– Я не понимаю, что происходит, – на ходу поясняла Валя, – либо у меня шизофрения. И это плохой прогноз, когда старт в таком молодом возрасте. И вам лучше знать об этом. И сдать меня куда следует. Пока я вам не навредила! А пока вопрос с папиными долгами не решен… Просто…

Валя разрыдалась. Шумно. Как маленькая. И сквозь всхлипы продолжила.

– Мне никак нельзя быть сумасшедшей. Ну. Хотя бы чтоб это выяснилось не сейчас. А хотя бы через полгода. Что с тобой будет, если ты останешься один?! – Валя махнула рукой на Андрея, – я тебя растила. Я не могу тебя бросить…

– Стоп-машина, – подняла руки ладонями Ольга, – Валь, какая шизофрения? Давай мы эту опцию пропустим. Переходи к следующему варианту… У нас тоже, знаешь. Подкопились версии…

– И ни одна из них не про шизофрению, сестренка, – Андрей заключил хнучущую Валю в объятия, – либо шизофрения у всех. Но сама знаешь – так не бывает.

– Хорошо-хорошо, – Валя размазала слезы по лицу, мягко отстранила Андрея, и дернула за ручку один и шкафов. Тот самый, в который она закинула “куда подальше” сомнительную книжицу, исписанную прабабушкиным почерком.

– Вы как хотите, голуби мои, – взяла слово Ольга, – а я настаиваю, что здесь происходит чертовщина. И то, что с нами сейчас было… Или я в этой жизни чего-то не знаю, и существуют псилоцибиновые груши, от которых деды-садоводы ходят до СОБЕСа колесом…

Валя прыснула. И коротко расхохоталась. Не смотря на патовость ситуации.

– Вот, – смирилась Валя, и шлепнула книжку на письменный стол прабабушки. – Предлагаю эксперту по бытовой магии ознакомиться.

– Я нашел под крышей, – неожиданно сверху книжицы Андрей опустил золотистый сверток, – думаю эта вещь манила нас к дому. И у меня стойкое ощущение, что предназначается она тебе.

Валя потянулась к свертку. А Ольга потянулась к книге.

Глаза Ольги забегали с дикой скоростью.Палец водил по строчкам. Она владела скорочтением и обладала феноменальной памятью. Дать почитать Ольге – как загрузить в “Облако”.

Валя вытянула из свертка кулон-каплю из горного хрусталя на золотой цепочке. И как плетью ее хлестнуло воспоминание – кулон на прабабушкиной груди. Забор у дома номер тринадцать по Октябрьскому бульвару. Смеющийся мужчина – хозяин дома. Отдает бабушке сверток с грушами. А бабушка со смехом снимает с себя кулон-каплю и надевает на мужчину. “Медовый король”, говорит прабабушка Гелла и смеется. Мужчина тоже смеется.

Параллельно в голову лезли тысячи разрозненных воспоминаний. Обрывков мыслей. Голосов. Кладбище гудело.

“Наказ”, – всплыл надо всем прочими знакомый шелестящий голос “Медового короля” в Валиной голове.

– Он наказ выполнял. Прабабушкин, – сообщила Валя вслух, надевая кулон.

– Кто? – не понял Андрей.

– Пасечник. Медовый король.

Ольге оставалось три страницы до конца, когда Валя резко выдернула книгу из ее рук.

– Время, – резко сообщила она, – вышло. Андрей. Неси книгу. Заверни ее в это золотое полотно. Положи на прабабушкину могилу. Прямо сейчас. Потом заберем.

На первом этаже послышались шаги. Юрий проснулся?

– Через окно, – одними губами произнесла Валя.

Андрей не стал спорить. Он не тратя время, сел на подоконник и ловко перескочил на карниз с внешней стороны. Через мгновенье пропал из вида.

Ольга была бледна, у нее подрагивали губы.

Дверь медленно со скрипом открылась.

На пороге стоял Юрий.

– Мы тебя разбудили? – Ольга очень неестественно округлила глаза, голос у нее дрожал.

Она успела прочитать в книге достаточно. И про людей с татуировкой шакалоголового тоже.

Валя должна была все исправить. И унять голоса в голове, пока в самом деле не сошла с ума.

К счастью, Юрий был абсолютно изможден. Пока не опасен. Но это только пока.

Шакалоголовый. Волк. Страж.

Он всего лишь выполнял свой долг.

