Преподавательницу по этикету единодушно ненавидели все три курса будущих леди магичек и Алая с Озарией. Своды норм и правил поведения были настольной книгой каждой девочки в школе. На урок к Шакилии никто не приходил, не подготовив домашнее задание, и никто не уходил с урока, не подвергнувшись наказанию хотя бы раз.

Однажды, первый курс неправильно или недостаточно изящно отработал фигуру, демонстрируя реверанс для королевской особы. Госпожа Шакилия заставила всех девушек присесть в правильную позицию, замереть, и простоять так весь урок! Она сама, при этом, не спеша, прохаживалась вдоль ряда мучениц и следила за строем, напряжённых от усилий, учениц со склонёнными головками. Едва какая-то из них чуть меняла позу, бедняжка тут же получала крайне болезненный разряд магии по той части тела, которая нарушила фигуру правильного реверанса. Оза, к примеру, в надежде на секунду выпрямить колени, пока мучительница не видит, подняла голову, чтобы посмотреть, где она, и тут же больно получила по затылку. У неё, кажется, искры из глаз посыпались, и в ногах сразу хватило силы достоять до конца урока.

— На спине у неё глаза, что ли? Она же ко мне спиной была! — угрюмо шепнула девушка соседке по несчастью.

— Полагаю, теперь вы все хорошо запомнили этот урок. Продолжим на следующем занятии. Домашнее задание: выучить сорок пять основных правил этикета еды. Буду спрашивать. Свободны! — сказала, как выплюнула, Шакилия и покинула классную комнату. Оза и большинство девочек сразу сели на пол — ноги больше не держали.

Впрочем, то, что касалось этикета, вскоре стало единственным, что огорчало Озу в школе.

По физической подготовке она оказалась лучшей, особенно, в упражнениях по бегу и гимнастике. Леди только зубами скрипели, когда Оза изящно и уверенно взбиралась на узкое бревно и играючи выполняла любые, самые сложные элементы. Догнать её, вообще, никто не мог. Директриса даже заподозрила в этом магию, но потом убедилась, что ею там и не пахло. Танцевать Оза училась с удовольствием. Ей нравилось двигаться под музыку.

Индивидуальное занятие у неё было одно в день, сразу после обеда. Первые десять дней — это был самый настоящий кошмар! На занятие приходили все преподаватели магии, по очереди, и пытались вызвать у Озарии хоть какие-то проявления дара. С этой целью, иногда, они поступали довольно жестоко: неожиданно пугали её или нападали, используя магические приёмы: огненные шары, замораживание, удушение воздушной петлёй, иллюзии змей, диких животных, насекомых.

Магия у Озы так и не проявлялась. Целитель, раз за разом, сразу после занятия быстро залечивал ей ожоги, простуду, синяки и укусы. Но, в конце концов, все успокоились, решив, что уровень дара Озарии настолько низкий, что его оказалось невозможно обнаружить никому, кроме Собирателей Магии. После чего, магини перешли от издевательств над девочкой к преподаванию чистой теории магии. Да и ту сначала сократили по времени до минимума, а потом, и вовсе, заменили требованием посещать в часы индивидуальных занятий библиотеку и самостоятельно там читать книги по магии, частенько даже забывая указать, какие именно. Так Оза получила возможность каждый день брать в библиотеке любые понравившиеся книги и спокойно читать их, сидя в большом уютном кресле читального зала.

В общем, не сразу, но со временем, индивидуальными занятиями и, вообще, уроками, Оза стала очень довольна. Танцы и физическая подготовка для девушки, вообще, оказались сплошным развлечением.

А один урок издевательств на занятиях по этикету можно пережить!

Хотя, когда Шакилия чем-то приболела и урок отменили, все девочки в едином порыве прыгали от счастья до потолка! И искренне желали ей не выздоравливать, как можно дольше.

— Да ты моя трудяжка! Рученьки мои золотые! — тётушка Роза восторженно разглядывала идеальные швы на подрубленных простынях. — Да, как только ты успела столько за полдня, лапотуля моя?

Оза улыбалась похвале, но на вопрос отвечать не спешила. Тётушка даже не догадывалась, что у неё на работу ушло не полдня, а полчаса.

— Мне пора бежать на обед, тётушка, а оттуда сразу пойду в библиотеку, — она быстро обняла женщину и выбежала из комнаты.

