Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Была полночь. Свет в домах погас. Один за другим стали выходить из засады армянские воины, и вскоре началось…

В темноте три тени бесшумно вошли в ту комнату в доме мелика Багра, где спали паши. Горги Младший перекрестился, подошел к постели Шахин паши и со всего маху опустил топор.

Мелик Багр кинжалом срубил голову Али паши. Мхитар разбудил Салах пашу. Тот сел в постели. В комнату со свечой в руках вошла женщина. Разглядев распростертые на полу трупы, паша в ужасе завопил.

— Успокойся, Салах, — зажал ему рот Мхитар. — Ты не умрешь. Я решил живьем доставить тебя к Давид-Беку. На помощь, зови не зови, никто не явится. Воины ваши сейчас в тех самых домах, которые вы собирались превратить в груды развалин и пепла, кончают счеты с жизнью.

Пашу связали. Мелик и Мхитар вышли. Во дворе в беспорядке лежали тела убитых стражников и слуг пашей.

Подвели коней, Мхитар и Багр вскочили в седла. Обнажив меч, Мхитар рванул вперед.

В селе уже было спокойно, тихо.

Возмездие свершилось. Вероломно ворвавшийся в чужую страну враг получил по заслугам.

Разорвав тучи, взошло солнце. Из домов стали выносить врагов. Пятнадцать тысяч аскяров уже не поднимут меча против армян.

Мхитар на коне стоял над головой связанного Салах паши и выслушивал донесения прибывающих из сел гонцов. Паша мрачно смотрел на разъяренную толпу, собравшуюся вокруг.

— Я растоптал половину Европы, заковывал в цепи королей, сжигал города, пленил целые народы, но никогда еще не встречал столь хитроумного противника, как твои люди, сотник, — сказал он, обращаясь к Мхитару.

— Не сотник я, Салах паша. Можешь называть меня спарапетом Мхитаром.

— Неужто это ты? — выпучил глаза паша.

— Да, я. И знай: то, что ты видел, только начало. В наших горах прахом развеются армии Абдулла паши. Не моя вина в том, что нам приходится идти на такую хитрость. Делать нечего. Вас много, и вы как саранча. Пришли не в гости, лелеете надежду стереть с лица земли нашу страну, вырезать народ. И мы вынуждены убивать вас. Господь свидетель, мы должны изгнать вас из своего дома, чтобы жить.

— Ты прав! — тяжело простонал пленный паша. — Но одно удивляет меня. Зачем вы так упорно сопротивляетесь? Ведь армяне бессильны перед мощью султана. Уничтожив нашу армию, вы не перерезали тетивы османского лука, которого страшатся многие куда более крупные государства.

— Не перерезали, так перережем, паша. Рано или поздно тетива направленного против нас лука лопнет! — сказал Мхитар. — Две тысячи лет враги идут и идут на нас, пытаются уничтожить, но погибают сами. Шли властители Византии, Ленк-Тимур, Чингисхан, Джихан шах. Но, как видишь, мы существуем, а их нет. Насилием не повернуть вспять течение реки, паша! Тщетные усилия. И вас мы выгоним из нашей страны. Так и знайте.

— Если бы не вы, не армяне, мы уж давно захватили бы у русских Дербент и Баку… — промолвил паша. — Как бы то ни было, а я хвалю твою изобретательность, Мухитар паша. Ты сорвал наш замысел. Мы ведь собирались уничтожить население всех этих деревень, несмотря на ваши дары и посулы. Нам только надо было передохнуть и дождаться приказа выступить отсюда к берегам моря, и тогда мы бы вырезали вас до единого. Таково было наше решение. Но вы опередили нас.

Мхитар не сказал больше ни слова.

В Варанде спарапет оставался еще два дня. Часть оружия, захваченного у турок, он вручил мелику Багру, остальное погрузив на тысячи, опять же турецких, коней, выехал в Алидзор.

Теперь можно было отправляться на помощь Еревану.

Под ветками цветущих абрикосовых деревьев шел, точнее, бежал Карчик Ованес. Он держал путь к церкви святого Саркиса. Факелоносец-подмастерье еле поспевал за ним. Свет пламени кровавыми бликами падал на каменные плиты тротуара и цветы деревьев.

Карчик добрался до ворот церкви.

— Эй, кто тут? — позвал он, снимая шапку и утирая ею покрытые испариной лицо и голову.

