Его часто упрекали в жестокости, и за дело, но никто не смел обвинять его в жадности.

Он потянул за ручку, тяжелая дверь бесшумно открылась и Раскон отступил на шаг назад. А затем еще на один. Охранники у дверей подобрались, опустив ладони на рукояти жахателей, но остались стоять.

– Доставка господину Раскону Медногривому, – белозубо улыбнулся Оршаг, сверкнув очками. – Будешь проверять? Ящик твои ребята уже утащили.

Он указал рукой на огромный двухосный прицеп, невесть как умудрившийся развернуться поперек двора, перекрывая собой вид на озеро. За воротами темнела угловатая туша трака.

Раскон медленно помотал головой. По спине ползло к затылку давно позабытое чувство, поднимая волоски на коже. Шелковая сорочка внезапно показалась мокрой и колючей.

– Ну и славно! Прицеп готов включить в стоимость услуг, – развел руками вольник. – С учетом полученного моим представителем аванса, его… Так, три дня на…

Оршаг бормотал, перебирая воздух длинными пальцами, Раскон стоял неподвижно, под недоумевающими взглядами охраны.

– Вот! – прищелкнул пальцами вольник, протягивая листок бумаги, – Мы немного превысили расходные. Можно обжаловать, но только через официальное представительство в Нью-Арке или курьерской доставкой. Готов предложить свои услуги по самой скромной таксе, мне все равно по пути. Это можно было бы посчитать конфликтом интересов, но наша компания гордится...

– Не надо, я заплачу, – хрипло сказал Раскон, забирая договор.

Он близоруко сощурился, вглядываясь в закорючки на бумаге и тихо радуясь, что оставил очки в кабинете. По сравнению с оригиналом, они бы смотрелись тем, чем и являлись – жалкой подделкой, способной производить впечатление лишь на тупых лесовиков.

Полез было в кошель, но завязки упорно не поддавались трясущимся пальцам, поэтому фальдиец сдался и протянул мешочек целиком.

– За срочность.

Оршаг расправился с веревками без малейших затруднений. Скрупулезно отсчитал горсть кри, пересыпал себе в карман и кинул кошель обратно фальдийцу.

– Благодарю, но лишнего не надо, – слегка поклонился вольник, – Мы в расчете.

Он жестом фокусника извлек из под куртки визитку и предложил ее фальдийцу. Тот взял осторожно, словно касался ядовитой змеи.

– В полном? – нашел в себе силы спросить Раскон, когда Оршаг уже почти покинул двор. – В полном расчете?

Тот удивленно обернулся.

– А как еще?

– Я… – фальдиец бросил быстрый взгляд на север, где в лучах закатного солнца плавилась крыша циклопического ангара, сердца цепостроительной верфи Талистры.

– Хотя есть еще кое-что, с чем ты можешь мне помочь, – внезапно сказал Оршаг, скрываясь в кабине трака. – Лично мне. И тогда точно будем в расчете. Всего один крохотный вопрос, прежде, чем я свалю отсюда.

Раскон болезненно дернулся и сделал крохотный шажок назад. Рев пробудившихся движков эхом отразился от стен верхнего квартала Конифера. Солнце робко коснулось края ущелья.

– Где здесь ближайший кабак поприличнее?

Засада на десяток была организована грамотно. Настолько, насколько вообще могут грамотно организовать засаду неорганизованные остатки мятежников, уже третью неделю скрывающиеся в лесах провинции Жаркомо. В другое время их бы вообще никто не стал искать: организаторов республиканские серые ленты вычисляли и находили быстро, а без них вооруженный сброд быстро терял волю к сопротивлению.

Но не в этот раз. Ублюдки обосновались у реки, отлично прятались и сожгли уже три корабля, везущих провиант в крепость, поэтому на выковыривание их из нор были брошены лучшие силы гарнизона.

Будь у десятка положенная броневозка, закончилось бы все очень быстро и печально для бандитов. Но сложная машина уже третью неделю ждала ремонта у заваленного работой гарнизонного сводилы, поэтому… Поэтому мятежники и напали.

