— Что же нам делать теперь?

— Теперь всему свету известно то, о чем следовало знать только нам да богу. И я не вижу света во тьме…

Кони пошли медленней. Сзади приблизились телохранители. Ехали всю ночь и только на рассвете вступили в Алидзор.

Хотя старейшины Армянского Собрания и решили доставить государева посла на переговоры в Алидзор, Давид-Бек не спешил отправлять за ним гонцов. О чем думал Верховный властитель, оставалось загадкой. Мхитар не знал, что предпринимать. Весть о том, что в Армению прибывает русское войско, разнеслась уже по всей стране, народ роптал, не понимая, почему не зовут царского посла и тем медлят с прибытием русских. Мхитар не решался сообщить об этих настроениях Беку.

Тем временем прибывающие в Алидзор лазутчики приносили из Стамбула и Тавриза, из Эрзерума и Карса все новые и новые вести о том, что турки собирают войско для похода в Армению, что франкские правители снабжают их амуницией, англичане — ружьями, голландцы — пушками и деньгами.

Выслушав эти сообщения, Бек впадал в тяжелые раздумья. Как отвести надвигающуюся беду? В стране уже нет человека, кто бы не носил оружия. Оружейник Врданес отлил вторую пушку. Бывалые сотники и мелики обучают ополченцев. Кроме того, тайно договорились с грузинским царем Вахтангом VI объединенными силами выступить против турок. В большом количестве заготовлены продовольствие и боеприпасы — в Алидзоре, Джраберде, в крепости Воротан, в Дизаке, Дзагедзоре, в Мегри и Сисакане. Народ готов все отдать, только бы сохранить добытую независимость. Но и всех этих усилий недостаточно в противоборстве с турками.

Единственная надежда — русские. И недаром всюду говорят только о них, о том, что русские уже чуть ли не идут на Баку и через Шемаху в Армению. Говорят и о том, будто грузинский царь дал братскую клятву стоять плечом к плечу с армянами и уже собрал в Тифлисе тридцатитысячное войско.

Разговоры эти доходили до Давид-Бека. Верно то, что русские в Баку, и то, что у Вахтанга тридцать тысяч войска. Но Беку ведомо и другое: стоит не прийти Петру, грузинское войско распадется, и Вахтанг уже ничем не сможет помочь дружественному соседнему народу…

Спасение армян и грузин зависит от прихода русских. А они не идут. Их сдерживают европейские державы.

У Бека сердце обливалось кровью. Вести переговоры с царским послом? Но какой в этом сейчас резон? Армии-то у посла нет! Он прибыл в Армению всего с двумя офицерами…

Как-то Мхитар осторожно намекнул, что, может, стоит поторопиться и пригласить русского посланника в Алидзор. Народ, мол, и мелики ропщут. И епископ Оваким взбешен. Говорит: «Несмотря на старость, сам поеду и привезу посла в Алидзор».

— А я задушу твоего Овакима в его же келье! — разгневался Бек.

— Но он желает добра.

— Неужели ты думаешь, — с горечью произнес Бек, — что церковники могут сделать для страны Армянской больше, чем ты, оружейник Врданес, твой Есаи, я или сотник Товма?

— Да, но епископ — это же духовный пастырь народа?

— Вот пусть он и поддерживает бодрость духа. А защиту тела народного доверять черноголовым нельзя. Кости обглодают. Не балуй ты этих носителей клобуков и никогда не унижайся перед ними. Стране, в которой меч заменяют крестом, грозит погибель. Помни это…

Опасность со стороны турок становилась все более угрожающей. В эти тревожные дни, пожалуй, только Давид-Бек не терял мужества. События разворачивались с такой быстротой, что Бек был вынужден призвать государева посланца в Алидзор уже не тайно, а открыто. Поводом к этому послужило письмо католикоса Есаи.

«Возлюбленный мой Верховный властитель всех армян, — писал святейший, — спешу сообщить тебе, что император Петр Алексеевич решил в скором времени направиться в сторону нашей и грузинской земли. Нам надлежит быть готовыми в означенный день встретить вместе с нашими войсками в долине Гандзака его богом направляемое шествие. Поэтому не медли, сын мой, поторопись пригласить к себе посла императора Руси, чтобы и он также знал о делах нашей страны. Всемогущей волей господа восстает из руин Дом Армянский и спасительный свет приближается к нашей стране. Не медли, сын мой».

