Император указал на едва различимую в полумраке стеклянную дверь.

— Дорогу найдешь сам.

Последние слова прозвучали странно. Нужно ли искать путь, когда впереди единственная лестница?

Заглянув за дверь, Фео быстро понял, что заблуждался. Вместо подъёма его ждал прямой коридор, освещённый синими кристальными лампами.

— Иди уже. Я не собираюсь больше терпеть твоё общество.

Фео поклонился и шагнул в неизвестность. Тут же дверь закрылась. Первым делом Фео попытался телепортироваться, но мерцающим светом скользнул к потолку и больно упал на пол. Император не солгал — замок непроницаем.

«Что же это такое?» — Фео посмотрел вверх. Казалось, что коридор крутится. Может, рассудок помутился от удара. Поднявшись, Фео замер. Вместо стеклянной двери была сплошная каменная стена. Даже крохотной надежды выбраться не осталось. Император придумал другую казнь жалкому воину и свидетелю своих слабостей.

«Ничего, ничего. Всякое случалось», — Фео вспомнил хрустальный сад, ловушку Эллариссэ и Океан Штормов. А тут просто коридор дворца драконов. Ни демонов, ни Скверны здесь нет.

Прошло минут пятнадцать, а Фео всё шёл и шёл. Ничего на пути не менялось. Мерцали лампы на стенах, в их свете просматривались рудные жилы. Драконы подобрали себе хорошее убежище от «взглядов» и «незваных гостей». Ещё здесь можно устроить хорошую тюрьму. Такой, чувствовал Фео, пещера для него и станет. Но где-то есть выход, не ведёт же коридор в тупик?

Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, Фео достал Осколок. Взгляд синих глаз по ту сторону оставался ровным, не одобряющим и не осуждающим. Как никогда остро Фео ощутил своё одиночество. В тумане среди погибельных зарослей и то приходилось легче, была цель — снять проклятие. Фео или вернулся бы к своему народу, или погиб. А тут ничего, кроме бессмысленного движения вперед. Нет шанса, что кто-либо придёт на помощь. Новые товарищи не Ратибор, они не отправятся искать Фео, рискуя собой. Ратибор…

Только сейчас Фео осознал, как глубока его потеря, и как мало он думал о ней, вспоминая только об отце. Но Гиддеон погиб в борьбе без времени на выбор, а Ратибор выбрал смерть, хотя мог жить. Умер, чтобы Фео защитил людей. Верил, что друг справится ради него, его семьи и родины. Отдал самое дорогое, что есть у каждого — жизнь. Знал бы он, что происходит теперь… «Ратибор должен быть на моём месте, а я — на его. Он бы не стал малодушничать, он бы сразился». Голос разума отвечал, что без Осколка победы над императором не видать. Без проклятья на всё человечество.

Фео сел, прислонившись к прохладному камню. Вариантов по-прежнему оставалось два: броситься в пасть дракону или найти выход, а позже с Гилтианом и Лу Тенгру придумать новый план. Они не осудят решение Фео отступить, им будет несподручно искать нового человека, а из замка изымать Осколок.

Фео телепортировался на этот раз вперёд на сто шагов. Те же фонари и исчерченные рудами стены. Ещё двести шагов — стена. Тупик. Телепортировался назад на триста шагов — внезапно вновь очутился у стены, где раньше была стеклянная дверь.

Глухо билось встревоженное сердце. Коридор не только крутился, но и сжимался.

«Значит, вот как, — Фео сжал кулаки. — Решил меня смять и совсем чистыми руки оставить. Хорошо. Ради всех людей, Великий Дух Силинджиум, прошу, пощади меня».

Коснувшись стены, Фео громогласно объявил:

— Алмазный император Нэйджу, я готов показать вам, что достоин выступить против Аватара!

Фео не сомневался, что его услышат. Воздуховодов в пещерах хватало.

Коридор пришёл в движение. Ладонь скользила по удивительно гладкому камню, но через несколько секунд Фео убрал её. Мало ли, на какую неожиданность наткнется.

Закрутились зубчатые колёса в стеклянной двери, и она отворилась. Император с напускной любезностью пригласил внутрь.

— Я знал, что надолго тебя не хватит, человек. Ты слишком порывистый, несобранный, не можешь довести замысел до конца.

