— Смотря что считать древностью. Но в целом ты права, храмы там еще во времена Птолемеев выстроили, а самый новенький — это, наверное, киоск Траяна, которому тоже уже лет так триста: его, вроде, еще при Августе строить начали. Однако оно тебе нужно? Я имею в виду переться в Египет, все же ты уже не девочка, а Сиена, между прочим, самый засушливый город на планете. Ты о здоровье своем подумай.
— Я подумала. Кондиционер мы уже изобрели, увлажнители воздуха тоже. К тому же я ненадолго, просто храм посмотрю — и домой. За пару дней обернусь, заодно тебе фотографий исторических наделаю. Я, наверное, через Афины полечу, оттуда до Сиены всего-то три часа лету…
— Мне не нравится, что ты что-то такое придумала и никому не говоришь. Я боюсь, что ты не говоришь потому что предвидишь какие-то опасности и не хочешь, чтобы я… чтобы мы все волновались. Но если что-то случится…
— Лера, ничего не случится, я обещаю. Я просто слетаю туда на денек, посмотрю на храмы — и всё. Клянусь, я не буду даже разговаривать со жрецами, не то что их уговаривать или еще чего-то.
— Ага, просто слетаешь. И когда?
— Я же не сейчас полечу, сейчас там жарко. Вот где-нибудь в октябре, когда погода получше станет.
— Ты меня пугаешь!
— Лера, мы с тобой сколько уже знакомы? Лет семьдесят, больше? Уж теперь-то ты должна понимать, что самое страшное, что мне может грозить — это расстройство желудка если я объемся виноградом. Но я уже лет пятьдесят стараюсь не обжираться. Кстати, мне внучки сегодня сразу три тортика притащили, «Прагу» и два фруктовых. Тебе какой чай наливать?
Маркус Клавдий Флориан к северным богиням относился… Наверное, назвать его чувства «уважением» было бы несколько неверно, цезарь Африки относился к ним скорее с глубочайшим почтением и некоторым даже трепетом. Ведь именно ученица богини Марины вылечила его от болезни, от которой умирали и более крепкие телом люди. То есть раньше умирали, а теперь в Александрийском госпитале чуть ли не каждый день ученики и, чаще, ученицы богинь спасали по несколько человек. Правда когда Марк вспоминал об этом, небольшой шрам на животе начинал чесаться — но по сравнению с тем, что ему подарили вот уже почти два десятка лет жизни это было не заслуживающей внимание мелочью. Поэтому когда Diva Katharina Magna попросила проводить её в храм Изиды, у него даже мысли не возникло отказать ей.
Впрочем, даже если бы не спасение его жизни, он все равно не отказался бы. Императором Африки Марк стал вовсе не потому, что когда-то северные богини согласились с избранием его цезарем. А, скорее, потому, что юный тогда еще цезарь очень серьезно отнесся к словам тогдашнего императора Гордиана о том, что «отныне императору нужно быть не самым храбрым воином, а самым умелым торговцем». А умелый торговец от неумелого отличается тем, что заранее предвидит, какой товар будет пользоваться большим спросом и изыщет пути приобретения этого товара по выгодной цене.
Когда Марк лежал в госпитале на вилле богинь в Александрии, он догадался спросить у лежащего в соседней палате механика с большого корабля богинь, а нет ли у богинь моторов, которыми можно двигать вагоны по железной дороге, но которым не требовалось бы очень дорогое топливо. Тот ответил, что есть моторы, которые работают на обычных дровах. Правда им все равно требуется специальное «моторное масло», но обычно небольшой фляги на два секстария хватает дней на десять. Ну еще какие-то части нужно раз в месяц менять, и это обойдется где-то денариев в тридцать…
В результате спустя всего четыре месяца по рельсам, проложенным от Рима до Неаполя, проехал первый вагон с мотором на дровах. И на весь путь было потрачено всего шесть часов! Причем к вагону были прицеплены еще два грузовых, в каждом из которых было погружено по четыреста талантов разных грузов! Правда вагоном управляли парни с Русской виллы, но людей и грузы они перевозили все же римские! Формально за вагон с мотором (который мастера богинь называли «рельсовым автобусом») Марк выложил сто двадцать тысяч денариев из собственного кармана, но по результатам первой недели его эксплуатации сенаторы единогласно решили «возместить ему потраченное», причем уже в размере двухсот тысяч (с добавкой "за сообразительность"), и выделили из казны дополнительные средства на покупку уже сотни таких «автобусов». Назначив Марка «ответственным» за предстоящую сделку.
