О его назначении координатором по вопросам безопасности было объявлено 2 октября 1979 го­да, и менее чем через неделю он прибыл на место. Олдфилд, холостяк, жил в квартире над своим офисом в Стормонт-хаусе, примыкающем к замку, который когда-то был домом для правитель­ства Северной Ирландии. Координатору по вопросам безопасности не были даны полномочия  фактического руководства операциями; также ему не было дано никаких полномочий принуждать КПО или армию принять его решение. Вместо этого он и его сотрудники были проинструктиро­ваны составлять отчеты, в которых анализировалось, что идет не так в том, как правитель­ство справляется с ситуацией. Некоторые из этих исследований касались конкретных вопросов политики безопасности, например организации разведывательной деятельности. Другие излага­ли политическую, экономическую стратегию и стратегию безопасности для каждого из шести графств Ольстера. Цель состояла в том, чтобы представить эти отчеты министрам и должност­ным лицам, которые затем могли бы внедрить дальнейшие улучшения в области безопасности на основе рекомендаций Олдфилда.

Олдфилду помогала в выполнении его задачи группа, известная как Штаб планирования. В него входили два офицера армии, два офицера КПО и два гражданских служащих. Ее члены были растущими фигурами в своих организациях. Бригадный генерал Роберт Пэс­коу, старший офицер армии, был офицером в Королевских полку «Зеленых курток», командовав­ший батальоном в Ольстере и впоследствии стал там командующим. Помощник главного констебля Джон Уайтсайд считался одной из восходящих звезд КПО. До прихода в Штаб плани­рования он несколько лет проработал старшим суперинтендантом в уголовном ро­зыске Белфа­ста. Когда восемнадцатимесячное назначение в качестве сотрудника Штаба плани­рования было завершено, он стал главой уголовного розыска.

Координатор по вопросам безопасности заслужил уважение большинства людей, с которыми он контактировал. Как вспоминает высокопоставленный сотрудник штаба в Лисберне, «У него не было исполнительной власти, но благодаря своему великолепному эффекту присутствия и опыту он был способен убеждать и уговаривать людей идти правильным путем. Он действительно был чем-то вроде фигуры Соломона: все думали, что могут доверять ему и идти к нему. Люди были готовы принять его решение. Он действительно спустил пар». Невысокий, в очках с толстыми стеклами, Олдфилд обладал внешностью ученого. Кто-то, работавший в Стормонте, вспоминает: «Он был похож на плюшевого мишку. Очень невзрачный, вызывающий восхищение, большинство из нас очень привязались к нему».

В то самое время, когда Олдфилд и сотрудники Штаба планирования готовили свои отчеты, Уайтхолл готовился передать бразды правления службой безопасности в новые руки. Кеннет Ньюман подходил к концу своего пребывания на посту главного констебля и должен был стать комендантом полицейского колледжа, а затем комиссаром столичной полиции. Ньюман предви­дел приход главенства полиции. В процессе работы он заслужил уважение многих рядовых сотруд­ников КПО, представителей породы, не отличающейся легким восприятием идей «со стороны», каковыми, как англичанин, был Ньюман. Один ветеран КПО говорит о Ньюмане: «Его здесь очень уважали, его очень любили. Мы можем говорить о нем только в самых лестных выражени­ях».

Его преемником в 1979 году стал Джек Хермон, которого в течение нескольких лет готовили на руководящую должность, поскольку он входил в Комитет Борна, выдвинувший идею главенства полиции. Хермон вырос в Ларне на севере Антрима, в районе с ярко выраженным протестантиз­мом. Рассмотрев возможность карьеры бухгалтера, он поступил на службу в полицию, первона­чально служа в смешанных в религиозном отношении районах графств Лондондерри и Тайрон.

В 1963 году он стал первым офицером КПО, которого направили в полицейский штабной кол­ледж в Брэмсхилле, графство Суррей. После возвращения он участвовал в охране правопорядка в период межконфессиональной напряженности в западном Белфасте. Во время этой должности он был вовлечен в беспорядки, когда констеблям было приказано убрать ирландский триколор с витрины магазина кандидата на выборах Шинн Фейн. Он был убежден, что полиции следовало держаться в стороне и не выполнять работу местных юнионистских активистов, которые сочли присутствие флага преступлением. Так совпало, что молодой Джерри Адамс расценил этот ин­цидент как нечто вроде переломного момента.

