— И было бы в корне неверно лишать их возможности продолжить этот эволюционный путь. Тем более что Порт-Артур очень удобно расположен.

— Никита, я отзываю свое предложение о работе. Нам не хватало еще с Китаем воевать!

— Да не надо там ни с кем воевать. Я с Ведуком поговорил, по его мнению одного батальона хватит чтобы ханьцев оттуда пинками выгнать. Там на всю Корею, причем вместе с Ляодунем, народу не больше миллиона, и имеется могучая армия численностью около пяти тысяч человек. Такая же, какую Курт с Хайнаня выгнал. Правда на Хайнане было ханьцев всего около тысячи, но и у Курта тогда едва нашлось два десятка парней… с автоматами. Я вопрос хорошо поизучал, и — пусть тетя Лера меня поправит если я не прав — гораздо сложнее будет договариваться с местной знатью.

— Поправлю: ханьцы большую часть знати уничтожили, там практически одни забитые крестьяне остались. Но учти: лет через пять-десять туда с севера попрут кочевые племена.

— Не попрут если мы не позволим. А сколько времени нужно для завершения постройки Восточной дороги?

Летом трехсотого года был передан в опытно-промышленную эксплуатацию второй блок Подмосковной АЭС, расположенной в специально выстроенном городе Клин. Первый там работал уже три года — «обычной» реактор на тяжелой воде, поэтому и пуск второго реактора не был бы особо никем отмечен, если бы он не стал первым реактором на быстрых нейтронах. Правда пока из «плановых» десяти мегаватт реактор выдавал «в сеть» чуть больше четырех, но он и изначально проектировался как «экспериментальный». По словам директора и главного инженера электростанции Стаса Ветчинкина, на полную мощность реактор выйдет лет так через пять — как раз к тому времени, когда на станции закончится строительство уже промышленного реактора мощностью в триста мегаватт. Но и о промышленном, который уже вовсю строился, Стас говорил «уклончиво», выразив надежду, что новый реактор тоже выйдет на полную мощность лет так через десять после пуска.

Екатерина Владимировна закончила «передавать дела» Грише Кабулову и почти все время помогала теперь Никите, который в срочном порядке создавал «общереспубликанский руководящий орган». Для которого уже Екатерина Алексеевна «спроектировала правильное правительственное здание». На самом деле она слегка «подправила» неосуществленный проект Чечулина «Дом Аэрофлота», убрав в оформлении явную авиатематику.

— Где-то я уже это видела, — высказала свое мнение Лера, поглядев на Катин проект.

— Белый дом в Москве?

— Нет, именно этот проект. Вспомнила, был какой-то фильм на ютубе, с названием вроде «невыстроенная Москва», там такой же домик мелькал. Только мне кажется, что на твоей картинке чего-то не хватает…

— Это проект Чечулина, там наверху тетка стояла с крыльями от самолета. Нам такая явно не нужна.

— С самолетными — пожалуй, а вот если поставить там Катю Владимировну, да еще с крыльями… Сколько лет она страной-то руководила? Мне кажется, и красиво будет, и правильно.

— Тогда лучше маму, она больше тридцати лет руководила, а Катя только двадцать семь. Но мне идея нравится, сейчас пойду дорисую.

— Давай рисуй, и побыстрее: я уже хочу поглядеть как это будет выглядеть в камне. Как думаешь, доживу?

— Теперь обязана дожить. Что наши годы-то?

Екатерина Владимировна с подозрением разглядывала содержимое большой бочки из нержавейки, не очень внимательно слушая пояснения привезшего эту бочку Андрея Тихонова. Содержимое больше всего напоминало солидол — цветом и консистенцией напоминало, но все же сильно от него отличалось, и прежде всего запахом. Собственно, Андрей не только эту бочку привез, на железнодорожной станции разгружали целый эшелон таких бочек, а второй такой же эшелон должен был приехать еще через день. Ведь груз был «внеплановый», под него вагоны зарезервированы не были заранее…

— Извини, Андрюш, я что-то мысль твою упустила. Повтори-ка еще раз.

