— Обычно молодых колдунов долго готовят, прежде чем привести сюда, — сказал господин Сиан, новый наставник Фео, — однако ситуация исключительная, и магистр поручился за вашу готовность работать со Временем.

— Чем я смогу помочь? — печально, больше для самого себя, спросил Фео, глядя на сияющую рябь за гладкой зеркальной поверхностью. — Ведь времени остаётся мало, чему я успею научиться…

— Действительно, мало. Царь демонов и его слуги уже в царстве людей.

— Тогда нужно найти и захватить их!

Странное спокойствие господина Сиана злило Фео, а тот только головой покачал.

— Ваша горячность умиляет, Феонгост, не меньше, чем ваша наивность. Ловить Сагариса — как ловить дым или грозу. Пока он сам не придёт, люди бессильны.

«Вы словно бездействие поощряете», — хотел сказать Фео, но сдержался.

— Не стесняйтесь спорить, если не согласны.

От господина Сиана трудно укрыть чувства. Как любой магикорец, работающий со Временем, он удивительно проницателен. Фео эта черта и привлекала, и отпугивала, когда дело касалось лично него.

— Мне кажется… что Совет должен послушать Лу Тенгру. Позвать на помощь другие царства, — ответил он, а волны по ту сторону Зеркала, меж тем, усиливались.

Господин Сиан усмехнулся.

— Ты знаешь, почему столица отказывается приглашать эльфов и фениксов?

— Догадываюсь, но разве сейчас это имеет значение? — Фео казалось, что он говорит очевиднейшую вещь, которую другие почему-то не принимают.

— Имеет, — кивнул господин Сиан. — Земли вокруг Каталиса многократно переходили из рук в руки. Ничто не помешает им сменить хозяина после такой крупной услуги. Тем более, что у царства людей и так огромные долги ещё со времён чумы. Особенно перед фениксами. Их правители ухватятся за возможность получить новые земли под поля и сады.

— Я в это не верю, — только и мог сказать Фео.

По ту сторону Зеркала бушевали магические вихри. Господин Сиан смотрел на них спокойно, а в душе Фео не стихала тревога. Он думал, что Силинджиум согласен, и сделано недостаточно для защиты Каталиса, но в то же время авторитет белого магикорца давил на разум, заставляя принимать его слова.

— Святыня заждалась, Феонгост. Покажи, что достоин познать мощь Времени и сражаться за него в роковой час, — ладонью господин Сиан указал на Зеркало.

— Что?! Что надо сделать?! — Фео оперся рукой о край чаши. За ним сияла ледяная бушующая бездна.

— Попроси Зеркало открыть тебе секрет. Любой, какой захочешь, — выражение лица магикорца стало лукавым. — Что тебе интересно?

— Мне? Ничего…

— Быть не может! И кто твои родители не хочешь узнать?

Господин Сиан сделал шаг вперед. Фео же отошёл от чаши и фигуры магикорца, которая теперь казалась ему жуткой, нечеловеческой, хотя будто бы ничего не изменилось.

— Я знаю, кто мой отец. Гиддеон Квенъяр. Он меня вырастил, — этой молитвой Фео вычищал из души гниль, которую развёл, сомневаясь в отце.

— Занятно. А знаешь ли ты, что твой отец погубил человека? Даже не одного. Так говорят, но ты можешь сам узнать правду, — и вновь жестом магикорец подзывает к Зеркалу.

«Как не одного?!» — по телу Фео прошла дрожь. Неужели одна смерть не остановила Гиддеона от борьбы за власть, не заставила задуматься о цене? «Я должен знать», — подумал он, но, сделав шаг, остановился. Глухо билось о грудную клетку измученное сердце.

— Это ужасное преступление, — начал он, с трудом подбирая те слова, которые успокоили бы его самого. — Но мой отец всю жизнь искупает вину. Мне этого достаточно.

За окном и без того было мрачно, но теперь казалось, что наступила ночь. Тень магикорца оплела небольшой зал, а чаша засияла ещё ярче, но Фео не стремился к её свету. Секундное чувство гордости за себя, свою волю сменилось страхом.

— Что ж, — господин Сиан сложил пальцы в замок, — стало быть, прошлое тебя не волнует. А как насчёт настоящего? Ведь это твой шанс обойти запрет магистра Сармата и узнать, как там твоя любимая.