Старый служка, ворча, выбрался из-под лохмотьев, под которыми спал.

— Что, брат Ованес, тревога? — спросил он.

— Разыщи монаха Григора да пошли гонцов за военачальниками. Побыстрей давай.

Старик, пошатываясь, вошел в боковой придел, где только недавно улеглись на ночь юные гонцы. Он разбудил их, велел созывать военачальников, а сам вернулся и сказал, зевая:

— Что это с нечестивыми, даже из пушек не палят? Неужто умиротворились?

— Они притаились, старик. Стягивают новые силы, — ответил сквозь зубы Карчик Ованес.

Собрались военачальники, пришел и монах Григор. Все поднялись на алтарь, расселись, поджав ноги, на каменных плитах. Служки зажгли большие восковые свечи. Со стены с немым вопросом глядели огромные очи богоматери. На колонне покачивалось распятие. Слабый свет свечей, отражаясь в хрустальной люстре, робко пламенел в таинственном мраке церкви.

— За время осады турки потеряли больше половины своего войска, — заговорил Карчик Ованес, и глаза его блеснули торжеством. — Согласитесь, что это немало. Но и наших полегло больше тысячи человек вместе с ранеными. Мы и дальше будем защищаться. Однако противник слишком долго бездействует, это не предвещает ничего хорошего. Видно, паша поджидает подмогу.

— А нам поможет бог, братья! — воскликнул монах Григор.

— На бога надежда не велика, — махнул рукою Карчик. — Я предлагаю послать человека к Давид-Беку, просить, чтобы он пришел к нам на помощь. И пусть Бек сообщит русскому царю, как мы крепко держим наш город, — может, и царь пришлет войско. Что вы на это скажете, достойные мужи?..

Паронтэр Ованес откашлялся и проговорил:

— Русские далеко. От Баку до нас путь долог.

— Мы продержимся до их прихода! Тридцать три дня держались, еще продержимся.

— И верно, пусть Давид-Бек приходит! — крикнул Давид Мирзеджанян.

— Он же приходил! — воскликнул Карчик Ованес. — Не послушались, вот и расплачиваемся теперь.

— Ошиблись, — с горечью проговорил монах. — Не приняли доброго совета, а сейчас с чем же Беку прийти нам на помощь? В Нахичеване турки, в Гандзаке тоже. Не может же он оставить турок у своего порога и поспешить к нам?

— Хоть посоветует, как нам быть дальше.

— Не вовремя вы разговорились, — прервал Карчик, — некогда нам пережевывать прошлые события. Говорите, посылать человека в Сюник или нет? Сами знаете, положение тяжелое.

— Надо послать, — сказал паронтэр Ованес. — Дело ясное, мы положились на хана и на недальновидного нашего католикоса и обманулись. Доколе мы выдержим? Враг уморит нас голодом, если не сумеет взять город силой. Вся надежда на то, что Давид-Бек поможет нам прорвать кольцо турок и вывести из города население.

Слова паронтэра пришлись Карчику по сердцу. Сейчас уже поздно каяться в ошибках, надо искать выход для спасения народа. А выход один — уйти из города…

На том и порешили.

Вернувшись домой, Карчик Ованес послал одного из подмастерьев за Мовсесом.

Карчик чувствовал себя усталым, ломило кости. В первый раз он с горечью подумал, что ему ведь уже сорок! До чего же скоро пролетели годы…

В верхний этаж его дома недавно попало ядро. Обвалилась одна стена, два балконных столба повисли в воздухе, колонны покривились.

Двор и сад были пустынны. Арбузные грядки поросли крапивой. Дерзкие побеги повители опутали розовый куст и придавили его своей тяжестью к земле. Карчик огляделся вокруг, тяжело вздохнул и прошел под полуразрушенный балкон, к двери, что вела в глубокий подвал. Из щели между досками пробивался слабый свет. Карчик вошел.

Бабушка встретила его на пороге.

— Тсс!.. Тише, Ованес, дети спят, — сказала она, приложив палец к губам.

Неподалеку сидели жена и дочь. Грустные, поникшие.

— Ну, как вы тут? — спросил Ованес.

— Э, да что о нас спрашивать? — запричитала старуха слезливым голосом. — Ты там, в огне, мы здесь. Вся надежда на бога.

Дети спали у стены, на ковре. У старшего как бы в удивлении открыт рот, младший подложил ручонку под ухо.

83
{"b":"847719","o":1}