Литмир - Электронная Библиотека

Каймакам спокойно потянулся, словно эти яркие, вдохновенные слова произносил не он, а кто-то другой. Взял фиалку из букетика, стоявшего в стакане с водой, и, вдыхая ее аромат, сказал:

— Ах, мой юный судья, как это хорошо — жить...

XVI

Выйдя от каймакама, Ахмед почувствовал, что в нем что-то изменилось, на душе стало как-то легко. Прибавив шагу, он направился прямо в суд. Слова, услышанные им от каймакама, гудели у него в голове, словно пчелы в банке. Борьба не на жизнь, а на смерть... Эту борьбу предстоит вести нам... Это несложно... Сделайте так, чтобы общество само... Это несложно... сделайте так... Это несложно... Это несложно... Сделайте так... Мы сделаем это... Мы должны сделать... Если мы не сможем, тогда надо умереть... А ведь... Ах, юный судья, как это хорошо — жить...

Ревизор был у прокурора. Ахмед спокойно пожал ему руку. Невысокого роста, светловолосый, средних лет человек своими маленькими голубыми глазками, спрятавшимися за сверкающими стеклами очков, смерил Ахмеда с головы до ног. Потом, обернувшись к прокурору, спросил:

— Значит, суд размещается в этих трех комнатушках?

Прокурор улыбался.

— Да, господин ревизор... К сожалению, более подходящего здания в касабе нет. В этой комнате работает ваш покорный слуга. Соседняя комната несколько больше. Там происходят заседания суда. Внизу сидят секретари...

— Сколько лет вы здесь работаете?

— Пять.

— А вы, господин судья? — обратился ревизор к Ахмеду.

— Скоро уже два года.

— Это ваша первая должность, не так ли?

— Да.

— Привыкли?

Прокурор опередил Ахмеда:

— Со временем все привыкают. Но ваш покорный слуга наконец намерен уехать. В этом году мой старший сын кончает начальную школу. Буду просить о переводе меня туда, где есть средняя школа.

Потом, взглянув на Ахмеда, добавил:

— Наше место могут занять молодые коллеги. Теперь очередь за ними...

Ахмед улыбнулся.

С чашкой кофе в руках вошел курьер. Ревизор не спеша выпил кофе и снова взглянул на Ахмеда:

— Много лет назад, подобно вам, я начал работать в одном таком же маленьком городке. До сих пор помню, как тосковал в первые дни. Особенно по вечерам, когда все расходились по домам и я оставался один. Хотелось даже плакать. Кругом горы. До большого города далеко. Да, эта тоска мне хорошо знакома. Но поверьте мне, со временем дни, прожитые вами здесь, станут для вас самым теплым воспоминанием. Несколько лет назад мне довелось в качестве ревизора побывать в городке, где я начинал службу. Я плакал от радости. Несколько дней, проведенные мною в этом городке, я считаю самыми счастливыми в моей жизни.

Ревизор замолчал. Стекла его очков блестели, и поэтому не было видно, куда он смотрит.

— По крайней мере воздух и вода у вас в касабе хорошие? — спросил он, обращаясь к прокурору.

— Вода у нас очень хорошая, да и воздух неплохой...

— По пути сюда я заметил на обочине дороги столбы с электрическими лампочками. Разве у вас есть электричество?

Прокурор с улыбкой посмотрел на Ахмеда:

— Да. Провели благодаря инициативе Ахмед-бея.

Как ни старался Ахмед сохранять спокойствие, он все-таки не удержался и покраснел. К счастью, прокурор сам принялся рассказывать, как строилась электростанция, какую роль сыграли в этом деле Ахмед и его друзья. Ахмед, довольный, что избавился от объяснений, понемногу успокоился. Когда прокурор кончил, ревизор приветливо обратился к Ахмеду:

— Электричество в местечке, где всего-навсего пятьдесят домов... Так это вы инициатор такого начинания? Ваша деятельность достойна похвалы, господин судья, поздравляю.

Растерявшийся Ахмед пробормотал слова благодарности. Нервы его, успокоившиеся во время долгих разглагольствований прокурора, снова сдали. Извинившись, он вышел из комнаты. Чувство радости и изумления охватило его. «Вас следует похвалить, поздравляю», — сказал ревизор. Да, да, именно так... он не мог ослышаться! А теплое, приветливое выражение лица ревизора, когда он произносил эти слова... Ахмед не видел его глаз, но готов был поклясться, что в тот момент они улыбались.

