Кайя, напротив, замешкалась. Её накрыла очередная волна усталости, но она заметила рыжеволосую мать, в отчаянии прижавшую к себе своего рыжеволосого ребёнка, и поняла, что усталость подождёт. Обнажив два длинных кинжала, которые носила у бедра, она бросилась на немёртвого убийцу, уже занёсшего меч над головой молодой женщины. Объятые лиловым светом её магии, кинжалы Кайи глубоко вошли в спину существа. Способности и оружие Кайи были особенно хороши для уничтожения духов, призраков, зомби, и кем бы там ещё ни были эти минерализованные ходячие трупы. Существо рухнуло бесформенной грудой прямо перед визжащей матерью, которая прижала сына к груди и смотрела на Кайю скорее с ужасом, чем с благодарностью.

— Бегите! — крикнула им Кайя.

Дважды моргнув, женщина, наконец, сбросила вызванное страхом оцепенение, пригвоздившее её к мостовой, и с ребёнком на руках бегом бросилась к ближайшему зданию. Кайя едва успела увидеть, что они вошли внутрь, как к ней устремилось ещё двое монстров. Ближайший из них, тот, что покрупнее, взмахнул топором. В ответ Кайя будто бы сама превратилась в призрака, применив свой величайший мистический дар, способность становиться бесплотной, и топор прошёл сквозь неё, не причинив никакого вреда. Это, похоже, озадачило нападавшего, а Кайя, воспользовавшись замешательством, вернула себе осязаемость и перерезала горло второму существу. Казалось, что бледно-фиолетовое сияние её кинжала пару мгновений боролось с насыщенным тёмно-фиолетовым светом, исходящим из глазниц и картуша немёртвого воина. Но в конце концов сила Кайи, подобно яду, просочилась в ходячий труп, пропитав его насквозь. Он упал.

Она повернулась к обладателю топора, который вновь замахнулся на неё. Она опять стала неосязаемой, и топор прошёл насквозь, а противник, раскрывшись, получил оба кинжала в живот, однако удержался на ногах. Вернув своему телу плотность, Кайя рванула кинжалы вверх, вспоров ему брюхо. Её кинжалы были остры, но сейчас ей пришлось приложить гораздо больше усилий, чем обычно требовалось для убийства призраков. И по-прежнему она ощущала, как оржовские контракты отягощают её руки, делая их неподъёмными. Ей уже стало трудно дышать.

А с каждой секундой из портала появлялось всё больше этих тварей.

Впереди она увидела Раля, который занял оборону наверху парковой скамейки, защищая ещё троих детей. Один из них прижимал к себе резиновый мячик с той же самоотверженностью, с которой ранее мать прижимала своего сына. Раль разил металлических воинов направо и налево, но Кайя заметила, что каждая попавшая в цель молния была чуть слабее предыдущей. Рано или поздно Аккумулятор Раля полностью разрядится.

И тогда их попросту задавят числом.

Кайя побежала к Ралю, рассекая кинжалами существ, оказавшихся на её пути. Она повалила на землю одного, перекувырнулась через другого и пронзила третьего. Затем низкой подсечкой опрокинула опомнившегося второго и вогнала оба кинжала ему в грудь. На бегу порезав ещё одно существо и просочившись сквозь него, она наконец-то добралась до Раля.

— Что, заряд на исходе? — спросила она.

— Я пытаюсь вызвать грозу, но в такой обстановке сложновато сосредоточиться.

— Попробую выиграть немного времени.

Она повернулась к очередным жертвам и крикнула: «Бегите!» Дети мгновенно подчинились и стремглав бросились к тому же безопасному убежищу, где недавно скрылась мать.

Интересно, сколько ещё это убежище пробудет безопасным, только и успела подумать Кайя, как на неё снова напали.

В который раз её тело утратило осязаемость. Воин споткнулся, прошёл прямо сквозь неё и развернулся. Она тоже развернулась, уплотнилась и вогнала ему кинжал глубоко в глазницу, пронзив то, что осталось от его мозга. Воин рухнул, как марионетка, у которой обрубили ниточки.

