Неожиданно Фео понял, чем всё кончится. Вновь едкая горечь обожгла его сердце, как тогда, с отцом и принцессой Ситинхэ. Со своей груди император снял стеклянный пузырёк, в котором чуть мерцала крошечная искра:

— Это — дар первозданного света, которым владеет Аватар Эллариссэ. Он подарил искру, чтобы исцелить мою душу от терзаний, но сказал, что я могу отдать её кому угодно.

Император остановился и только взгляд, уже не холодный и не тёмный, продолжил говорить за него. Воскликнуть императрица себе не позволила — зажала рот руками. На её ресницах блестели слёзы.

— Если нашему ребёнку не хватает души — вот она! Если Неру всё же милосерден, Древо протянет к ней Корни!— громко объявил её муж.

— Ваше величество…

Комнату заволокло чёрным туманом, и пару секунд Фео не понимал, прервалось ли видение или ещё продолжается.

— Ну что, все потешили своё любопытство? — резкий голос императора развеял мрак, и вновь вокруг лишь пещера.

— Ваше величество, я… ­ — начал Шакилар, но лишь жестом его прервали.

— Может, мне стоило помнить, что твоя душа — лишь отражение подлинного света Неру, и не требовать от тебя многого. Того, что ты жив, достаточно, чтобы твоя мать успокоилась. Но я поверил в тебя, воспитывал, как наследника. Чем ты мне отплатил?

Император указал пальцем на Фео, который дрогнул, но с места не сдвинулся. Шакилар вновь упал на колени и лбом коснулся камня.

— Ваше алмазное величество, я лишь желал вашего исцеления! Я прошу простить меня за то, что прибег к чужой помощи, но только ради вас!

— Будь у тебя просто вялая душа, я бы простил, — отмахнулся от сына император, — но ты побежал к инородцам за помощью, не отважившись прежде поговоритьсо своим повелителем. Тебе нельзя доверять Ливнер. С глаз моих прочь.

Не оспаривая обидных слов, Шакилар поднялся и вышел. Фео остался один на один с императором и чувствовал, что хорошим это не кончится.

Нэйджу занял свой трон и исподлобья наблюдал за человеком, словно за диковинной зверушкой или загнанной добычей. Теперь Фео всерьёз задумался о телепортации, хоть сквозь земные недра, лишь бы подальше от этих душных пещер и обитающих в них змеев.

— Не убежать тебе, Феонгост. Вся гора — кусок железной руды. Ваши хитрые чары не могут её пронзить. Даже эльфы тебя здесь не увидят, — последнее император добавил особенно угрожающе.

Фео не выдержал:

— Что вы хотите от меня?

— Ваше алмазное величество.

— Ваше алмазное величество, — кивнул Фео. Пусть будет, как дракону хочется.

Погасла одна из ламп, и на лицо императора легла глубокая тень. Он достал веер и размеренными движениями начал гонять затхлый воздух.

— В столице нужно ещё поискать кого-нибудь моложе тебя, — медленно произнёс император, словно наслаждался каждым словом, — а с таким самомнением и во всей империи нет дракона. Кто ещё счёл бы себя вправе лезть в дела семьи государя?

Молчание. Фео понимал, что любым словом сделает хуже только себе.

— Не хочешь отвечать? Правильно. За тебя говорят твои поступки. Путь твоей жалкой, запуганной души, пресмыкающейся перед каждым сильным. А ведь ты — великий воин своего царства, его надежда. От тебя зависит, падёт оно или нет. Во всяком случае, твои «товарищи» в это верят, а ты пытаешься идти по их стопам. Если всё так, как вы говорите, я должен бороться против Аватара, который защитил мой народ и дал жизнь моему сыну?

— Ваше алмазное величество, — так же медленно начал Фео, оставляя себе время подумать, — у Аватара много заслуг, но они не оправдывают его преступлений. Он дал жизнь вашему сыну, но убил моего отца.

Император ухмыльнулся.

–Допустим. А хватит ли тебе сил одолеть Аватара?

— Нас будет пятеро со священными артефактами, — Фео приходилось самому верить в свои слова, потому что больше некому. — Для того мы и обратились к вам, ваше алмазное величество.

