После успеха трех региональных подразделений по борьбе с преступностью и разведке, осно­ванных Кеннетом Ньюманом для улучшения общей работы полиции в середине 70-х годов, руко­водители служб безопасности решили расширить систему, чтобы охватить сотрудничество меж­ду полицией и армией, создав новый интегрированный разведывательный центр под названием Группа по постановке задач и координации (ГПЗК). Создание ГПЗК было, вероятно, самым важ­ным из всех шагов, предпринятых в конце 70-х годов в направлении расширения сбора информа­ции.

Каждая группа объединяла специалистов уголовного розыска, Специального отдела и армии; но в то время как угрозыск отвечал за региональные подразделения по борьбе с преступностью и разведку, ГПЗК командовал офицер СО. Несмотря на свое внушительное название, ГПЗК не бы­ла обширным нервным центром с рядами полицейских и военных, смотрящих на экраны и изучаю­щих карты, а состоял из гораздо более простой коллекции сборных зданий или комнат. Когда ГПЗК не занималась организацией каких-либо операций, в ее штате часто был всего один человек, дежурный офицер, иногда такого же низкого ранга, как детектив-констебль. По словам опрошенных, имеющих опыт подобной деятельности, во время проведения операций в них мог­ло быть задействовано от двадцати до тридцати человек.

Первая ГПЗК была создана в 1978 году в Каслри для служб округа Белфаста. В 1979 году за ней последовала еще одна в казармах Гоф для служб Южного округа, а позже еще одна в Лондондер­ри для Северного округа. Хотя за последние десять лет в функционировании различных округов произошли некоторые изменения, центры в Каслри, Гофе и Лондондерри обычно назывались ГПЗК «Белфаст», ГПЗК «Юг» и ГПЗК «Север» соответственно.

ГПЗК сыграли решающую роль в том, что руководители служб безопасности называли «испол­нительными действиями», объединении разведданных от информаторов с деятельностью по на­блюдению и организации засад подразделениями под прикрытием. Офицер связи армии в ГПЗК, капи­тан или майор, почти всегда является ветераном разведывательной роты САС или 14-й разведро­ты в Ольстере, в чьи обязанности входит выступать в качестве посредника и консультировать старших детективов о возможностях армии. В армии и СО были люди, постоянно делегирован­ные в ГПЗК, но в Службе безопасности (МИ-5) их не было, по словам людей, которые работали в этой области. Однако сотрудники службы безопасности могли присоединяться к ГПЗК на огра­ниченный период времени во время операций, в которых они проявляют особый интерес, напри­мер, когда был задействован один из их агентов.

В результате этой инициативы региональные руководители специальных подразделений, дей­ствующие через свои ГПЗК, смогли устранить дублирование усилий армейских и полицейских подразделений наблюдения. Они обеспечили «деконфликтизацию», объявив районы, где прово­дились тайные операции, закрытыми для посторонних, чтобы предотвратить случайные столк­новения с патрулями в форме. Новое соглашение также уменьшило вероятность того, что армия или полиция по ошибке арестуют информаторов друг друга.

Созданию первой ГПЗК предшествовало изучение усилий по сбору разведывательной информа­ции Морисом Олдфилдом и его Штаба планирования. Система произвела на них впе­чатление как ключевой шаг в интеграции разведывательной деятельности сил безопасности, и в своем докладе Уайтхоллу они рекомендовали создать аналогичную систему совместных опера­ций и разведывательных центров на уровне округов КПО/армейского батальона. Эти группы бо­лее низкого уровня имели менее формальную структуру и были сосредоточены на координации патрульной деятельности, а не на реагировании на секретные разведывательные данные.

Однако централизация деятельности в ГПЗК сопряжена с определенными рисками. Например, командиру ГПЗК было разрешено утаивать информацию. Информатор мог указать на личности террористов, которые собирались совершить нападение. Командир ГПЗК мог передать армии информацию о вероятной цели и сроках нападения, не упоминая потенциальных исполнителей, чувствуя, что это может подвергнуть информатора риску, раскрыв небольшую группу, в составе которой он или она передвигался. Но, опуская эту информацию, командир, возможно, сам совер­шает преступление, потому что он не оставляет солдатам иного выбора, кроме как противосто­ять вооруженным террористам, когда у них, возможно, был шанс арестовать их до нападения. Работа в ГПЗК порой вынуждала офицеров СО принимать трудные решения: должны ли они по­ставить под угрозу безопасность своего источника в интересах принятия возможных превентив­ных мер против террористов, или они должны сохранить личность своего информато­ра в секрете и тем самым подвергнуть риску жизни солдат и, возможно, случайных прохожих?

