Дак был вором, а не воином. Но это переходило всякие границы. Здесь попахивало резнёй в Дрейкстоне, его родном городке в мире Фиора. Всех людей в нём убили, когда Дак отлучился в другой мир. А теперь людей убивали прямо у него на глазах.

Он начал спускаться по стене ещё до того, как принял осознанное решение это сделать — и уж точно до того, как успел придумать мало-мальски вменяемую тактику против этих существ.

К тому времени, как он ловко спрыгнул на землю прямо позади орды, он уже понял, что имеет дело с нежитью. Это немного облегчило задачу. Дак не был некромантом, но как-то стащил перстень адского пламени у одного вампира в Доминарии. Сам перстень он уже давно загнал Й’даше, однако перед этим выудил из него заклинание, которое сейчас не раздумывая применил к минерализованному воину в тылу фаланги. Существо начало дымиться, разгораясь изнутри, и в конце концов вспыхнуло ярким пламенем.

Выгоревший остов воина рухнул на мостовую. Дак ухмыльнулся. И сразу же вслед за этим ощутил лёгкую панику, когда вся замыкающая шеренга как по команде развернулась к нему.

Это нехорошо.

Его заклинание взялось из перстня — который предполагалось надевать на палец будущей жертве, и поэтому им можно было уничтожить лишь одного мертвеца за раз. Дак поспешно применил свою магию против ближайшего к нему воина. Тот задымился и рухнул на колени, но ещё до того, как всё было кончено, его обступили трое других существ.

Дак прыгнул на стену и прилип к ней, оставаясь вне досягаемости, но тут к нему, расправив крылья, ринулся немёртвый авен. К счастью, упавший на колени воин уже успел хорошенько прожариться, позволив Даку обратить заклинание против металлического авена. Тот начал дымиться, но по-прежнему стремительно пикировал на Дака, который, повинуясь инстинкту, создал своего иллюзорного двойника на стене в пяти футах от себя. Дымящийся авен замешкался, не зная, которого из Даков ему атаковать — и в результате врезался в каменную стену примерно посередине между иллюзией и реальностью.

Падая, авен загорелся, и — вот свезло так свезло — приземлился на парочку своих товарищей, которые тоже занялись от его пылающих крыльев.

К этому моменту Дак уже привлёк к себе внимание целой фаланги. У него не было даже приблизительного плана, однако он добился того, чего хотел. Горожане спешно подбирали раненых — оставляя убитых там, где они лежали — и бросались врассыпную. Теперь Даку оставалось лишь как-то броситься врассыпную самому.

В спину ему полетели копья, когда он — в компании нескольких магических двойников — шустро пополз по стене. Некоторые копья попали в цель, превратив иллюзии в снопы голубых искр. Одно копьё зацепило его руку. Плоть осталась невредимой, но пострадала дорогая кожаная куртка, которую Дак по случаю стащил в Иннистраде не далее как прошлой ночью.

К счастью, в фаланге больше не осталось летунов. Увернувшись от очередного копья, Дак достиг крыши и остановился, чтобы глянуть вниз. Фаланга, словно забыв о его существовании, отправилась на поиски новых невинных жертв. Дака так и подмывало спалить их всех, но…

Он обернулся и посмотрел в сторону площади. Эти существа были частью той треклятой армии, что выходила из портала.

Сейчас на улицах Равники их уже, наверное, сотни.

Какое бы удовольствие ему это ни доставило, он понимал, что не сумеет сжечь их всех, тем более по одному. Должно было существовать иное решение, и искать его следовало не здесь. Его первоначальное чутьё подсказывало, что нужно направляться к площади, а за годы воровской жизни он научился доверять чутью.

