Он начал что-то говорить, потом сбился, немного помолчал и продолжил: — Спасибо, Кларысия. Это будет очень полезно. И, смею надеяться… очень занимательно.

— Тебе просто нравится слушать, как я болтаю.

Он покраснел. Это заставило покраснеть и меня. Поэтому я пихнула его кулаком в плечо.

— Ай.

— Не ври, это не больно.

— Разве мне не должно быть виднее?

— Нет, маленький плакса.

— Я всё ещё старше тебя.

— Ненамного.

— Да. Ненамного.

— Я победила, — мне вдруг захотелось его поцеловать, что было очень странно. Поэтому я пихнула его снова.

— Ай.

Почти все уже собрались, поэтому я начала: — Для успеха операции «Безрассудство», последнего плана Пылающего Разума, нужны все десять гильдий, лей-линии Равники, обугленные кости Нив-Миззета и вон та штуковина.

Я указала на латунную модель драконьей головы, — головы мастера Нив-Миззета, если быть точной, — которую вынес старший химистр Варриворт, иззетский гоблин. — Она называется Сосудом Пылающего Разума, и в неё перейдёт дух дракона, когда его призовут оттуда, где он сейчас — если, конечно, всё получится, а я бы не стала сильно на это надеяться, учитывая название плана, ты ведь меня понимаешь?

Химистр Варриворт осторожно положил Сосуд на почерневшие кости мастера Нив-Миззета.

— Видишь ли, планом А было наделить мастера Нив-Миззета силой, чтобы он сразился с Боласом. Это не сработало, и ты сам можешь видеть, чем всё закончилось. План Б — Маяк для мироходцев — тоже провалился. Это, как я понимаю, план В. Если, конечно, я не сбилась со счёта.

— Вон там мастер Зарек советуется с госпожой Ревейн. Господин Белерен говорит, что она вроде как большой знаток лей-линий. Что у неё с ними какая-то магическая связь. Поэтому мастер Зарек объясняет ей, чего им нужно добиться.

Мастер Зарек и госпожа Ревейн беседовали слишком тихо, чтобы кто-нибудь из нас мог разобрать хоть слово. Но когда мастер Зарек умолк, я сделала то же самое. Госпожа Ревейн размышляла над проблемой, казалось… целую вечность, оставаясь при этом совершенно неподвижной, больше напоминая раскрашенную статую, чем живое существо. За это время химистр Варриворт успел подойти и встать рядом с Тейо, видимо, чтобы не путаться под ногами. Не видя меня, он мог бы запросто в меня врезаться, но я привычно уступила ему место и обошла Тейо с другой стороны.

Наконец, госпожа Ревейн кивнула и сказала: — Это может быть выполнимо. Межпланарный мост разорвал лей-линии, но теперь, когда его нет, я, пожалуй, могла бы починить их и помочь Равнике снова обрести утраченную силу.

— Ну, по крайней мере, звучит обнадёживающе, — заметила я. — Теперь нам нужно только подождать, пока не соберутся представители остальных гильдий.

Мастер Зарек, госпожа Кайя и королева Враска уже были здесь, а вместе с ними, разумеется, и Гекара. Следующей прибыла госпожа Лавиния. Похоже, господин Довин Баан покинул Равнику, и теперь сенатор Лавиния стала действующим гильдмейстером Азориуса.

Нетерпеливая Гекара ходила колесом по разорённой канцелярии, звеня бубенчиками, приделанными к кожаным лентам её нового костюма. — Какая же она крутая! — невольно ахнула я. А потом она прокатилась совсем рядом со мной.

Но ведь всё в порядке, правда? Всё в порядке!

Следующим прибыл Борборигмос с моими родителями. Ари улыбнулась мне, указав на меня Гану Шокте и циклопу. Прищурившись, оба начали всматриваться в пространство рядом с Тейо, пока не увидели меня. От этого мне стало немного легче, и я сказала Тейо: — Мама у меня тоже очень крутая.

Миледи Эммара Тандрис, поборница Конклава Селезнии, явилась вместе с моим крёстным, Боруво, который сразу же обменялся парой грозных рыков со своими бывшими соплеменниками-груулами — особенно с моей мамой, считавшей его смену гильдии предательством. Я подумала, уж не потому ли я до сих пор хожу в неприкаянных? Точно ли я знаю, что мне не место среди груулов — или просто не хочу потерять её, выбрав другую гильдию?

Крокт свидетель, мне больше нельзя никого терять.

И — кто знает? Я ведь могу вполне неплохо вписаться в Груул. Сложно сказать.

Я заметила, как Тейо внутренне подобрался, готовый в любой момент сотворить щит, чтобы помешать драке. Ну уж нет, сегодня никаких драк не будет. Я строго посмотрела на них и воскликнула: — Неужели нельзя жить дружно?