Значит, они с каймакамом ошиблись в своих предположениях! Если существует самая простейшая связь между словами и мыслями человека, это так... Ахмед, стараясь успокоиться, вспоминал подробно весь разговор, снова н снова все взвешивал. Нет, сомневаться бессмысленно. Это так... Ах, как хорошо жить, юный судья!

Под вечер он увидел ревизора, когда тот выходил из суда вместе с прокурором и Кадыбабой. С ними был каймакам. Он что-то весело рассказывал, непринужденно хлопал по плечу ревизора, с которым познакомился всего час назад. Ахмед шел на некотором расстоянии и, не привлекая их внимания, следил за ними взглядом. Ну что за душа-человек был этот каймакам!.. Даже губернатор, несмотря на всю свою строгость и важность, не смог оставаться с ним официальным более получаса. Торжественно встреченный, губернатор, стараясь держаться официально, вошел в здание муниципалитета, а уже через два часа выходил оттуда с каймакамом под руку. Когда же каймакам, непринужденно хлопнув его по спине, сказал: «Ну, господин губернатор, сегодня по таким дорогам тебе домой не добраться. Я прикажу испечь для тебя татарские пирожки, да такие, что пальчики оближешь», — губернатор только улыбнулся. Глядя сейчас на каймакама, Ахмед вспомнил этот случай, и его охватило чувство безграничной любви к этому человеку.

В последующие дни Ахмед встречал ревизора лишь по утрам, отправляясь в суд. Ревизор работал один в комнате прокурора. На вечерах, устраиваемых в доме каймакама, Ахмед не бывал. Придумав тысячу отговорок, он всякий раз вежливо отклонял настойчивые приглашения. Он предпочитал посидеть в лавке с лесоводом и учителями, а потом вернуться домой и остаться наедине с книгами и радио. В последней почте письма от дяди не было. Из министерства юстиции также не было никаких вестей относительно отпуска. Все это мало беспокоило Ахмеда. Что он будет делать в Стамбуле в свой короткий отпуск? К тому же сначала надо будет совершить утомительное путешествие на мулах, потом проехать много километров по железной дороге... Целых три дня в пути... Хайдарпаша[51]... Оттуда пароходиком к Галатскому мосту. От моста на такси или на трамвае (что вероятно, если учесть состояние его кошелька) прямо в Аксарай[52]... Броситься на шею старой тете, поцеловать руку дяде... Жаркая баня... потом сон... Впрочем, в Мазылыке тоже можно прекрасно спать. Ну, а потом? Что делать потом? У него нет денег для того, чтобы полностью насладиться жизнью в Стамбуле. Пятидесяти лир, которые он сможет взять у дяди, не хватит даже на кофейни Беязита. Стамбул без денег — это не Стамбул. Лучше уж вовсе не ездить, не видеть, не вспоминать. От одного сознания, что в его распоряжении считанные дни, он не будет знать никакого покоя. Как только исчезнет радость первой встречи, мозг невольно начнет отсчитывать: осталось четырнадцать, одиннадцать, десять, девять, восемь дней... Стоит ли терпеть все эти муки лишь для того, чтобы оправдаться перед Кадыбабой?

Ахмед был удивлен, когда за ним пришел курьер от ревизора. Он не встречался с ревизором целых пять дней. Для чего он мог ему понадобиться? Что случилось? Стараясь казаться спокойным, Ахмед отправился в комнату прокурора.

Ревизора почти не было видно за грудой наваленных на столе дел. Когда Ахмед вошел, ревизор поднял свою светловолосую голову, которая, казалось, назло глубоким морщинам, избороздившим лоб, упрямо не седела. Сверкнули стекла очков.

— Прошу вас, Ахмед-бей...

Ахмед присел на стул перед столом.

— Я хотел бы с вами поговорить. Вы, вероятно, знаете, что я приехал сюда с официальной ревизией. Кроме того, мне надлежало разрешить еще один небольшой вопрос.

Ахмед слушал, пытаясь вникнуть в смысл его слов. Небольшой вопрос? Нервы снова напряглись.

вернуться

51

Хайдарпаша — вокзал в Стамбуле.

вернуться

52

Аксарай — район Стамбула.

28
{"b":"851740","o":1}