— Не извиняйся, я сам, когда увидел сколько его получается, в ступор на пару дней впал. Но местные на Суматре тоже в восторг пришли и теперь, ребята говорят, целыми деревнями переселяются поближе к городу. Километров на сто от города к востоку населения практически и не осталось, все столпились вокруг плантаций.

— Это хорошо?

— Это все равно. Хотя, если ты скажешь плантации и дальше расширять…

— Андрюш, что я скажу значения уже не имеет, у нас Госпланом Гриша Кабулов руководит.

— А я что, что-то против Гриши сказал? Пусть руководит, у нас никто не против. Но если ты скажешь, что плантации расширять стоит…

— Мало я тебя в детстве песком кормила! Еще раз: я на пенсии, сижу дома и предаюсь воспоминаниям пожирая шоколадные торты. А все производственные вопросы…

— Так вопрос-то совсем не производственный. Местные готовы сами эти гадостные пальмы сажать сколько мы скажем, сами за ними ухаживать и сами же урожаи собирать и перерабатывать. Но все наши уже посовещались и решили: если ты скажешь «валяйте», то они твое слово туземцам передадут. А скажешь «отставить валять дурака» — не передадут. Нам-то этого пальмового масла для своих нужд более чем хватит.

— А почему это пальмы гадостные?

— Когда цветут, все вокруг пыльцой своей пачкают. Причем пыльца липкая, фиг отстираешь если одежду зацепила. То есть водой без мыла не отстираешь. И окна практически непрозрачными получаются, мыть приходится каждое утро. Зато теперь у нас там мыла — сколько хочешь! Это хлопкового масла меньше полутора центнеров с гектара выходит, а пальмового — больше двадцати! А у нас пальмами засажено около трех тысяч гектаров.

— И куда вам столько?

— В том-то и дело, что никуда. Даже туземцы для еды масло используют, которое из семян этой пальмы выжимают. Его, конечно, поменьше выходит, но все равно больше трех центнеров с гектара. Я его тоже привез, попробуете. У него вкус специфический… ты, я слышал, торты печь любишь…

— Есть я их люблю! А пеку только потому что сами они не пекутся!

— Так вот, моя Люда сейчас все торты, всё печение только с маслом из пальмовых семян делает, очень уж аромат приятный получается.

— А вкус?

— Если бы торт мог не испортиться за месяц, я бы тебя угостил.

— Масло где? И ты рецепты-то Людкины мне привезти не забыл?

— Люда не забыла. Её-то ты в детстве не песком в песочнице кормила… А масло вот, ты просто понюхай сначала.

— Так… а на вкус… как быстро тамошние туземцы сто тысяч гектаров пальмой засадят?

— Вот это уже разговор серьезный. Ты, я надеюсь, Грише сможешь популярно объяснить, зачем нефтяникам Суматры срочно потребовались пара тысяч тракторов, три тысячи грузовиков, все остальное — я тут списочек подготовил, посмотри на досуге.

— У тебя же там всего пять тысяч народу!

— Вот именно! А нужно минимум двадцать пять тысяч взрослых, и это не считая врачей, учителей и прочих всех, кого я в списке своем указал.

— Так… ремонтный завод — это понятно при таком-то количестве техники. Новый нефтеперерабатывающий завод — тоже объяснимо. А вот это что?!

— Электростанции. Всего две, по двести пятьдесят мегаватт, мы люди скромные, нам много не надо.

— Если ты думаешь, что раз я тебя в детстве колотила…

— Это — компенсация нанесенного тобой морального ущерба! А если ты думаешь, что полмиллиона тонн пальмового масла никому не нужны…

— Нужны, вот только где и когда мы сможем столько бочек из нержавейки сделать?

— Ну, во-первых, мы рассматриваем бочки все же как возвратную тару, во-вторых, лично я считаю, что бочки нужны не двухсотлитровые, а минимум кубометров по десять. А лучше сразу по двадцать пять и вмонтированные в стандартный контейнер чтобы их перегружать удобно было, я привез чертежи. А если сразу сделать танкер из нержавейки…

— И из танкера масло лопатами выгружать.

— Танк можно слегка нагреть, если заранее подогреватели паровые предусмотреть, вопрос на самом деле как масло возить уже из портов на заводы, и на какие заводы конкретно. Если на это масло перевести мыловаренные…