Все четверо почти без колебаний кивнули.

Следующей пришла первый спикер Ваннифар из Ассоциации Симик в сопровождении господина Ворела.

Затем с небес спустилась госпожа Аурелия, гильдмейстер Легиона Борос, всё ещё разгорячённая недавней битвой.

Лишь после того, как собрались все остальные, выяснилось, что гильдмейстер Лазав из Дома Димир всё это время находился здесь, — прямо возле нас с Тейо, — скрываясь под личиной химистра Варриворта.

— Будь ты проклят, Лазав! — в голосе мастера Зарека звучали угрожающие нотки. — Какого чёрта ты сделал с настоящим Варривортом?

Господин Лазав «успокоил» его, лениво протянув: — Твой многоуважаемый старший химистр решил сегодня отоспаться. Наутро он будет как огурчик — если, конечно, наша затея увенчается успехом, и хоть кто-нибудь вообще доживёт до утра.

Заметив, что госпожа Ревейн чувствует себя неуютно, я пихнула Тейо локтем. Он уставился на меня, не понимая, что мне нужно. — Помоги эльфийке, — шёпотом пояснила я.

Кивнув, он вышел вперёд со словами: — Не будете ли вы так любезны собраться вокруг госпожи Ревейн?

Госпожа Кайя подошла первой, и госпожа Ревейн молча указала гильдмейстеру Оржова, куда ей встать. Такая же процедура по очереди повторилась для Гекары, мастера Зарека, сенатора Лавинии, господина Лазава, госпожи Аурелии, Борборигмоса, первого спикера Ваннифар, королевы Враски и миледи Эммары. Не обошлось без (довольно глупого) брюзжания — и явной неприязни друг к другу. Когда госпожа Ревейн поставила рядом сенатора Лавинию и королеву Враску, дело едва не дошло до драки. Но госпожа Ревейн всё же поборола стеснительность и объявила: — Позвольте мне прояснить кое-что: если все гильдии не проявят искреннего стремления к единству, на успех затеи можно не рассчитывать. Вы должны оставить позади все обиды — как мелочные, так и наоборот. Произнеся так много слов за один раз, эльфийка явно утомилась, но её речь возымела действие. Вскоре представители десяти гильдий окружили госпожу Ревейн, кости и Сосуд Пылающего Разума слегка неровным кольцом, а немногочисленные сопровождающие — я, Тейо, копейщик Боруво, господин Ворел, Ари и Ган Шокты — сбились в кучку сразу за его пределами. Казалось, мама не спускала глаз с Тейо, разглядывая его с ног до головы. Она слегка нахмурилась и вопросительно посмотрела на меня. Кажется, Тейо Верада только что провалил испытание на право называться надёжным другом для дочери Ари Шокты.

Это было довольно унизительно, и кроме того, я не хотела задеть чувства Тейо, поэтому отвернулась, сделав вид, что ничего не заметила.

— Вы стоите на древних лей-линиях Договора Гильдий, — раздался голос госпожи Ревейн, переключив наше внимание на более насущные заботы.

— И как именно они связаны с драконьими костями? — с явным подозрением спросила госпожа Аурелия.

Эльфийка снова замялась в нерешительности. Мастер Зарек сделал шаг вперёд, но под сердитым взглядом госпожи Ревейн тут же вернулся на положенное место, и уже оттуда сказал: — Мы собрались здесь, чтобы воскресить Пылающего Разума в качестве нового Живого Договора Гильдий.

Похоже, примерно для половины глав гильдий эта новость стала полнейшей неожиданностью.

Господин Ворел воскликнул: «Что?», а госпожа Аурелия прорычала: «Так вот в чём дело!» — более-менее одновременно. Борборигмос взревел, заглушив их обоих.

— Разве мы уже не пробовали это раньше, когда он был ещё жив? — проворчала сенатор Лавиния. — Что заставляет тебя думать?..

— Операцию не просто так назвали «Безрассудством», знаешь ли, — откликнулась Гекара.

Мастер Зарек примирительно поднял обе руки и сказал: — Да, мы пробовали, и да, мы потерпели неудачу. Но деваться нам всё равно некуда. Джейс Белерен лишился силы Живого Договора. А без этой силы нам не победить Никола Боласа. Если мы преуспеем, Нив-Миззет возродится, наделённый этой силой, и применит её против Старшего дракона. Затем Пылающий Разум сложит с себя полномочия гильдмейстера Иззета, и, будучи одним из древнейших, мудрейших и почтеннейших парунов Равники, примет новую роль беспристрастного судьи и для гильдий, и для неприкаянных. Видят боги, вряд ли он справится с ней хуже Белерена.