Фео сжал кулаки и уставился в пол, а зловещий голос продолжал:

— Ты с ней даже не простился. Что с ней? Где она? В Каталисе ли? Вдруг город падёт, и ты её больше не увидишь…

«Это просто проверка, — повторял про себя Фео, увидев такой смысл в этом представлении, — он хочет узнать, буду ли я пользоваться Зеркалом для себя, как люди когда-то. Но Митчитрия… Митчитрия!»

— Я… хотел бы… увидеть её… — Фео говорил очень медленно. — Но нет у меня права следить за ней… Она бы рассердилась.

— Но ведь она не узнает! Завеса Времени непроницаема!

— Не имеет значения… Я знаю, что Митчитрия в порядке. По Ратибору вижу.

Внезапно глаза магикорца засияли красным светом. Фео, не успевший даже выдохнуть, застыл, только едва-едва повернул голову к Зеркалу. Больше пошевелиться не мог. От чаши же поднимался столб света.

— Твой единственный шанс на спасение! Ну же, призови Время на помощь!

Незнакомый голос разорвал голову Фео болью. Уста магикорца — лишь рупор чужой воли. Единственное, что Фео смог понять.

— Кто ты?! Чего хочешь от меня?! — крикнул он, а Сиан расхохотался не своим голосом:

— Покажи царю демонов, на что ещё способна эта лужа! Не бойся, ведь я не боюсь!

— Сагарис… — Фео не верил в то, что говорит, но красноглазый магикорец кивнул.

Чудо, что пол не поплыл под ногами.

— Что ж, Феонгост, ты меня удивил, а друзья твои сплоховали. Пусть лучше готовятся к моему приходу. Особый привет передай Лу Тенгру. Он больше всех меня разочаровал.

Тени одномоментно рассеялись, и распахнулись всё ставни. Зазвенели витражные стекла. Резкий порыв ветра ударил в лицо, заставив зажмуриться. Лишь подняв над собой магический щит, Фео смог открыть глаза. Спиной вперед Сиан шёл к окну, за которым — почти что пропасть. Голова магикорца опустилась, и он походил на марионетку, которую за нити ведёт невидимый кукловод.

— Нет! — крикнул Фео и ударился о собственный щит. Внутри него телепортироваться невозможно.

Быстро сняв защиту, Фео прыгнул второй раз, но уже чужое магическое поле отбросило назад к каменной чаше. Он вскинул руку, чтобы путами удержать магикорца на месте, но враг отбил и эти чары, ведь был сильнее, гораздо сильнее.

Сиан поднял голову. Во взгляде, который начинал меркнуть, читалось насмешливое сочувствие.

— Ты убийца, Феонгост, как и твой отец, — и магикорец наполовину свесился из окна. Секунда и…

— Гронд Силин!

Миг падения застыл, а тело Фео онемело. Всю волю он собрал, чтобы сдвинуться с места, и едва движениям возвратилась резкость, он бросился вытаскивать Сиана и чувствовал, как последнего покидает тёмная воля. Магикорец выполнил своё предназначение.

— Слабая лужа… но мне подойдёт, — прозвучал глухой голос из груди бессознательного Сиана и смолк.

Фео уложил магистра на пол и сам упал рядом, последним усилием найдя пульс на бледном запястье неудачливого наставника.

Следующие несколько часов Фео попеременно допрашивали магикорцы из Совета и столичные военные чины. Постоянно присутствовали лишь Гиддеон, всё время державший руку на плече сына, Ратибор и Лу Тенгру, которые молча стояли в разных углах. Сколько не пытались гости из столицы прогнать эльфийского колдуна, тот не сходил с места, окружив себя колдовским щитом.

Присутствие Лу Тенгру тревожило Фео. Слишком много сходств оказалось у колдуна с царём демонов. До сих пор казалось, что живые тени обволакивают всё кругом, хотя комната была сама по себе тёмной, чтобы давить, ломать приведённого на допрос человека. Как ломали сейчас Фео.

Из глаз Лу Тенгру лился белый свет, который не перебивало даже сияние щита, а вечно молодое лицо исказила злобой. Фео понимал гнев колдуна. Он, самый могучий из эльфов, превзошедший в магическом мастерстве даже принцессу Ситинхэ, упустил Сагариса. Что застило его взор, для которого и тысяча километров — не предел видимости? Наверное, и сам Лу Тенгру не знал, а Фео не хотел гадать. Другие мысли занимали голову, а поток вопросов не давал расслабиться.