И чем же этот самоуверенный сопляк — даром что мироходец — умудрился так впечатлить свирепых груулов, что они начали всерьёз рассматривать саму возможность сделать его своим командиром?

Она сразу же заподозрила в нём очередную пешку Боласа. Но всё-таки он убивал вечных, и — к счастью — спас её задницу.

— Я тебе признательна, — выдавила она.

— Ещё бы, чёрт тебя дери! — ответил он, весьма довольный собой. К тому времени большинство вечных лежали растерзанными на земле. Домри удовлетворённо хмыкнул и заорал своим воинам: — Ладно, братва, здесь мы оторвались как следует! Айда искать другое место!

Они двинулись к выходу из переулка. Процессию возглавлял Домри, а замыкал крепкий темноволосый воин. К несчастью, один из вечных оказался недостаточно мёртвым. У него отсутствовала рука, но это, видимо, его совершенно не беспокоило. Он вскочил на ноги и взмахнул мечом, намереваясь всадить его в спину Крепыша.

Тейо опомнился первым. Выбросив вперёд руку, он метнул существу в затылок небольшую, но плотную сферу из белого света. От сильного удара вечный покачнулся, произведя достаточно шума, чтобы Крепыш заметил опасность. Огромный воин обернулся в тот самый момент, когда Тейо запустил в вечного ещё одной сферой.

В следующий миг Кайя подскочила к вечному и вонзила оба кинжала ему в живот. Вечный умирал — но, похоже, ещё не понял этого. Он по-прежнему тянулся к Крепышу своим мечом.

Внезапно загривок вечного оседлала Крыска. Отточенным движением она вогнала лезвие кинжала глубоко в его глазницу, и он рухнул под ней, как подкошенный.

Крепыш нахмурился. Он неохотно поблагодарил Кайю и Тейо, при этом не сказав ни слова Крыске. Затем он потопал прочь, догонять своих товарищей-груулов.

— Кто это был? — спросил Тейо.

Крыска пожала плечами. — Здоровяк-то? А, это Ган Шокта. Мой отец.

Только Джейс, Карн и Тефери остались на площади, пытаясь задержать поток вечных, марширующих по Межпланарному мосту. По команде Гидеона остальные из тех десяти с чем-то мироходцев, которых они успели выявить, рассыпались по городу. Кто-то — как Зарек и эта Кайя — чтобы попытаться заново призвать гильдии на битву, другие — чтобы находить и вербовать новых мироходцев по мере их прибытия. И все — чтобы уничтожить столько вечных, сколько сумеют найти.

И Джейс не сомневался, что они убьют много, но между «много» и «достаточно» имелась существенная разница, особенно когда Жуткая орда всё продолжала прибывать из Амонхета.

Миссия Дозора в Амонхете завершилась абсолютным провалом, опустошающим ужасом. Но Джейс и представить себе не мог, что тогда они стали свидетелями лишь толики истинного ужаса. Несомненно, те вечные, которых они видели в тот день, были лишь малой частью настоящей армии Боласа. Кроме того, после расправы над населением Амонхета осталось множество свежих трупов, которые уже успели переделать в новых лазотеповых воинов. Та же участь была уготована жителям Равники.

И всё-таки, здесь должно быть что-то ещё.

Если Болас и впрямь хотел всего лишь захватить Равнику, — даже если предположить, что это был только первый шаг на пути к созданию большей Орды, которую в дальнейшем можно напустить на Доминарию, Иннистрад, или... всю Мультивселенную, — тогда планы дракона были излишне сложными. Зачем приносить и активировать Бессмертное Солнце, тем самым вынуждая своих сильнейших потенциальных противников оставаться и вступать в бой? Не лучше ли было провернуть всё без лишнего шума? И можно ли считать простым совпадением то, что Маяк Нив-Миззета призывал мироходцев прямо в ловушку Солнца?

Нет.

Джейс готов был побиться об заклад, что путём неких хитрых манипуляций Болас нарочно заставил Нива и Зарека построить и включить Маяк. Вместе Маяк и Солнце составляли важную деталь этой головоломки. Они были чем-то большим, чем просто ловушкой для изрядно потрёпанных остатков Дозора.

Это ловушка для каждого чёртова мироходца в Мультивселенной.