И Дак продолжил свой путь по крышам…

Аджани и Гидеон прорывались сквозь очередной сноп вечных — уже третий с тех пор, как они отделились от группы и покинули площадь. На сей раз это были копейщики, поэтому атаку возглавлял Гидеон, заслоняя собой товарища. Вечные копья на поверку оказались не такими уж и вечными, легко обламываясь при встрече с его яркой аурой неуязвимости. Пока вечные бросали сломанное оружие и тянулись за мечами, Гидеон и Аджани успевали разбить их строй и разорвать их на части. Гидеон исступлённо орудовал Чёрным Клинком, отсекая головы, конечности и всё, что попадалось под руку. Или же точными ударами пронзал вечным сердца. Кажется, сам волшебный меч больше склонялся ко второму способу убийства. Это было странное ощущение, но Гидеон действительно мог чувствовать желания Клинка, которые распространялись по всей длине его руки, и дальше, до самого копчика. Глубоко внутри он понимал, что потакать кровожадным наклонностям оружия было плохой идеей, но решил не обращать внимания на внутренний голос. Он почти забыл, сколь неохотно поначалу использовал Пожиратель Душ, даже против нечистого демона Вельзенлока. Сейчас от его сомнений не осталось и следа. Помогло и то, что эти вечные были уже мертвы, что они были осквернёнными телами величайших воинов Амонхета, вынужденными служить Боласу посредством Лилианы. Он чувствовал, что оказывает им услугу, обрывая их мучительную не-жизнь. И всё же, глубоко внутри, он понимал, что не отпускает их души на свободу. Если предположить, что у них по-прежнему были души, то он, по сути, просто скармливал их мечу.

Но почему-то прямо сейчас ему было на это наплевать.

Гидеон мельком взглянул на Аджани. Уничтожение вечных не доставляло большому коту никакого удовольствия, но он всё равно был чертовски в этом хорош. Когти и клыки, усиленные мышцами и магией, раздирали лазотеповых воинов в клочья.

Всего за несколько минут целый сноп превратился в ошмётки под ногами двух мироходцев. Они двинулись дальше.

Их путь лежал к Дому Солнца, резиденции Легиона Борос. Гидеон рассчитывал поговорить с гильдмейстером боросов, архангелом Аурелией, и заручиться поддержкой старого друга. Он знал, что небесные рыцари Бороса первыми вступили в бой с драконом. Однако, потерпев сокрушительное поражение, они отступили, чтобы выставить оцепление вокруг площади.

Но этого было недостаточно.

При его силе и праведности Легион обязан был сделать нечто большее, чем просто охранять условную границу. Легион обязан был вмешаться. Обязан атаковать. И желательно, чтобы при этом он согласовывал свои действия с прибывающими мироходцами, число которых росло ежеминутно.

За примерами не требовалось далеко ходить: прямо перед ними в сопровождении вспышки зеленоватого призрачного света возникла очередная мироходка. С тёмной кожей, короткими волосами, крепким телосложением и луком, который она тут же нацелила на них.

— Мироходка? — уточнил Аджани, хотя это и так было понятно по её появлению и по золотистому следу, который они могли видеть благодаря магии Карна.

Помедлив, она кивнула.

— Когда-нибудь слышала о драконе Николе Боласе? — продолжил Аджани.

Она ничего не ответила, но ярость, вспыхнувшая в её глазах, была красноречивее любых слов.

— Да, мы разделяем твои чувства, — сказал Гидеон. — Я Гидеон. Это Аджани. Болас сейчас в этом мире. Он считает, что сможет его захватить. Мы собираемся прикончить его раньше. Хочешь помочь?

Наконец она заговорила, и с каждым словом в её голосе всё отчётливее слышался гнев: — Меня зовут Вивьен Рид. И я не хочу никому помогать. Я хочу убить дракона собственными руками.

— Нам не важно, от чьей руки он умрёт, — примирительно сказал Аджани.

Она глубоко вдохнула, пытаясь обуздать свою ярость. Ей это удалось.

— Неважно, от чьей руки, — согласилась она.

— Тогда иди с нами, — скомандовал Гидеон, проходя мимо неё.

Вивьен и Аджани обступили его с двух сторон.

— У меня есть вопросы, — сказала она.

— Задавай. Возможно, у нас найдутся ответы, — предложил Аджани.

— Но только позже! — вскричал Гидеон.

Прямо над ними пронеслась эскадра крылатых вечных — ангелов, авенов, демонов и дрейков. Гидеон со всех ног бросился в погоню. Двое его товарищей поспешили за ним.

Свернув за угол, они оказались на Главном плацу Четвёртого округа. Вечные уже взяли его в кольцо, атакуя каждого в пределах видимости. Гидеон попробовал вмешаться, но летуны ловко пикировали и взмывали снова, ухитряясь оставаться вне досягаемости Чёрного Клинка.