Совсем по-другому представлялись теперь дни, проведённые в компании брата. Там всегда была возможность расти, учиться чему-то новому, и несмотря на ошибки и поражения, там она чувствовала, что развивается и закаляется. В Лондоне же каждый раз приходилось проглатывать обвинение в том, что ты недостаточно хорошая уборщица, официантка, распространительница лифлетов. И хуже всего, слышать это от людей, которые ничем не умнее, не образованнее, не талантливее тебя.

По-другому теперь воспринимались и слова Олега о его продуманной эмиграции в Канаду.

«Наверное, есть смысл ещё дома, в России, подтянуть английский, выучить французский, защитить диссертацию, чтобы потом приехать в Канаду и работать преподавателем в университете, а не маляром на стройке, – думала она. – Но ведь я никогда не планировала эмигрировать, я просто хотела выучить английский и посмотреть на другую жизнь».

«Посмотрела?» – иронично спрашивал внутренний голос.

«Когда-нибудь я вернусь сюда, – говорила она себе, прибираясь вечером после ухода клиентов, – но уже как гостья. Я буду сидеть за столом, вести умные разговоры и постоянно пить кофе. Вот прямо в этом кресле. И никто не скажет мне, чтобы я убиралась в свою подсобную кухню, потому что гости прибудут с минуты на минуту».

Арине нравилось думать, что «Горизонт» принадлежит ей. Её рабочий день начинался затемно, и казалось, что она только что проснулась и вышла на свою кухню. Встречая гостей по утрам, она вела себя как хозяйка люкс-апартаментов, с достоинством принимая их восторги по поводу интерьера и вида из окна. Как гостеприимная хозяйка, она заботилась о них в течение дня, пополняя кофе и накрывая обеденный стол, выслушивая их многочисленные пожелания, а вечером прибирала комнату и готовила её к следующему дню, новым гостям. Иногда гости заказывали «Горизонт» на вечер, чтобы провести там частный ужин. Рамеш присылал Арине маленькую команду от двух до четырёх человек, и они сервировали роскошный ужин при свечах. В такие дни она с раннего утра сновала между «Горизонтом» и главной кухней, согласовывая с поварами тысячу подробностей: какой суп они готовят сегодня, какой хлеб пекут, что сервировать вегетарианцам, что предусмотрено на десерт тем, кто ест сладкое, и тем, кто не ест. В половине десятого, а то и одиннадцатого она прощалась с засидевшимися гостями и радушно приглашала их прийти снова. Гости поддерживали игру и обещали зайти как-нибудь на чашечку чая.

«Они уходят, я остаюсь. За весь день у них едва ли есть возможность полюбоваться видом, а я любуюсь им, сколько хочу. Я здесь живу, и мне здесь нравится».

Вечерами «Горизонт» с креслами и диванами, встроенной кухней с навесными шкафами и мягким ковром напоминал уютную квартирку. Она проводила здесь больше времени, чем в своей маленькой комнате в Льюишеме. В определённом смысле «Горизонт» был её домом.

В один февральский вечер Арина возвращалась из колледжа, оживлённо разговаривая с однокурсником, который решил продлить свою студенческую визу и интересовался подробностями. Пройдя любое испытание, Арина не видела смысла замалчивать свой опыт, положительный или отрицательный. Она щедро делилась приобретённой информацией с любым интересующимся. Лондон заставил её быть намного общительнее. В родном посёлке круг её общения был очень ограничен. Здесь же умение добывать информацию считалось первым правилом выживания. Расставшись с однокурсником на вокзале Виктория, она встала перед расписанием поездов. Какая досада – две минуты раньше, и она бы успела на восьмичасовой поезд. Теперь придётся ждать полчаса. Она поплелась к закрытому на ночь газетному киоску и стала изучать обложки журналов. В этот момент к ней приблизился невысокий аккуратно постриженный мужчина, одетый по-офисному, но с рюкзаком за плечами.

– Девушка, извините, я ехал за вами на эскалаторе, и мне показалось, что вы говорили по-русски. Я не ошибся?

– Нет, не ошиблись. Мы говорили по-русски. А вы, наверное, из Восточной Европы? – она с интересом взглянула на незнакомца.