Джейс был уверен в этом настолько, словно знал наверняка.

Но последнего кусочка по-прежнему не хватает. Ловушка установлена. Как и когда она захлопнется?

Тефери бросил все силы на то, чтобы замедлить время вокруг Моста, замедлить продвижение вечных и их реакцию. Джейс творил иллюзии как можно ближе к порталу, натравливая вечных друг на друга и создавая заторы прямо перед его распахнутым зевом. Карн встал таким образом, чтобы иметь возможность размозжить как можно больше лазотеповых черепов тех вечных, которые всё же обойдут заклинания Тефери и Джейса. Втроём они действовали слаженно и эффективно, но этого было недостаточно. Они будто пытались заткнуть плотину пальцем, пока бурный поток вечных прорывался наружу со всех сторон.

Применив свою версию телескопического заклинания Лавинии, Джейс взглянул на Никола Боласа, восседавшего на троне. Несмотря на иллюзию невидимости, которой Джейс укрыл от вечных себя, Карна и Тефери, он не сомневался, что Боласу известно, где они находятся.

И ему просто всё равно. Не удивлюсь, если он даже рад этому.

По-прежнему используя заклинание, Джейс перевёл взгляд на Лилиану Весс. Он попробовал бегло прочитать её мысли, но в них было слишком много психического шума от призраков онакке, которые населяли её Кольчужную вуаль. К тому же Болас наверняка блокировал любые попытки прочитать мысли своей пешки или внушить ей что-либо.

Джейс злился на Лилиану, но одновременно жалел её. Встав на сторону Боласа, она лишилась настоящих друзей. А во всей Мультивселенной вряд ли нашёлся бы тот, кому друзья были нужнее, чем Лилиане Весс.

Гидеон начал доверять ей и полагаться на неё, начал в неё верить. Чандра любила её как сестру. А Джейс…

Любил ли я её?

Возможно, однажды. Но Лилиана только и делала, что пользовалась Джейсом и предавала его. Она обращалась с ним, как с игрушкой — или с инструментом.

Во всех смыслах этого слова.

Но это не отменяло того факта, что когда-то он испытывал к ней настоящие чувства. А точнее, если быть до конца честным с собой, он до сих пор испытывал к ней чувства. Да, он больше не был без памяти влюблён в неё, не был очарован пленительной загадочностью чаровницы Лилианы Весс.

Но чёрт побери, она мне по-прежнему не безразлична!

И он не мог избавиться от мысли, что подвёл её. Что должен был существовать какой-то способ достучаться до неё, тронуть её за живое, вытащить эту закоренелую тёмную некромантку на свет. Он знал, что она тянулась к нему, что даже в те моменты, когда она манипулировала им, на самом деле она пыталась, пускай неуклюжим и даже нездоровым способом, установить с Джейсом Белереном настоящую связь. И он точно знал, что пару раз, когда его выбор мог бы всё изменить, он умышленно отвергал эти попытки.

Она заслужила это после всего того дерьма, что натворила.

Но она также заслуживала от него лучшего отношения.

Конечно, она была далеко не единственной, кого он подвёл. Список вышел бы очень длинным, и начинался бы он с десяти гильдий Равники.

Проклятье, не только с гильдий.

Теперь он мог занести в этот список каждое живое существо в Равнике. Джейсу никогда по-настоящему не нравилось быть Живым Договором, но сейчас ему определённо не хватало этой власти. Раль и Лавиния объяснили ему, что именно пошло не так в их попытках сплотить гильдии и наделить Нив-Миззета силой, способной уничтожить Боласа. И Джейс хотел было как следует попенять им за самоуправство, но у него и самого было рыльце в пуху. Если бы Живой Договор был на месте и делал свою чёртову работу, то никаких усилий Раля и Нива вообще бы не понадобилось.

Хуже того, не сделай Джейс с Враской то, что он сделал, не сотри он её память и знания о злой сущности Боласа, она, возможно, и не похоронила бы все надежды на альянс гильдий. Если бы он вернулся в Равнику, когда обещал, и вернул бы ей воспоминания, как обещал, она могла бы стоять сейчас здесь, сражаться с ним бок о бок, имея за спиной мощь десяти объединённых гильдий и всю магическую силу Живого Договора.