Как старший суперинтендант, Хермон был назначен ответственным за переподготовку полиции после двух нападений в 1969 году, сначала от бунтовщиков в Богсайде, а затем после последо­вавшего расследования в Уайтхолле. Позже он служил в Великобритании, расширив свой круго­зор.

В течение нескольких лет, последовавших за его назначением, главный констебль Хермон и Ко­ролевская полиция Ольстера должны были стать практически синонимами. Человек с сильной волей, он создал организацию по своему образу и подобию, как это сделал Джон Рейт на Би-би-си или Дж. Эдгар Гувер в ФБР. Его стиль был по достоинству оценен многими, кто считал, что сила нуждается в сильном руководстве, способном противостоять нападкам местных политиков. Он добился значительной независимости как для КПО, так и для армии в оперативных вопро­сах, за что многие старшие офицеры были благодарны ему. Но, как и у любого сильного лидера, у не­го не было недостатка в критиках: некоторые офицеры считали, что он склонен вмешиваться во все дела и был плохим делегатором, который становился все более твердым в своих взглядах и нетерпимым к мнению посторонних.

С самого начала Хермон в некотором смысле воспринимался как умеренный человек. Счита­лось, что он искренен в своем желании увеличить число католиков, служащих в полиции. Стар­ший армейский офицер, который работал с ним, говорит: «У него могли быть недостатки, но фа­натизм не входил в их число». После вступления в должность он выступил с речью перед кур­сантами КПО на параде в Эннискиллене. Он сказал им, что ожидает от них самых высоких лич­ных стандартов. Но некоторые полицейские сочли некоторые части его послания наивными: «Мне посчастливилось в моей карьере самостоятельно ходить по улице, встречаться и разгова­ривать с людьми, без бронежилета, без оружия. Я хочу дожить до того дня, когда вы тоже сможе­те сделать то же самое».

Опыт привел Хермона к тому, что он поставил сохранение морального духа в КПО в качестве одной из своих главных целей. Он стал с глубоким подозрением относиться к попыткам внешне­го контроля: он видел проблемы, которые могли вызвать посторонние – от отчета Ханта (о том, как КПО справлялась с беспорядками 1969 года) до отчета Беннетта в 1979 году (о практике до­просов в Каслри). Он презирал многих политиков, особенно тех юнионистских деятелей, кото­рые ожидали, что КПО будет действовать как сильная рука лоялизма. Впоследствии Хермона воспринимали как безжалостного уличного бойца, который не обращал внимания на свою силу со стороны, и как человека, который мог быть диктатором в попытках навязать свои личные убе­ждения другим. Он пытался, например, отстранить женщин от активных должностей в КПО и отделывался от офицеров, которые, по его мнению, слишком много пили или играли в азартные игры.

По словам высокопоставленных армейских офицеров, как и Кеннет Ньюман, Хермон хотел обуз­дать наступательные операции армейского спецназа. Но, как и его предшественник, Хермон так­же отчасти руководствовался простыми институциональными интересами, а не отвращением к такого рода операциям. Он был заинтересован в продолжении развития специальных подразде­лений КПО. Он хорошо понимал, что его предшественник вел тяжелые бои, необходимые для установления главенства полиции, и что он будет наслаждаться их плодами с точки зрения ре­альной оперативной мощи и контроля над разведывательным истеблишментом, который нахо­дился в процессе интеграции.

Генерал-лейтенант Кризи тоже собирался уходить. Его неудачная попытка отменить верховен­ство полиции после Уорренпойнта, несмотря на вежливое нежелание Уайтхолла публично назы­вать это тем, чем оно было на самом деле, в любом случае очень осложнила его положение. В 1979 году его должен был заменить генерал-лейтенант Ричард Лоусон. В каком-то смысле гене­рал-лейтенант Лоусон, на первый взгляд, не казался идеальным кандидатом на роль командую­щего войсками в Северной Ирландии. Он был не пехотным офицером, а из Королевского танко­вого полка, и, если не принимать в расчет мер, требуемых лоялистами-безумцами, в Ольстере, казалось, было мало возможностей для использования бронетехники. Однако его хладнокров­ные, сдержанные манеры позволили ему установить хорошие рабочие отношения с главным констеблем Хермоном. Уайтхолл почти не оставлял сомнений в том, что любые дальнейшие раз­ногласия были бы неприемлемы. По нехарактерно прямолинейным словам одного высокопо­ставленного лица, «Лоусону и Хермону были даны четкие инструкции о том, что они должны работать вместе и не должно быть никаких недоразумений».