— В башне лежит Осколок Прошлого, — сказал Фео, возвращая себе ясность мыслей.

Глаза магикорца загорелись.

— Слава Неру! Значит, всё гораздо проще! Мощь Времени уйдёт в Осколок, и его нужно будет просто забрать, когда стихнет Шторм!

— Кто заберёт? — вмешался до этого молчавший Ратибор.

— Эльфы. Ждём отряд из империи Нэти, — ответил магикорец.

С козел донеслось недовольное ворчание:

— Помяните моё слово, будем рабами Сондэ. С ним за прошлые долги не рассчитались, а тут снова!

— Побеспокоимся, когда решим другую проблему, — отмахнулся магикорец. — Сейчас они нам нужнее воздуха. Без Осколка демоны нас задавят.

— Если бы не пришла тень, мы бы победили, — задумчиво произнёс Фео.

Все уставились на него, даже демоноборец повернулся и грозно спросил:

— Какая тень?

— Лариоса.

— Точно Лариоса? — хором спросили мужчины.

— Так его Сагарис назвал.

Фео слушал спор магикорца и демоноборца, глядя на размоченную дождями дорогу. Повозка не увязала, видимо, колдовские руны помогали. Ратибор сидел рядом и делил с другом молчание. Их обоих сейчас не волновало, был ли в Цитадели Аватар или демон возродил страшную сказку. Мир осиротел без великого Эллариссэ, но уже пережил свою утрату, а Ратибор и Фео ещё нет. А впереди ждали новые битвы. Великое зло привёл Сагарис.

— Когда всё закончится, поехали со мной в столицу, — неожиданно сказал Ратибор. — Я даже слышал, что у Гиддеона там родственники есть.

— Есть. Только я не его кровный сын и не имею отношения к роду Квенъяр.

— Ну и что? Гиддеон тебя растил. Да ты похож на него, как две капли воды! В любом случае, я поговорю с отцом Митчитрии, и мы поможем тебе обосноваться.

— Да. Хорошо. Спасибо.

Фео почти не думал над предложением Ратибора. Чувства подсказывали, что так просто всё не закончится.

Лагерь воины разбили на высоком холме, с которого открывался вид на город и все окрестности. Женщин, детей и стариков развезли по деревням. В лагере людей осталось немного: магикорцы и демоноборцы. Каждый в бинтах до шеи.

С холма виднелись внешние стены Каталиса. За ними до самой цитадели раскинулись хрустальные тернии, которые, казалось, притягивали к себе всю серость, какая есть в мире. Туман стоял почти непроглядный, но с каждым днём треск становился всё тише, пока одним утром не пропал совсем.

Фео немного утешало, что Ратибор рядом и надеялся на возрождение гибнущего города, который предал своего защитника. Капитан организовал людей вокруг. Казалось, что его скорбь и тоска угасли слишком быстро, только Фео знал, что это не так. Ради будущего Ратибор оставался сильным.

Почти неделю ждали эльфов или подмогу из столицы, но никто не приходил. Нервы воинов натягивались, как канат, а от злобы нагревался воздух.

— Где наш царь?! Сидит в тепле, а нас бросил на милость Сондэ! — услышал Фео, когда проходил мимо одной из палаток, но волновал его лишь стихший треск.

На краю холма стояли уцелевшие магикорцы и вглядывались в стену тумана, за границу которой чуть выползли хрустальные заросли.

— Время успокоилось и ушло в хрустальный сад. Теперь опасны только заросли, — сказал один из колдунов, поворачиваясь к Фео.

Значит, главную башню Цитадели больше Время не удерживает. Она рухнула, поддавшись естественным силам природы. Такая теперь могила у Гиддеона и защитников Каталиса.

— Если шторм стих, в город могут войти демоны, а когда нагрянут эльфы, мы не знаем, — продолжил магикорец, но ему тут же ответили:

— Демон не может вынести Осколок. Только человек.

— Не большая проблема. Найдут кого-нибудь, как нашли Сиана.

Фео напрягся. О том, что демоны могут вернуться, он и не думал, а стоило бы! Всё становилось слишком плохо: в хрустальном саду у Сагариса будет преимущество перед смертными, на которых время давит сильнее всего.

— Парень! — услышал Фео у себя над ухом. — Ты нам нужен! Если идти, то сейчас!

— Что?! Ни один человек сам не может пройти через эти тернии!

Фео едва понимал, что происходит. «Почему так резко? Без подготовки, без знаний и силы!»