Тогда, вот уже почти двадцать лет назад, Марк впервые «испытал радость полета»: договариваться о поставке такой большой партии машин на Римской вилле с ним не захотели и отправили его — как раз на самолете — в какой-то город с названием «Минск», так как — по словам секретаря виллы — только там делали эти «дровяные моторы». Наверное, договариваться о каком-то, пусть даже самом дорогом и редком товаре, с ремесленниками — это не самое достойное императора дело. Но Марк еще по пути из аэропорта Минска к моторному заводу понял, что сюда он отправился не напрасно: город оказался очень непохожим на всё, что римлянин видел раньше. И прежде всего тем, что по улицам ездило просто невероятное количество повозок, перевозящих грузы и людей, причем ездили они все без лошадей, на что особо обратил его внимание сопровождающий его инженер и старый приятель Донеций Максимин.
Начальник завода сказал, что сделать сотню «рельсовых автобусов» ему не сложно, но для римлян от этого никакой пользы не будет просто потому, что машины нужно еще и обслуживать. Для чего понадобятся хорошо обученные люди — и в качестве таковых он предложил Марку отправить в Минск пару сотен детей в возрасте от восьми до десяти лет:
— Если они будут хорошо стараться, что лет через шесть они смогут сами хотя бы правильно обслуживать эти машины. А без обучения — просто управлять машиной не очень сложно, вас, думаю, управлению получится обучить за неделю. Но после такого обучения машина наверняка сломается через месяц-другой. Мы, конечно, можем отправить к Рим десяток-другой мастеров, чтобы они поддерживали машины в работоспособном состоянии, но это и обойдется вам недешево, и вряд ли мы сможем вам оказывать такую помощь больше одного-двух лет.
Спустя семь лет уже почти две сотни «рельсовых автобусов» перевозили людей и грузы по Европе, а Марку Совет императоров предложил «всерьез заняться развитием Африки и Египта». Все же именно Африка и Египет были «основой продуктовой безопасности» империи, и именно Марк, как император, наладивший тесные (и дружественные) связи с Россией, мог существенно усилить эту «безопасность». Сначала в части зерна, а затем…
Кроме пшеницы, которая давала урожаи больше сорока талантов с югера, богини дали египтянам и невиданные деревья, именуемые «эвкалиптами». Один сорт этих деревьев, именуемое «эвкалипт блестящий», за пять лет вырастал в высоту до десяти пассусов и в толщину до полуфута, а в десять — было высотой до восемнадцати пассусов и в толщину достигало почти двух футов! Причем древесина почти не гнила, но — что было сейчас важнее всего — из неё получался прекрасный уголь. И со всего одной центурии эвкалиптового леса за десять лет можно было получить больше двадцати тысяч талантов прекрасного угля, с помощью которого выплавлялось почти сорок тысячи талантов замечательной стали!
Про деревья и сталь у богинь все подробно разузнал Донеций Максимин (которому лавры Тита Спурия явно не давали покоя). Он же вызнал у богинь и про железную руду, которую очень просто было добыть в Египте. Правда в очень непростом месте — в оазисе, лежащем в ста тридцати милях от Нила в глубине пустыни, но с прокладкой туда железной дороги сильно помог эфиопский император. Не бесплатно, по договоренности теперь в Эфиопию отправлялась половина добытой там руды — но этой руды там все равно копали куда как больше чем могли переплавить, а без эфиопов руды вообще не было бы. Зато теперь железные заводы Оксиринха (куда вела железная дорога от оазиса) каждый день выделывали почти десять тысяч талантов стали!
Из которых, правда, половину отправляли опять же эфиопам: поскольку собственного угля для работы всех печей Оксиринха не хватало, приходилось покупать очень много специального пористого угля, именуемого коксом, у тех же эфиопов — которые его делали в Адубисе. И расплачиваться готовым металлом — но это было всего лишь временной проблемой, ведь в дельте Нила было уже разбито более тысячи центурий эвкалиптовых лесов. И через каких-нибудь десять лет… Хотя Донеций ведь собирается уже через пять лет выпуск стали увеличить вдвое, а посланник богинь передал, что «что посадили — пусть растет, но больше эвкалиптовых лесов сажать не нужно». К таким советам римляне давно уже прислушивались — сразу после того, как решили пренебречь советом не сажать сахарную свеклу. Тогда богини сказали, что после свеклы земля лишится плодородия на десть лет и более, но правящий в то время Гостилиан решил, что просто богини не хотят терять выгодный рынок и совет проигнорировал. Потерять чуть больше двухсот центурий плодородных полей было не очень убыточно, но очень обидно, а восстановление их плодородия потребовало затрат куда как больших, чем полученная от продажи сахара прибыль (причем сахара очень плохого качества, что заметно и без того невеликие доходы заметно уменьшило) — так что теперь любой совет богинь в отношении выращивания чего угодно воспринимался практически как приказ.
