— Ты демон? — спросила она, глядя на плотную тень перед собой. Эллариссэ помотал головой.

— Тогда помоги мне! — девушка подползла к самому краю висящей клетки, которая наклонилась вперед под весом пленницы. — Освободи меня и моих сородичей! Нас здесь держит Сагарис, чтобы подчинить верховного шамана!

«Что?» — мысленно воскликнул Эллариссэ, но быстро понял, что девушка его не слышит. Тогда пальцем он стал чертить в воздухе светящиеся руны первичного языка — понадеялся, что девушка умеет читать. К счастью, да.

— Сагарис вынудил шамана слушаться из-за нас и проклятия на Секире Бурного Моря. Из-за крови, пролитой на его лезвие и в его святилище. Помоги, прошу!

Про проклятие Эллариссэ знал. Более того, когда-то лично его запечатал, иначе на землю Нанрог обрушилась бы вечная зима. Только эта история — страшная тайна, потому как клеймила народ оборотней, и без того не раз проходивших через междоусобицы. Раз Сагарису о проклятии известно, и он им воспользовался, значит, давно и хорошо готовился. Ясно, что Великая жрица эльфов — не последнее звено в этой цепи. Сагарис везде дотянулся.

«Что демон просит у шамана?» — вычертил в воздухе Эллариссэ.

— Я не знаю! Как я могу знать? Помоги, умоляю, или убей!

В смятении Аватар выскользнул из подземелья. Крики и плач остались далеко позади, но боль продолжала сжимать сердце плавающего в сосуде тела. Жгучая, невыносимая. Жалость — вспомнил Эллариссэ, как это называется. Всевидящим взором он окинул Даву целиком. Девушка сказала, что здесь её сородичи. И действительно — нашлись ещё темницы, покрытые непроницаемым мраком, который ещё предстояло рассеять.

Страх вытеснил жалость, и его Эллариссэ ненавидел больше всего на свете. Отвыкаешь бояться, когда являешься воплощением Мирового Древа и обладаешь силой каждого Великого Духа. И всё же когда-то, будучи Аватаром, Эллариссэ испугался и своё видение пронзил мечом, разбив Зеркало Времени.

И сейчас, в настоящем, он боялся. Оборвать договорённость с демонами и спасти оборотней, значит, лишиться тела. Умереть. А умирать страшно, ведь каждую душу ждёт суд, где вспомнят всё: и истребление демонов, и Зеркало, и чуму, и снова Зеркало. Того человека, которого Аватар убил. Прежде, чем уйти на перерождение, окунётся в свои поступки, прочувствует боль, которую принёс. И уже никогда Эллариссэ не родится Живущим на Земле, обладающим исключительной мощью. Нет, нужно выжить любой ценой.

«Я освобожу их, когда верну тело», — решил Эллариссэ и эту мысль похоронил в своём сердце, чтобы демоны лишнего не заподозрили. Слежка за Сагарисом и взором, и через Время мало что давала — демон всегда говорил витиевато, эмоции его были поверхностны и редко истинны. Отвечали его слуги так же. Как знать, для чего Сагарис использует оборотней?

«Похоже, я ищу неправильно». И Эллариссэ сквозь время устремился к северной границе империи Нэти, к седому Северному морю, за которым лежал континент Нанрог…

Ящеры опустились перед Фео и остальными и, закружившись в вихре чёрных лент, обрели облик Живущих на Земле. Опасения оказались напрасны: драконы не пытались захватить нарушителей границы империи.

–Я узнаю вас, демоноборец Лу Тенгру. Узнаю и меч Эрес-Гронд. Должно быть, вы прибыли по достойному поводу, однако вам нужно пойти с нами в крепость и заполнить бумаги. Это формальность, — произнёс один из драконов, в отличие от остальных носивший на плаще круглую свинцовую брошь. Наверное, отличительный знак капитана.

Глядя на воинов, Фео осознал, что находится в другой стране. Если эльфы предпочитали светлые легкие сюртуки и кожаные доспехи, то драконы носили пластинчатую броню, поверх ещё повязывали матерчатый широкий пояс и шнурок из китового уса. К шнурку крепился и меч, и походная фляга, и странные мешочки, в которых, подозревал Фео, хранились алхимические реагенты. Драконы стягивали волосы в пучки, которые держали фигурные заколки, обязательно со спицей. Всё, что в одежде драконов на взгляд Фео казалось лишним, могло быть использовано в бою. Спица, например, часто становилась вторым, более легким мечом или копьем. Алхимия позволяла превращать один материал в другой, менять вес, размер и форму предметов, но для совершенства преобразований драконам приходилось обучаться очень долго, часто дольше, чем человеческая жизнь. Потому люди никогда не достигали мастерства, несмотря на всё усердие. Формул преобразований слишком много.