Вслед ей неслись лестные слова и выражения сердечной благодарности, но девушка не считала, что заслужила их. Это не она подшила постельное бельё — иголка с ниткой сами всё сделали.

Это началось с ней ещё в конце осени. После того, что случилось, девушка перечитала десятки книг, перерыла половину библиотеки, но далеко не сразу начала понимать, что происходит. Да она до сих пор до конца не понимала этого.

В то пасмурное осеннее утро, Озария просто не успела выучить накануне вечером огромное домашнее задание по этикету, которое задала госпожа Шакилия. По-хорошему, можно было бы до обеда сесть и доучить, но она уже пообещала помочь тётушке Розе, дошить новые шторы в холл учебного корпуса. При этом, её помощь тёте Розе нужна была именно этим утром, так как на следующий день, госпожа директриса ожидала визит ежегодной проверки из Королевского Совета. К этой проверке в школе наводили такой марафет, что садовник даже оборвал последние жёлтые листья в саду, чтобы они случайно не нападали на чистейшие газоны в присутствии членов Совета. Слуги вымыли и вычистили всё, что можно было вымыть и вычистить. Перед самой проверкой два занятия танцами заменили на дополнительные уроки этикета. Последнее заставило всех девочек возненавидеть ожидаемых членов Совета, всех этих проверяющих, задолго до их появления.

При мысли о том, что её ждёт на сдвоенном уроке у Шакилии, если она не подготовится как следует, Озарию бросало в холодный пот. Она невольно торопилась и отчаянно желала доделать работу побыстрее, чтобы успеть позаниматься. Её ловкие руки двигались с удивительной скоростью, иголка мелькала в тонких пальчиках так, что за ней было не уследить глазами, если бы кто-то посмотрел. Оза живо представила, как она шьёт, шьёт и шьёт, делает это всё быстрее и быстрее. Она даже не поняла, как так получилось, что она уже закончила работу, которую не уверена была, что успеет выполнить до обеда, а ещё и часа не прошло. Тогда она сильно удивилась, но, озабоченная домашним заданием по этикету, просто порадовалась, что быстро справилась, и схватилась за Своды норм и правил поведения.

Следующий необычный случай произошёл в столовой, где-то в середине зимы.

Девушка, в отличии от магичек и Алаи, всегда сама убирала за собой после еды. Она часто и с удовольствием болтала с Литией и другими работницами столовой. Оза никак не могла привыкнуть есть вдоволь, и её словно магнитом тянуло туда, где много пищи, тем более Озу никогда никто не прогонял с кухни. Это место в школе было для неё сродни храму. Кстати, директриса в один из первых дней пребывания Озарии в магическом мире водила её в храм, но там, в благоухании душистых масел и трав девочка не ощущала такого благоговения в душе, как на кухне, среди одуряющих запахов вкусных блюд.

Госпожа Ирития, заведующая школьной столовой, часто брала с собой на работу своего самого маленького сына, Гоша. Мальчишка был страшный неслух, но такой милый, что от его беззубой улыбки таяло самое непробиваемое сердце. Озорнику прощались многие шалости и отбоя не было от желающих его потискать.

— Мне кажется, Гош владеет сильными любовными чарами, — пробурчала его мама, когда в очередной раз не смогла наказать проказника и вместо того, чтобы нашлёпать, поцеловала, и сама этому удивилась.

Оза поначалу настороженно отнеслась к Гошу. Ей, привыкшей выживать одной, не хотелось возиться с малявкой. Первое время, когда малыш тянулся к ней, у девушки было примерно такое же отношение к нему, как бывает у хозяина к щенку, который радостно прыгает вокруг него на задних лапах и норовит испачкать одежду грязными передними. Ребёнок казался Озе несомненно милым, но раздражал своей прилипчивостью. Однако, она никогда не отказывала госпоже Иритии присмотреть за малышом, но делала это не из любви к нему, а скорее преследуя свои чисто корыстные цели. Заведующая столовой была для Озы почти богиней. Детство в приюте не располагало Озу к нежностям с мальчишкой, но, всё же, его искренняя улыбка, обращённая к ней, что-то затрагивала в душе, и, со временем, изящная тонкая ручка девушки нет-нет и опускалась в нежной ласке на вихрастую детскую головку.