— Мы сами не в восторге и хотели бы, чтобы шли эльфы. Их нет, а если не забрать Осколок, то все жертвы будут напрасными. Люди проиграют. Давай-ка, мы тебе всё быстро объясним. Не бойся, пойдём вместе.

— Х-хорошо, — только и смог выдавить Фео.

Магикорцы встали полукругом, и тот, который вывез Фео из города, начал:

— Все заросли, которые ты увидишь — это Зеркало Времени. Его могущество ещё доступно тебе, но без крайней нужды не касайся ни терний, ни лоз, ни цветов. Они могут тебя убить, состарить или сделать младенцем. Иди аккуратно, но быстро. Время стало плотнее, и будет давить на тебя. Можешь видеть, слышать всякое, но голову держи чистой. Как истинный магикорец.

— Старайся лишний раз не телепортироваться, путь ты себе этим не сократишь! — сказал кто-то, на кого Фео даже не взглянул. — По воздуху без крайней нужды тоже не ходи. Миг отвлечешься — упадешь.

Прощаться с Ратибором Фео не стал. Не хотел сбивать настрой воина, который и так пережил горе. Просто, приняв свой долг, спустился с магикорцами навстречу серой мгле.

Едва Фео и остальные ступили за городские стены, туман сомкнулся за их спинами, отделив от живого мира. Не было ни запахов, ни звуков. Каталис уснул в хрустальном гробу. Опасно сделать шаг вперед, ведь даже собственные стопы Фео не мог разглядеть, а под ними вполне могла оказаться лоза или колючка. Хрустнет под ногой — и жизнь кончилась.

Внезапно он понял, что остался один! Магикорцы пропали, хотя он знал, что они вошли с ним в город! Страх подкатил к горлу, и Фео судорожно сглотнул.

На зов никто не откликнулся.

Фео поднял вокруг себя щит, который сдвинул границу тумана почти на метр, и юное сердце едва не разорвалось. На дороге лежал древний, иссушенный временем старик в синей мантии, а под ним — раздавленная лоза. На лице мертвеца застыла вечная боль. Фео едва узнал в нём магикорца, вошедшего с ним в город за Осколком. В голове билась мысль: «Как? Никто не обгонял меня!»

Время играло в злые игры. Именно оно, а не туман, разделило спутников. Фео, продолжая держать щит, аккуратно обошёл труп. Так он и двигался в пузыре. Получалось медленно. Утешало лишь, что больше лоз пока не встречалось. Несчастный наткнулся на одну-единственную, ставшую роковой.

Через сотню-другую шагов уже уставший Фео мог разглядеть очертания домов и деревьев. Удивительно, но именно у границы города самый плотный туман, а дальше он постепенно рассеивался. Фео немного полегчало, и он снял щит, хотя бдительность не ослабил. Из-за проклятия Зеркала город больше не принадлежал этому миру.

Вокруг всё ещё ни души. Фео надеялся, что его спутники живы, но искать их опаснее, чем идти дальше одному. Дело не только в зарослях. Сердце подсказывало, что можно наткнуться на демона.

Сквозь редеющий туман проглядывались хрустальные лозы и тернии, которые сотворило обезумевшее Время. Фео невольно ловил себя на мысли, что хочет прикоснуться к ним, ощутить мощь неукрощенной стихии, способной на большее, нежели ручное Время Силинджиума. А вдруг границы бытия рухнули окончательно, и даже покинувший тело дух можно вернуть?

Фео очнулся в шаге от стеклянного цветка, похожего на пион. Рука тянулась к пышному бутону, который будто сделал искуснейший мастер. Лепестки таинственно переливались, хоть солнце давно скрылось. Остался только этот свет, такой приятный, даже тёплый. Маленькая звезда, которую стоит лишь сорвать и унести с собой.

Невероятным усилием воли Фео отвёл взгляд. Сорвать звезду — значит, проиграть. Обесценить гибель отца. Какой бы ни была судьба, она уже свершилась, и у Живущего на Земле нет права её тревожить. Едва Фео подумал об этом, как влечение отступило.

Каменную кладку домов продавили хрустальные лианы. Она пошла глубокими трещинами, через которые пробивались бутоны, распускавшиеся потом во всём своем смертельном великолепии. Не только пионы и тюльпаны, но и лотосы, и эдельвейсы, и розы. Все они сияли внутренним светом, и ласковым шепотом рассказывали Фео сотни историй сотней голосов. Он отошёл и едва не запнулся, к счастью, о камень.