Приграничная крепость стояла на соседнем утесе, с которого наверняка просматривался весь остров. Низкая, из красного кирпича, с резной крышей, края которой изогнуты вверх — крепость совсем непохожа на эльфийские дворцы. Два народа отличались друг от друга во всём, что не удивляло, если задуматься. Великие Духи — покровители драконов — имели власть над Землей и её ядром, покровители эльфов — над небесами и тонкими материями. И драконы, в отличие от эльфов, стояли везде: у ворот, в коридоре у каждой двери.

В душном плохо освещенном кабинете сгорбленный секретарь достал книгу в пыльном, но хорошо сохранившемся красном переплёте, и, не предлагая посетителям сесть, сразу стал спрашивать, начиная с Лу Тенгру:

— Имя, возраст, нация, род деятельности, цель прибытия в империю Ливнер?

Колдун быстро ответил:

— Лу Тенгру. Две тысячи двадцать четыре года. Эльф-синдтэриец. Демоноборец. Прибыл просить аудиенцию у Его алмазного Величества, императора драконов Нэйджу.

Секретарь поднял взгляд от книги, и очки съехали на кончик его короткого носа.

— Аудиенцию? Интересно… Что ж, теперь вы, — он указал перьевой ручкой на Гилтиана.

— Гилтиан Галиэр, пятьдесят пять лет. Эльф, на три четверти кентариец. Князь.

Подумав, он добавил:

— Племянник императора Сондэ Шандориэна. Прибыл вместе с Лу Тенгру для аудиенции у правителя Ливнера.

— Знатный гость… я уточню на ваш счёт у канцелярии его алмазного величества, — и секретарь вышел, забыв записать Фео.

— У нас нет достойных комнат, чтобы разместить таких высоких особ, — сказал капитан, всё это время стоявший позади.

— Сойдут любые. Не стоит волноваться, — отмахнулся Гилтиан. — К тому же, только Фео из нас нуждается во сне.

Дракон мельком глянул на Фео, затем продолжил:

— Прошу простить за неудобства. Не сомневаюсь, что вы сразу же отправитесь в столицу, как только будет получен ответ канцелярии. Самый быстрый дракон долетит до неё за полдня.

— Хорошо, — кивнул Лу Тенгру.

Выделили им две комнаты для отдыха стражи на втором этаже, очень скромные: кроме низкого столика, жёстких бамбуковых подушек для сидения и такого же спальника ничего не было. Предложили гостям посетить и воинскую купальню, чтобы освежиться, пока их одежду стирают. Сменный наряд (Гилтиан предположил, что отнятый у торговцев на границе) для них тоже нашелся.

Ночь прошла спокойно, хотя Фео сквозь сон казалось, что Скверна вновь пришла к нему и поёт свою отвратительную песню. Проснулся он разбитым.

Завтрак драконы приготовили довольно разнообразный. Названий многих блюд Фео не знал. Безошибочно мог назвать только лапшу и яйца в составе некоторых. Хотя выглядело всё аппетитно, а соусы в маленьких глубоких тарелочках дразнили обоняние, желания поесть не появлялось. То же происходило и с Гилтианом, и с Лу Тенгру. В итоге все трое склонились над столом с кислыми лицами.

— Почему ты решил сразу ехать к императору драконов? — первым начал князь, всё же решившись накрутить на тонкую вилку политые маслом водоросли, меж которых проглядывалось мясо мидий. — Нам придётся делать потом огромный крюк, а времени у нас мало.

— Боюсь, его нет вообще, — ответил Лу Тенгру. — Если Аватар сдвинул Океан, значит, вернул себе тело.

— А если не Аватар? Больше никто не мог?

Гилтиан одновременно ел и задавал вопросы, оставаясь благородным. На его месте Ратибор давно бы изо рта что-нибудь уронил.

— Оборотни? После предательства Унадэн я ничему не удивлюсь, но всё лучше, чём Эллариссэ во плоти.