, – вздохнула Ольга, переводя дыхание после сметенного за минуту бургера, – а теперь вообще труба.

– Это временно, пока адаптируешься, – предположила Валя. Прозвучало неубедительно. Сама она успела только один раз откусить от своего сэндвича.