Трое солдат полегли под залпами глушил сразу, остальные вовремя залегли. Поваленное дерево, так удачно сыгравшее на руку нападающим в начале схватки, теперь здорово им мешало – под прикрытием ветвей вояки успели достать оружие и организовать оборону, превратив хаос схватки в нечто куда более организованное, но не менее хаотичное. Из-за кустов летели стрелы, пара лохматых мужиков с грубыми копьями уже валялись на земле с распоротыми саблями животами, солдаты грязно ругались наводя глушила, а по дороге скакал сар Вейстраг с саблей наголо, выкрикивая приказы и отвлекая на себя внимание нападающих…

Солдат осталось в живых всего трое, когда из леса, с обеих сторон дороги раздались крики и шум какой-то возни. Тяжелые удары, несколько синих вспышек, истошный поросячий визг… А потом все как-то очень быстро закончилось и наступила тишина. Выжившие сгрудились у корней дерева, настороженно водя штыками по сторонам, с дороги прихромал потерявший лошадь Вейстраг.

Всем было понятно, что нападающие мертвы. Мятежники на своей территории редко отступали – знали, что выжившие солдаты доложат об атаке быстро, а по свежим следам рванут гарнизонные егеря с нюхачами и собаками. Но кто именно помог республиканским воякам оставалось загадкой.

А потом из леса, цепляясь дурацкой широкополой шляпой за ветки, вышел невысокий, розовощекий крепыш в длинном кожаном плаще. Он блаженно улыбнулся, вытирая топор чьей-то рубахой и с симпатией посмотрел на солдат. Те недоуменно смотрели в ответ.

– Назови себя! – требовательно вскинул саблю сар Вейстраг. – Именем Короны!

– Жердан, – улыбнулся незнакомец. – Нихера не…

– Я тоже, – заметил еще один Жердан, выходя из леса с другой стороны дороги, – Что он хочет?

– Кто вы такие? – голос у Вейстрага дрогнул, когда за его спиной затрещало и сквозь ветви дерева проломился очередной крепыш. В точно такой же одежде, только со странного вида копьем, окровавленным и почему-то дымящимся.

– Млааадший! Что он…?

– Я тоже не понимаю.

– Другой младший.

– Я тут, – вывалился из кустов четвертый Жердан. Он был без плаща, зато в кирасе и с длинной веревкой в руках. – Привязал. Хрюкает.

– Спроси, это вот эти пидоры сожгли нашу…

– Лодку?

– Сейчас…

Окруженные солдаты испуганно переглядывались. А офицер медленно бледнел от ярости, крепче сжимая саблю. Кем бы ни были эти чужаки, никакого уважения к его зеленой ленте они не испытывали, а в разговорах на проклятом Тогвием канторском отчетливо звучали оскорбления.

– Эээ… сар…– заробел самый младший Жердан, с опаской глядя на Вейстрага, – Мои братья спрашивают…

– Про лодку…

– Спроси.

Услышав родной язык офицер обрадовался. Деревенский говор северных провинций трудно с чем-либо спутать, да и выглядел этот четвертый не так угрожающе. А значит – обязан будет подчиниться аристократу.

– Это вы… пидоры, нашу лодку сожгли? – решился Самый Младший, – Или те, в лесу?

Вейстраг опешил. А чужаки, совершенно не обращая на него внимания, продолжали что-то обсуждать.

– Быстрее надо.

– А то шарки…

– Поднимутся.

– Поднялись бы уже.

– Да как вы смеете? Какую лодку? – взревел офицер, – Ублюдочные смерды, вы все пойдете под с…

Солдаты испуганно зажмурили глаза. Вейстраг замахнулся саблей и вдруг обвалился кулем, решив поделиться своими мыслями с окрестными деревьями.

– Охеревший какой-то, – глубокомысленно заявил Жердан Старший, меняя банку.

– Воздух тут такой…

– Да. Весна.

Самый Младший Жердан смотрел на безголовый труп округлившимися глазами, в которых испуг стремительно сменялся детским восторгом. Потянувшиеся было к оружию солдаты медленно поднимали руки.

– Интересно, тут еще умники… есть? – почесал щеку Жердан Младший.

– Нет, – с жутким акцентом ответил пожилой солдат с шикарными густыми усами, поводя рукой в сторону истекающих багровой капелью крон деревьев. – Это был эээ… Это были мозги нашего десятка.

Братья шутку оценили высоко, а старший даже рассмеялся. Но все равно спросил, сурово нахмурив брови:

– Так это вы лодку нашу…

– Сожгли?