Хотя Давид-Бек безусловно доверял дальновидности католикоса и знал, что дипломат он отменный, но не письмо толкнуло его к решительному шагу. Дело в том, что в Алидзор прибыл переодетый посланец грузинского царя Вахтанга. Вахтанг VI сообщал, что он получил от Петра уведомление и теперь ожидает выступления его войск из Баку. Грузинский царь советовал Давид-Беку готовиться к подобающей встрече императора.

Это уже обнадеживало.

В один день с посланцем Вахтанга из Эчмиадзина прибыл новый вестник и вручил Давид-Беку другую грамоту католикоса всех армян. Увидя на письме знакомую печать, Бек улыбнулся и не без горечи сказал:

— Все мы теперь имеем — католикоса, печать, посох, все, кроме умения действовать осторожно и тем обеспечивать себе безопасность.

Он начал читать письмо:

«Слуга Иисуса Христа, Аствацатур Амаданци, католикос всех армян, патриарх и блюститель…»

— Так себя величает, словно является владыкой мира сего, — усмехнулся Бек. — Зато перед любым персидским воином тут же впадет в робость.

Опустив перечисление чинов и титулов, Бек прочитал суть послания. Она была краткой:

«Из России блаженные армяне сообщают, что царь Петр выехал в нашу страну. Во имя бога готовься выступить ему навстречу, пади к стопам и привези его в нашу страну».

— А народ в Араратской стране знает о приезде царя? — спросил Бек у сотника, что привез послание католикоса.

— Конечно, тэр Верховный властитель, — ответил сотник. — Все знают. Денно и нощно молимся, чтобы свершилось благо.

— Говори как человек, ты же воин, а не монах! Из каких краев будешь?

— Из Еревана.

— А зовешься как?

— Ованес, тэр Давид-Бек, Карчик Ованес мое имя. С грамотой католикоса меня снарядил к тебе паронтэр[31] Ованес Хундибекян.

— Имеется ли в Ереване ратная сила?

— Еще какая! Ждем только дня, когда вы спуститесь с гор. Тотчас подымем десятитысячное войско и изгоним персидского хана Мирали. Оружия и припасов тоже хватит. Помогут и села нашего гавара. Все мы ждем тебя, тэр Давид-Бек. Ереван и население Араратской долины гордятся подвигами сюникцев и арцахцев. А персидского хана Мирали выгоним из Еревана за один день, если…

— Что?

— Если этого пожелает Верховный властитель Армянского Собрания.

— Если пожелает!.. — протянул Бек и умолк.

То, что Ереван готов к восстанию против персидского хана, конечно, радовало. И давало повод к новым размышлениям. Он хорошо знал паронтэра Еревана Ованеса Хундибекяна, вардапета Григора, Погоса Кичибекяна, Давида Мирзеджаняна. Все это были сведущие в военном деле люди, он встречал их в Грузии, в Ереване, в паломничестве к святым местам Апарана.

Давно лелеял Давид-Бек мысль об освобождении Еревана. Ждал лишь удобной минуты. И вот она наступила. Персы мечутся — русские подошли к их северным границам, а тут еще афганцы рассеяли их армию. Достаточно было пересечь ущелье Вайоц, приблизиться к Еревану, и Мирали хан в страхе сбежал бы из Еревана.

Но угроза со стороны турок связывала Давид-Бека по рукам. Нельзя было спускаться с гор и подвергать опасности успех дела, добытый ценой таких огромных жертв. Нужно показать, что он настроен миролюбиво и не собирается покидать горы.

«И за что только бог втиснул нашу землю между ненасытными ворогами? — с горечью думал Бек. — То усиливается Турция, то Персия. Вечно приходится подавлять чью-нибудь силу. Вот и сейчас…»

— Сколько персидского войска в Ереване? — спросил он вслух.

— И этот трусливый сброд ты называешь войском, тэр Верховный? — пожал плечами Карчик.

— Пусть будет сброд. Так сколько же его?

— Всех вместе — пищальников и конницы — около восемнадцати тысяч. Персы ждут, что со дня на день либо ты придешь и прогонишь их, либо… Язык не поворачивается…