— Ваше величество, — не вслушиваясь в слова, произнёс Фео. — Я предлагаю сражаться в полную силу с артефактами в руках. Таким будет бой с Аватаром, другой нет смысла проводить.

Даже полумрак не мог скрыть, как посерел император. Надменность сползла с его лица, уступив место настороженности.

— В полную силу, значит… удивил. Высоко целишься. Что ж, пусть будет по-твоему. Уговор прежний. Победившим считается тот, чей соперник больше не сможет сражаться.

Под ногами закипел камень. Фео резко взмыл к своду и больно ударился спиной о сталактит, который тоже стал нагреваться. Пришлось скользнуть по воздуху к другому краю пещеры.

Император не давал передышки. Теперь сверху капал металл, растекаясь по магикорскому щиту. Свод же стал опускаться, но Фео встал прямо над императором, который держал над собой свинцовый зонт.

— Неплохо. Быстр, хитёр, но этого мало. Ты должен нападать.

Император показал острие Пламени Земли из-под зонта. Священное копьё могло пронзить магикорский щит, однако дракон медлил. Всё же проклятие пугало и его.

Фео встал напротив врага и шепнул: «Гронд Силин». Капли металлического дождя застыли в падении. Резко Фео сбросил щит и сдавил императора путами. Тот захрипел. Зонт выпал из его рук, как и меч-копье.

Ленты обвили тело дракона, и путы лопнули. Заблестело алмазами тело ящера. Раскрывшиеся перепончатые крылья коснулись потолка. Залп из чудовищной пасти — и Фео отлетел к дальней стене, едва успев поднять щит. От жара плавились светящиеся руны, сплетавшиеся в защитный пузырь. Фео выкрикнул заклинание Времени и, сбросив щит, телепортировался подальше от потока пламени. Вихрь времён не коснулся императора, как и задумано. Дракон вернул себе обличье Живущего на Земле, а Фео пронёсся над ним, колдовством толкнув ещё горячие капли. Те, вырвавшись из застывшего мгновения, полетели на императора. Заблестел широкий рукав одеяний Нэйджу, словно покрылся металлом. Капли со звоном ударились о ткань.

Больше Фео ничего не успел сделать: ряса и обувь внезапно потяжелели и потянули вниз. Одежда начала нагреваться, а ворот — сужаться. Фео пытался оттянуть его, но тот жёг пальцы и больнее — шею. Терпение иссякло.

— Вихрь времён! — прохрипел Фео.

Ухмылка застыла на лице императора. Магикорскими чарами Фео сбросил с себя раскалённую рясу и обувь, в которых блестели множество нитей металла, а ворот рубашки разорвал, чтобы ничего не ощущать на шее. Тёплый кристалл убрал в карман.

Медленно Фео подошёл к застывшему императору и, осмотрев его, задумался. Для победы нужно лишить дракона возможности сражаться дальше. Но как? Что мог сделать Фео, уже сделал. Путы оказались малополезны, и Время ничем больше помочь не может.

Фео тяжело дышал, пытаясь осознать страшную истину. Императора нужно тяжело ранить. Сейчас, пока он беспомощен. И, когда тот примет поражение, исцелить. Тошнота подступала к горлу, а глаза уже искали оружие. Ничего, кроме Пламени Земли. Вольфрамовое копье Фео поднимать не стал. Знал, что не сможет. Он горько жалел, что плохо изучал алхимию — иначе смог бы любую спицу превратить в меч. Взгляд скользнул по Осколку Прошлого…

Всей душой Фео себя возненавидел за то, в какую ловушку позволил загнать. Острие артефакта — его единственное оружие, а чары Времени против Живущих на Земле — нестойкие.

— Император Нэйджу! — сурово объявил Фео, едва заметил сокращение мышц на лице дракона. — Вы проиграли и больше не можете сражаться! Если наброситесь на меня, я вновь скую вас чарами Осколка!

В ответ раздались гортанные звуки, похожие на смех. Глаза императора торжествующе заблестели.

Мысли наскакивали одна на другую, но всё сводилось к одному — императора нужно ранить. Кровью вынудить сдаться. Но рука Фео опустилась.

С треском путы Времени распались. Взвились ленты, распахнулась и зажглась пасть зверя. Вырвавшееся из неё пламя расползлось по магикорскому щиту, но руны не плавились. Фео резко обернулся к двери и увидел Лу Тенгру и Шакилара.