«Я вижу, что ваши руки тянутся далеко. Только против меча и Осколка у вас нет силы».

— Не всегда нужно действовать грубо, — Сагарис почти любовно погладил схему на столе.— У нас ещё есть пара сюрпризов. А Сондэ не бойся. Он — не такой, как его отец и про войну только рассказы слушал. Принимать решения — это не про него.

Эллариссэ с этим согласился. Эра мира, которую он подарил, расслабила многих. Будь до сих пор императором Унгвайяр, Даву бы уже штурмовали.

Аватар покинул подземелье, и лишь затем всевидящим взором взглянул на схему. Демоны и не пытались её прятать. На жёлтой истончённой бумаге был вычерчен странный символ, похожий на тонкого паука: от центра одного отрезка расходилось ещё восемь, каждый разбит ещё на три части. Все точки подписаны колдовскими рунами. Эллариссэ попытался их прочесть — всё же родной язык — но внезапно в голове загудело. Телу в сосуде стало больно, оно дергалось, било ладонями по стеклу. Эллариссэ погасил взор, и тут же всё прекратилось.

«Подписи Адзуны, — догадался Эллариссэ. — Что ж, одна тайна раскрыта. А что с остальными?» Он вновь осмотрел Даву — страшную и неприступную крепость. Глубокие её подземелья застланы мраком, который не пропускал даже взор Аватара. «Перводемона от меня не спрятали, — подумал он, возвращаясь в сосуд, — Значит, есть что-то хуже перводемона. Что ж, стоит осмотреть всё повнимательнее».

Истощенное, но уже не израненное тело дрогнуло, впуская в себя собственное сознание. Ещё немного, и Эллариссэ сделает настоящие шаги, и тогда не он будет во власти демонов, а они — в его.

Галатейский северный порт, находящийся на самом краю империи Нэти, был скорее промысловым, нежели торговым. Отсюда корабли отправлялись на ловлю рыбы, которую на здешних же солеварнях готовили и развозили по самым дальним уголкам огромной империи Нэти. Портовый город гудел, гремел, пыхтел: после тишины дворца Сондэ и парковых аллей у Фео закладывало уши. Эльфы, такие созерцательные и почти невидимые в Домэне, бесконечно сновали туда-сюда, раскладывая ящики по тележкам, которые двигались сами по себе, без животных. Одежду горожане носили серую, менее маркую, что не удивительно. Ослепительной белизне столицы тут тоже не место.

Зато именно в портовом городе ощущалась сила империи Нэти — союз магии и техники. Механических подъемников Фео насчитал сотню, а потом бросил это дело. Взгляду хватало, за что уцепиться.

Гилтиан казался воодушевлённым. За свою немалую для человека жизнь (князю недавно исполнилось пятьдесят пять) он выезжал из столицы только во дворец своей матери. Удивительно, насколько ограничивали одного из возможных правителей Нэти. «Может, это способ Сондэ бороться с посягательствами на его власть?» — подумал Фео, вспоминая Эдельвейс. Нет, император доверяет племяннику, иначе не сделал бы его избранным воином.

Мрачнее серого дня был только Лу Тенгру. Холодом от него веяло сильнее, чем от моря. Фео не мог поверить, что Эдельвейс колдуна о чём-то просила, а если и просила, то он прислушался к её словам. Впрочем, после встречи с Камируной что-то изменилось в Лу Тенгру. Прежнюю всеохватывающую злобу время от времени сменяла странная созерцательность, будто колдун глубоко погружался внутрь себя и искал ответы на неизвестные вопросы. Может, он был таким всегда, а Фео просто его плохо знал. Что ж, на корабле будет возможность поговорить вдоволь, лишь бы желание нашлось.

— За три дня вы достигните земли Нанрог, — сказала принцесса Ситинхэ, ни волос, ни золотого плаща которой не касался ветер. — Верховный шаман извещён. Говорить будете с ним. У него Секира Бурного Моря.

— Хорошо, ваше высочество, — Лу Тенгру поклонился принцессе.

Он тоже удерживал магикорский контроль, а Фео не мог унять буйство стихии. Как и Гилтиан, до этого утверждавший, что он прекрасный воин. Видимо, больше в магии звездного света он был хорош, а держать в голове сложные колдовские формулы сил уже не хватало. Или характера.