– Сходи в душ. И поешь. – Валя подошла к Юрию и мягко коснулась его щеки, теплой и сухой – а потом ляжем спать. Нам осталось-то всего ничего… До утра.

Юрий пристально посмотрел в ее глаза. И повторил беззвучно “всего ничего”. Кивнул и вышел из комнаты.

Через полчаса Валя ждала его в свежей постели. Когда он сбрасывал халат на ковер, оба понимали – на рассвете все изменится.

Валя протянула к нему руки. В ее почти черных глазах стояли слезы. Он не заставил себя ждать.

Целовала, как будто хотела провалиться в него. Царапалась о его слишком длинные клыки. Глотала соленую кровь собственных губ. Вдыхала и не могла надышаться им. В запахе ветра, смолы, горящих трав – тонула. Изрезанное укусами-поцелуями тело плавилось. Его жар внутри расходился теплыми волнами и снова набирал силу. Постоянно. Непрерывно. Вечность. До первых солнечных лучей.

На рассвете он вышел за порог.

– Ты больше сюда не вхож, волк. – Валя провела рукой в воздухе черту. Воздух отозвался вибрацией. Тысячи голосов вторили ее словам, наливая границу силой. Заставляя воздушную черту закаменеть.

Прозрачно-голубые глаза Юрия ничего не выражали. Он развернулся и молча пошел к воротам. Молча вышел на улицу.

Пели первые утренние птицы. Солнце светило, так что сентябрь походил на мягкую весну. И пахло в воздухе – тоже весной. Мокрой после дождя землей, соком молодой травы. И новой жизнью.

Наследница великой Геллы Рерих сидела на крыльце, обняв свои колени.

И плакала навзрыд.

– Рерих Валентина – отсутствует, – в голосе рыжей старосты Светы Батончик было намешано разное. Показное презрение и столь же показное сочувствие.

– Я вижу, – резко прервал Юрий, – в группе всего восемь человек. Полагаете можно не заметить чье-то отсутствие? Я сам ее вчера отпустил.

Преподаватель рывком поднялся со своего места. Стол дернулся. Толстое руководство с грохотом свалилось на пол.

Света Батончик подобострастно вскочила и вернула книгу на место.

Юрий никак не отреагировал.

– Контрольная, – объявил Юрий.

– Вчера же была, – подала голос за всех Света Батончик.

– Вы меня будете учить?

Староста прикусила язык.

Следующие сорок минут студенты скребли ручками по бумаге в тишине. Ольга то и дело кидала на Юрия короткие взгляды. Наконец, он не выдержал.

– Ольга Николаевна, вам дать дополнительный вопрос?

– Нет, Юрий Константинович! Мне дать дополнительный ответ, – Ольга смело посмотрела преподавателю в глаза.

За прошедшие несколько часов она переварила всю свалившуюся на нее информацию и пришла к неожиданным выводам. Радикально отличающимся от выводов Вали или Валиного братца.

Андрей тут же попытался ухватить Ольгу за руку под столом, но она ловко вывернулась.

– Работы мне на стол. Перерыв двадцать минут. – холодно произнес Юрий.

– Подождите, – в голосе Светы Батончик звенели панические нотки, – у нас же еще пятнадцать минут должно быть!

– Благодарите Ольгу Николаевну, – отрезал Юрий.

Листочки потянулись к преподавательскому столу, переходя из рук в руки. Ольга сидела к Юрию ближе всех. Так что положив свой листочек сверху, звучным хлопком припечатала стопку к столешнице. Перед самым носом Юрия.

Юрий молча взял листки, поднялся и направился к выходу.

Но Ольга и не думала отступать. Андрей быстрым шагом следовал за Ольгой. Ольга – за Юрием.

Они вышли из учебного павильона и так и двинулись нелепым гуськом по тропинке, мимо разрисованной статуи Гигеи.

– Ольга, что ты хочешь? – резко обернулся Юрий.

– “Что ты хочешь”, – передразнила Ольга, в очередной раз выворачиваясь из дружеской хватки Андрея, – Андрюша, иди в телефон поиграй! – прикрикнула Ольга и сделала еще шаг навстречу Юрию.

– Я тебя слушаю, Ольга.

– Ты что, дурак? – без обиняков начала Ольга.

Юрий приподнял брови, сложил руки на груди, предлагая Ольге закончить свою мысль.

– Я полночи слушала, как сильно вы друг друга любите. А потом все утро – как Валя рыдает. Я конечно не все понимаю в вашей поттериане, но Юрик, ты дурак?