Среди разряженных к ужину невест, Озария, действительно, очень сильно выделялась своим скромным серым нарядом и невольно привлекала внимание, постоянно притягивая взгляд не только Принца, но и членов Королевского Совета и… Роша.

Советник Принца впервые в жизни не мог отвести глаз от девушки. Её лёгкая улыбка… Поворот головы… Маленькое розовое ушко…Рош, в который раз, встряхнул головой, отгоняя наваждение и принуждая себя перевести взгляд на другую невесту.

Не только Тираш заметил, что в отличие от других невест, восточная четвёрка не поедает Принца жадными взглядами, раскрыв рот, ожидая каждого слова, которое он роняет с уст.

Эти строптивицы, в самом деле, предпочитали болтать с Озарией, и поворачивали голову в сторону Принца лишь по необходимости.

— Благодарю за вопрос, Ваше Высочество. Я люблю шить. После отбора намерена попытаться стать модисткой, — спокойный мелодичный голос девушки ласкал слух, но смысл ответа вызвал глухое раздражение у Принца, ибо свидетельствовал о том, что о победе серая уточка даже не помышляла.

Ещё Тираш понял, что девушка совершенно не волнуется о возможном отсеивании её из числа претенденток на звание его жены, и это стало неожиданно неприятно.

Для всех невест, кроме восточных, первый конкурс оказался настоящим испытанием. Едва Принц покинул гостиную, некоторые девушки даже расплакались, отпуская напряжение вечера.

С объявлением результатов не тянули. После короткого совещания, тут же, за дверью гостиной, господину Серошу было поручено отправить одну из девушек, представительницу Южной школы магии, домой.

Выбывшая красавица даже не успела ни одной ночи переночевать во дворце. После ужина девушка, исключённая из числа претенденток на звание Наследной Принцессы, больше не смогла войти в крыло невест. Она осталась ждать прибытия родителей за нею, в малой гостиной, горько рыдая на широком мягком диване.

Господин Серош дал распоряжение Озарии занять освободившуюся комнату выбывшей.

Минувший день оказался для многих слишком богат на события.

В ласковой тишине летней ночи, Озария, чуть облокотившись плечом о створку, стояла у распахнутого окна и смотрела на, подмигивающее ей далёкими огоньками ночных светил, небо. Она так морально устала, что совсем не хотелось думать ни о чём серьёзном. Просто ночь, просто звёзды, просто она — одна из невест Тираша, тринадцатая… Ах, нет! Уже их стало на одну меньше. Какое испытание приготовлено на завтра? Или завтра им позволят отдохнуть?

Сония в эти ночные часы тоже не могла уснуть. Девушка стояла перед зеркалом, в серебристом лунном свете снова и снова рассматривая своё лицо, осторожно проводя по нежной здоровой коже кончиками пальцев. Казалось, что некоторое время она не жила, а спала и видела непрекращающийся кошмар, а сегодня, наконец, проснулась. И всё хорошо!

Принцу и его друзьям тоже не спалось. Они сидели в мягких креслах на открытом балконе у Тираша с полными бокалами вина в руках.

— А эта уродина, которую излечил твой отец, оказалась ничего так, — задумчиво протянул Рош.

— Не нужно так о ней говорить. Девушку зовут Сония, — недовольно нахмурился Никош.

— Как, так? Что я неправильного сказал? Была уродиной? Была. Король излечил? Излечил, — начал было дурачиться Рош, но тут же вскочил с кресла и отбежал от Никоша, который резко отставил свой бокал на низкий дубовый столик и пошёл на друга, сжав кулаки.

Тираш равнодушно наблюдал за парнями, мысленно прокручивая в голове весь прошедший вечер: разговор с отцом и ужин с невестами. Странная магия «серой уточки» интриговала его. Он сразу решил, что присмотрится к этой тринадцатой невесте повнимательнее, как и посоветовал отец. Как она смогла пройти сквозь королевские защитные чары? Принц вспоминал строптивую четвёрку на противоположном конце стола, злился и одновременно восхищался уточкой и её школьными подружками. Надо сказать, что восхищение девушками — совершенно новое чувство для Тираша. До сих пор, они его только раздражали, порою, довольно сильно. Лишь иногда женщины приносили Его Высочеству короткое удовлетворение — когда он брал какую-либо из них к себе в постель. Хотя, сразу после этого, снова неимоверно раздражали.