— Каждый из вас должен быть исключительно силён. Не только магически, но и духовно. Ты видел, что даже я проявил слабость, хотя каждый бы смог отдать панацею от страданий? Если верить вам, на стороне Аватара Скверна. Хватит ли у тебя сил выстоять против неё?

Ударил по больному. Как Фео ни старался держать себя в руках, мышцы лица выдали волнение, а с ними и короткая запинка во фразе:

— На людей Скверна… не действует.

— Вот ты и сломался, маленький человек. Ты боишься Тьмы, потому что слаб, и надеешься, что другие будут сильны за тебя.

Глубоко вдохнув, Фео быстро выдал:

— Если вы поверили нам, так помогите! К чему этот разговор?

— К тому,— произнёс император, нахмурившись, — что ты, юный и наивный Фео, веришь всему, что тебе говорят те, кто претендует на земли твоего царства. Одолев могучего, но всё же простого перводемона, эльфы объявят себя спасителями людей и заберут обратно степи Лиёдари. Не удивлюсь, если сама принцесса Ситинхэ указала на тебя. Так было?

У Фео ком застрял в горле.

— Я не удивлён, — продолжил император, — Нэти всюду тянет руки, а Сондэ не достаёт славы его отца-объединителя.

У сердца всё ещё висел тёплый кристалл — память о той, кого он обидел подозрениями. «Уже трижды я думал о Живущих плохо, и трижды ошибался».

— Сондэ не покушается на земли моей страны. Я в это не верю.

— Кто ты — глупец или слепец?

«Не тот и не этот. Я знаю правду».

— Ваше величество, я видел Аватара в прошлом, когда произнёс заклинание. Он путешествовал сквозь время, как я, и запер меня и Лу Тенгру в дне гибели царства Синдтэри.

Теперь дрогнул император и будто чуть сильнее прижался к скале, что служила спинкой «трону».

— Ты можешь это показать?

— Не могу, но слова двух очевидцев должны для вас что-то значить.

Затухал ещё один фонарь. Светлячки внутри него медленно гасли и опускались на дно, и нельзя было точно сказать, отжили ли они своё или просто уснули. Но как мерк их свет, так зажигался свет надежды в душе Фео. Он видел, как меняется в лице император, обдумывая последние слова человека. Как он морщится, понимая, что не может поступиться разумом в угоду иллюзиям.

— Значит, ты надеешься победить Аватара, — произнёс он странным тоном, по которому угадывалось, что речь дальше пойдёт не о помощи воинам света.

— Мы, ваше алмазное величество. Пять воинов от пяти народов.

— Сильные магически и духовно, как помнишь. Если ты избран справедливо, докажи это, — император резко поднялся и вынул из короны спицу, тут же обратившуюся вольфрамовым меч-копьём. Удар — и меч-копьё вошло в камень до середины короткого клинка. Пещера застонала, покрылась ранами от болезненного укола.

— Сразись со мной. Или не по силам воину света обычный дракон?

— Ваше величество, нет!

Фео крепко сжал Осколок Прошлого, чувствуя, как на погрубевшие пальцы давят острые края.

— То есть, ты не избранный воин, а отчаянный мститель, ищущий помощи покровителей? Что будет, если ты окажешься один? — император выглядел довольным. Нашёл, за что уцепиться.

— Если мы используем друг против друга священные артефакты, — на выдохе сказал Фео, — на них ляжет проклятие. Прошу, ваше…

— Я буду сражаться без Пламени Земли. Даже без боевого обличья, — император обвёл взглядом своды пещеры. — Всё же здесь не развернуться.

— Ваше величество, я отказываюсь. Можете звать меня трусом, игрушкой эльфов, кем угодно — но я не буду с вами драться.

— Победишь, — продолжал император, не замечая возражений, — я дам вам воина и Пламя Земли. Проиграешь — думаю, объяснять не нужно.

Вместо ответа Фео поднял к глазам слабо мерцающий Осколок. «Если я соглашусь, то не смогу призвать Время, иначе навлеку проклятие на всех людей. А без Осколка я быстро проиграю. Император убьёт меня, а другого воина нет. Время будет упущено».

— Так ты согласен или нет? На кону, как вы считаете, судьба мира.

— Нет, — решительно ответил Фео. — Я не стану с вами драться.

— Тогда убирайтесь из Ливнера сегодня же! Вы принесли в мой дом только тревоги!