– Я? Нет. Я с Кипра. Хотя уже двадцать семь лет живу в Лондоне. Значит, почти англичанин.

– Вы, наверное, были ещё ребёнком, когда приехали в Англию, – Арина сделала попытку угадать возраст собеседника.

– Нет, я приехал учиться в университете, – киприот внезапно понял её уловку и прикусил язык. Ему явно не хотелось подчёркивать разницу в возрасте, но Арине было этого достаточно. Что ж, мужчине под пятьдесят, но ведь с ним можно просто поговорить по-английски. До поезда почти полчаса, а разговорная практика с носителем языка пойдёт только на пользу. Тем более, ему явно хочется пообщаться.

– Как же вы поняли, что я говорила по-русски?

– У меня есть русские партнёры. Через месяц я еду в Россию проводить бизнес-тренинг. Меня пригласила московская компания. Я ищу кого-нибудь, с кем бы я мог практиковать свой русский. Скажите мне, как будет по-русски «bless you»?

– Боюсь, мой английский ещё не настолько хорош, чтобы понять это английское выражение.

– Извините, я не подумал, – засмеялся киприот. – А что вы говорите, когда человек чихает? – он уморительно продемонстрировал чих на случай, если она не знает слово «чихает».

– Будьте здоровы.

– Что значит «здоровы»? Когда русские пьют, они говорят «на здоровье».

– За здоровье, – поправила Арина. – For health.

– За здоровье? – киприот порылся в рюкзаке и вытащил блокнотик с карандашом. – Почему русские желают здоровья, когда пьют водку?

– Потому что не все переживут эту бутылку, – засмеялась Арина. Киприот засмеялся тоже, высоким, кудахтающим смехом. Они поговорили ещё немного про русские традиции в целом и распитие водки в частности. До прибытия поезда оставалось несколько минут, и Арина сделала шаг в сторону платформы.

– Мне пора. Мой поезд будет через три минуты.

– Пожалуйста, не исчезайте! – взмолился киприот. – Давайте встретимся ещё раз! Вы мне поможете с русским, а я вам с английским. Оставьте свой телефон!

Арина нервно взглянула на табло. Повторная встреча с незнакомцем с вокзала не входила в её планы. Ему было хорошо под пятьдесят, и его интерес к ней был явно не лингвистический.

– Хорошо, – согласилась она и продиктовала ему номер с неправильной последней цифрой, после чего рванула по направлению к платформе.

– Подождите, – бросился вслед киприот, прижимая к уху мобильник. – Оператор говорит, что такой номер не существует.

Арина покраснела.

– Дайте взгляну. Последняя цифра должна быть семь, а не восемь. Должно быть, вы не расслышали.

Киприот набрал её номер снова и сказал, что теперь сработало, и она может увидеть его номер на экране своего телефона.

– Отлично, – сказала Арина без особого энтузиазма и вприпрыжку побежала к подошедшему поезду. Ещё не хватало упустить и этот поезд и торчать на вокзале следующие полчаса.

Плюхнувшись с облегчением в кресло у окна, она укорила себя за то, что соврала незнакомцу. «Как ты собираешься познакомиться с мужчиной в Лондоне, если ты пытаешься избавиться от каждого потенциального поклонника? – укорила она себя. – Как ты собираешься выучить английский, если избегаешь возможности провести полдня в компании англичанина, который готов терпеть все твои долгие паузы, исковерканную грамматику и судорожные попытки найти нужное слово?»

В окно поезда она увидела киприота, бегущего вдоль платформы и ищущего её по вагонам. Увидев её в окне предпоследнего вагона, он страшно обрадовался.

– Я забыл сказать, что меня зовут Адриан. Адриан Купер, – прокричал он в окно уходящего поезда. – До скорой встречи!

«А ведь мы не представились друг другу, – подумала Арина. – Интересно, под каким именем он занёс мой номер в телефон. Девушка с вокзала?»

Уже придя домой, Арина получила сообщение от нового знакомого. «Как вы относитесь к предложению выпить чашечку кофе в отеле „Рубенс“ на Виктории? Давайте встретимся в эту субботу после обеда».