— Эй! Спокойнее, друг! Я же с вином! Красавица твоя уродина! — в шутливой потасовке Никош мял Роша, а тот, защищаясь, пытался спасти бокал с вином, который так и не успел отставить. — Ай! Не уродина! Не уродина!

— Хорош, парни! Пошли по койкам! — скомандовал Тираш. — Завтра следующее испытание для моих невест. Будем наблюдать. Ещё одну курицу кышнем.

— Я уже не могу дождаться завтрашнего дня. Девчушка в сером такая милашка. Её оставим напоследок! Завтра попытаюсь подмагичиться к ней немного. Ты же не против, Тир? Тебе всё равно такая толпа девок ни к чему. Я себе эту, Серенькую, присмотрел, а Никошик, судя по всему, свою Уродину. Ай! Не Уродину! Больно же, кабанище ты дикое!

— Так! Все девчонки-невесты только мои до тех пор, пока не отсеются. Не протягивайте к ним свои загребущие конечности, а то переломаю. Я не шучу, парни! Замечу, что проявляете к моим невестам неположенное внимание, обоим наваляю так, что мало не покажется. Ясно выразился?

— Эй! Ты чего так разъярился, друг? Спокойно…спокойно… Все они только твои… пока… — Рош быстро пошёл на попятную, заметив, что Принц действительно слишком зол и начинает искрить.

Друзья знали, что Тираша лучше не доводить до края. Условно примирившись парни разошлись по своим комнатам. Но ещё долго все трое не могли уснуть, успокаиваясь.

Никош, едва закрывал глаза, видел перед собою сияющее лицо Сонии и досадовал, что как ни старался, так и не уловил на себе ни единого её взгляда. Он бы улыбнулся ей. Никому из баб не улыбался никогда, а ей бы — улыбнулся. Какие у неё глаза! Голубые, искрящиеся, заманивающие, как воды королевского озера под яркими солнечными лучами в безумно жаркий летний день. Окунуться с головой, и ни о чём не думать! Ощутить блаженство…

Рош, лежа в постели, больше всего вспоминал почему-то маленькое ушко на аккуратной головке девушки в скромном сером платье. Может от того, что всё время ужина поглядывал на неё сбоку. Розовая нежная раковина стояла перед закрытыми, в попытке уснуть, глазами и манила коснуться её губами, потом облизать её, нежно пососать почти прозрачную мочку, провести языком… Бездна! Да что это за наваждение такое!

Тираш не сразу смог лечь. Некоторое время он нервно мерил свою огромную спальню широкими сердитыми шагами из угла в угол, и пытался понять: что за чувство неприятно скрутило его внутренности, когда Рош сказал, что ему приглянулась его «серая уточка»?

На следующий день не все девушки вышли к завтраку.

Видимо, сказались треволнения накануне, и некоторые невесты не смогли уснуть допоздна, поэтому утром красавицы слишком крепко спали и не услышали нежную мелодию побудки, которую для них сыграли магически настроенные напольные часы.

Возможно, полуночницы Сония и Озария, тоже проспали бы. Но их школьные подружки Тания и Нимия, весело напевая бодрые походные песенки, растормошили и подняли обеих засонь.

Конечно, не без того, чтобы отчаянно не выспавшаяся Озария, на приютском неласковом жаргоне нижнего мира объяснила назойливой новоиспеченной певичке Нимии, какая она нехорошая и где именно в будущем ей стоит петь свои дурацкие арии.

А, умоляющая дать ей поспать, Сония даже швырнула в хихикающую Танию одной из своих подушек, за её несмолкающий громогласный походный марш.

Зато к моменту выхода в малую гостиную вся четвёрка восточных невест выглядела бодрой и вполне проснувшейся. Господин Серош с удовлетворением отметил опрятный внешний вид девушек и их аккуратные причёски.

К счастью, кроме распорядителя и нескольких невест, на завтраке больше никого не было. Девушки смогли поесть в более-менее спокойной, хоть и недоброжелательной, обстановке. Напряжение за столом всё же было потому, что этим утром невесты от других школ, не занятые борьбой за место поближе к Принцу и его внимание, а также не озадаченные строгим выполнением правил этикета под придирчивыми взглядами судей, наконец, обратили внимание на отсутствие шрамов у Сонии.