Такие обязанности требовали от сотрудников, руководивших ГПЗК, проявления предельной рас­судительности и добросовестности. На самом деле, как показали события, последовавшие за расстрелом шести человек в районе Арма подразделениями КПО под прикрытием в конце 1982 года (см. главу шестнадцатую), некоторые из них были неспособны соответствовать этим высоким стандартам.

Служба безопасности стала более активно действовать в Северной Ирландии в 1973 году. Перво­начально правительство выступало за использование МИ-6, поскольку считалось, что та более искусна в управлении агентурными сетями за границей, а именно в Республике Ирландия. Однако после первых кампаний взрывов бомб ИРА в Велико­британии в 1972 году МИ-5 смогла убедить министров в том, что ее усилия по защите королев­ства от актов подобного рода требуют расширения присутствия на противоположной стороне Ирландского моря.

В середине 1970-х годов, когда Служба безопасности «строила империю», был период соперни­чества между МИ-5 и МИ-6, а также между МИ-5 и Специальным отделом Королевской поли­ции Ольстера с армейскими разведывательными организациями. К концу 1970-х годов офицеры связи Секретной разведывательной службы были переведены из Лисберна и Нока, а большинство ее агентов перешли к МИ-5 или СО, хотя МИ-6 сохранила рудиментарное присут­ствие с офисом в Стормонте.

Расширение Службы безопасности, особенно ее агентурных операций, неизбежно должно было вызвать трения. Поскольку поначалу присутствие МИ-5 в Северной Ирландии было незначи­тельным, большинство ее информаторов можно было заполучить, только избавив от них другие организации. Большинство агентов были завербованы во время допросов КПО или армией – МИ-5 просто не могла получить такого рода доступ к большому количеству людей из республи­канских районов.

Агенты службы безопасности стали известны как «национальное достояние» – фраза, которая должна была отражать их важность для национальной безопасности, в отличие от местных анти­террористических усилий. По словам офицеров разведки, которые служили в Ольстере, МИ-5 теоретически занимается попытками вербовки и наблюдения за людьми, участвующими только в кампании ИРА за пределами Ольстера. На практике она подключается и пытается прибрать к ру­кам любого хорошего агента, которого смогла найти.

Отношения Службы со Специальным отделом Королевской полиции Ольстера, по-видимому, от­личаются от отношений между МИ-5 и контингентами СО других полицейских служб Соеди­ненного Королевства. В некоторых частях страны сотрудники СО по-прежнему рассматриваются МИ-5 не более чем мальчиками на побегушках, которые проводят аресты и выдают ордера от имени МИ-5. Раньше Служба безопасности была технически неспособна осуществлять такую рутинную деятельность, поскольку ее существование едва ли предполагалось в каком-либо юри­дическом или конституционном смысле. Однако в 1989 году правительство приняло закон – За­кон о службе безопасности, – который регламентировал ее положение. Но в Северной Ирландии МИ-5 остается слишком зависимой от Специального отдела в плане использования его обшир­ной сети информаторов, чтобы относиться к нему с таким же пренебрежением.

Деятельностью МИ-5 в Северной Ирландии руководит начальник и координатор разведыватель­ного управления (НКРУ) в Стормонте. В обязанности НКРУ входит общее руководство разведы­вательной политикой в Ольстере, а также надзор за подразделением МИ-5 численностью от ше­стидесяти до семидесяти человек. Хотя офицеры разведки армии и Королевских вооруженных сил не считают себя подчиненными НКРУ, существует несколько элементов разведывательной деятельности, находящихся под непосредственным контролем НКРУ. У МИ-5 есть отделение связи с органами безопасности в штаб-квартире войск в Северной Ирландии в Лисберне и еще одно в штаб-квартире КПО в Ноке. В нем также имеется одно подразделение для управления агентами и одно для специалистов по техническому надзору. НКРУ оказывает поддержку группа офицеров в Стормонте, которую иногда называют «Департаментом».