— Помните, — сказала принцесса Ситинхэ, поочерёдно глядя на Фео, Гилтиана и Лу Тенгру, — что победить Аватара вы сможете, обретя силу Мирового Древа не только всеми артефактами, но и собственными сердцами. Помните о свете Неру, что живёт в каждой душе. Ищите его, раскройте его. Я не знаю будущего, но чувствую, что путь ваш будет сложным. Демоны будут не только нападать, но и играть на ваших слабостях, потому держитесь, будьте благоразумны во всём. Вы сейчас Воины Света.

Все трое склонились перед ней, и над каждым она начертила священный пятиугольник.

— Да благословят вас Неру и Великие Духи.

— Корабль готов, ваше высочество, — произнёс подошедший к принцессе капитан в синем жилете поверх серого сюртука. — Можем отбыть немедленно.

Ситинхэ кивнула:

–Вверяю их в ваши руки, капитан Эридан. До свидания, Воины Света. Пусть мне нужно оставаться в Нэти, но я сделаю всё, чтобы приблизить нашу победу.

— До свидания, ваше высочество! — ответили всё хором, но Лу Тенгру чуть дольше остальных задержал на ней взгляд.

Его лицо лишь на мгновение смягчилось, затем вновь стало холодным и непроницаемым, и колдун широким шагом последовал за капитаном. Фео ещё пару секунд стоял в изумлении, но тоже быстро присоединился к Лу Тенгру, как и Гилтиан. За ними по воздуху плыли их немногочисленные вещи.

Небольшое судно, на котором предстояло плыть Воинам Света, принадлежало князю Галларду Галиэру, отцу Гилтиана, и использовалось исключительно для визитов в Нанрог — северный континент, родину оборотней. Через море никто не телепортировался — немного не рассчитаешь силы и окажешься среди седых волн. Да и после дороги в порт сил на второй прыжок ни у кого не нашлось. Как бы не держались Гилтиан и Лу Тенгру, Фео видел, что они устали и тоже скорее пошли к своим каютам. Однако оба эльфа допускали, что в пути пробудут всего день, а потом всё же телепортируются. Время дорого.

В этот раз телепортация не стала такой изматывающей: между Домэном и портом всего несколько сотен километров, а нагрузку прыжка взяли на себя не только Лу Тенгру и Ситинхэ, но и Гилтиан. Тем не менее, Фео сразу закрылся в выделенной ему каюте, где смог прилечь. Страшно представить, как эльфы обходятся без естественного сна, в отдыхе всегда бодрствуя.

Вышел из каюты Фео уже глубокой ночью. На усеянном яркими северными звёздами небосводе на убыль шла бледная луна. Наверное, эльфам приятно думать, что с вышины за ними наблюдает их прекраснейшая богиня. Под её покровом они чувствуют себя уютно и не боятся тьмы, которую видят половину своей жизни.

Несколько членов команды, включая капитана Эридана, и Гилтиан сидели за круглым столом, в центре которого горстью лежали монеты. В руках эльфы держали игральные карты, и каждую секунду кто-то задорно и шумно бросал одну из них мастью вверх на столешницу.

— Плохи у вас дела, ваша светлость, — усмехнулся капитан, украдкой глядя в карты Гилтиана.

— Ничего, — беззаботно отмахнулся тот, — мне денег хватит, чтоб отыграться, а вот вам, господин капитан, скоро будет ставить нечего, кроме своих штанов.

«Вот так князь, племянник императора», — подумал Фео, признаваясь себе, что Гилтиан ему симпатичен. Впервые он видит весёлого, смеющегося эльфа. Быть может, Эдельвейс такая, но больше никто в их дворце, где будто обитают не Живущие на Земле, а Духи, далёкие от мирских радостей.

— Фео, иди сюда, сыграй с нами! — крикнул Гилтиан и совсем небрежно замахал своими картами, отчего те стали видны всем.

— Я… я не умею. И ставить мне нечего.

— Тогда хоть сядь рядом, — капитан, не выпуская карт, магическим жестом придвинул к столу ещё один стул. Фео спорить не стал, поймав себя на мысли, что хочет быть рядом с командой хоть символически.

— Мне сказали, твоя фамилия Квенъяр. Видимо, твой род получил имя на заре человечества.

Капитан спросил непринуждённо, а Фео не знал, что ответить. Он никогда не интересовался семьёй Гиддеона и его родословной.

— Что молчишь?