Она засмотрелась на это дольше, чем следовало. Минерализованный минотавр врезался в неё, отправив в недолгий полёт через площадь, в конце которого она беспомощно распласталась по брусчатке. Кряхтя, она попыталась подняться. Её рёбра ныли, а ноги никак не могли нащупать опору; казалось, что оржовские контракты вдавливают её в булыжники мостовой. Минотавр неумолимо приближался, и Кайя изо всех сил старалась стряхнуть с себя бремя мистических обязательств, но у неё по-прежнему кружилась голова, а её глаза застилал туман. Внезапно мимо неё, ловко уклонившись от минотавра, пробежала девочка. Существо не обратило на неё ни малейшего внимания и продолжило наступать на Кайю с явным намерением прикончить мироходку.

И так же внезапно молодой мужчина — не мужчина даже, а совсем ещё юнец — встал над Кайей и сотворил треугольный щит из яркого света, заслонив им и её, и себя. Существо с размаху ударило по треугольнику булавой, тот ослепительно вспыхнул, но уцелел. Паренёк скривился, но устоял, продолжая тихо напевать. Кайя дважды моргнула, как недавняя испуганная мать, и осознала, что смотрит на идеальный круг света, который паренёк носил в правом ухе на манер серьги.

Минотавр вновь замахнулся булавой, но девочка, обнажив пару собственных маленьких кинжалов, запрыгнула ему на спину и вонзила лезвия в шею чудища. Оно заревело, взбрыкнуло и сбросило её с загривка. Девочка отлетела в сторону, по-прежнему крепко сжимая в руках кинжалы. В следующий миг разряд голубовато-белого электричества поджарил существо, и оно взорвалось, оставив после себя догорающую кучу оплавленных синих обломков.

Когда Раль подошёл к ним, паренёк с облегчением выдохнул и развеял щит. Маленький кружок света у его уха тоже исчез, а его плечи поникли. Он помог Кайе подняться на ноги. Её разум наконец-то прояснился, и она принялась искать взглядом девочку. Раль опустил на глаза пару защитных очков, посмотрел на паренька и заявил: — Ты мироходец.

— Я кто? — удивился паренёк.

— Откуда ты знаешь, что он мироходец? — спросила у Раля Кайя. Но не успел он ответить, как она, наконец, заметила девочку. Та сновала среди воинов, которые, казалось, не замечали её до тех пор, пока она не колола их кинжалом. Одному она подрезала подколенные сухожилия, а когда у него подкосились ноги, пронзила ему глазницы. Затем она шустро подбежала к Кайе, Ралю и пареньку, походя увернувшись от очередного монстра.

Кайю это впечатлило, и она насмешливо заметила: — Кажется, они не больно-то на тебя реагируют. В чём твой секрет?

Девочка недоумевающе посмотрела на Кайю.

Раль заполнил возникшую паузу: — Я здесь от недостатка внимания не страдаю.

Пропустив его слова мимо ушей, Кайя вновь обратилась к девочке: — С тобой всё в порядке?

— А, да, — ответила она. — Просто не ожидала, что всемогущий гильдмейстер Оржова меня заметит. Затем она пробормотала себе под нос: — Ничего себе — двое за один день. Это даже страннее, чем огромная дырка в мире.

Очки Раля Зарека, разработанные самим Нив-Миззетом, позволяли обнаруживать мироходцев, призванных Маяком. Точнее говоря, мироходцев вообще, но принцип обнаружения всё равно был завязан на Маяке. В очках Раль мог разглядеть Искру юноши, которая имела вид дорожки из золотистой энергии, протянувшейся от него к самому Маяку.

Раль повернулся к Кайе, чья аура виделась ему ещё одной золотистой дугой, соединяющей её с Маяком. Он мельком взглянул на свои ладони, которые искрились собственной аурой. Затем посмотрел вверх и увидел, что и сам он купается в золотистом свете Маяка. Мысль о том, что в нём так легко можно распознать мироходца, внезапно заставила его почувствовать себя неуютно.

— Откуда ты знаешь, что он мироходец? — спросила Кайя.

Раль задумался, что бы ей на это ответить. Потом спросил себя, почему он не может просто сказать правду.

Возможно, почувствовав его замешательство и не желая чрезмерно давить на него, она сменила тему: — Кажется, они не больно-то на тебя реагируют. В чём твой секрет?

Сперва он решил, что «они» относилось к очкам, но потом понял, что она имела в виду синюю орду, которая — познакомившись с его молниями — временно образовала вокруг них крохотный островок безопасности. И всё-таки он не обладал какой-то особой неприкосновенностью, поэтому с лёгким раздражением ответил: — Я здесь от недостатка внимания не страдаю.