Валия достала журнал мод и принялась рассматривать уже сто раз виденные и изученные модели. Полистав журнал, взяла начатое вышивание и уселась у окна. Вдела в иголку цветную нитку и начал шить. В голове, сменяя друг друга, мелькали не очень связные мысли. Надо сходить к Аустре Лапинь за обещанным романом, но в воскресенье из Эзерлеи, наверно, приедет в гости тетка, сестра матери, и привезет телку от своей Кармен… Вот это корова, по целому ведру молока дает, и какого жирного. Телку хотел взять колхоз, но тетка обещала ее Сермулисам и сказала, что родился бычок. Может быть, придется съездить с теткой в Эзерлею — это близко от Таурене. В будущее воскресенье в Таурене приедет рижский театр… Оставаться там на всю неделю не имеет смысла. Тетка еще заставит яблоки чистить — чисти, пока на душе кисло не станет, а пальцы так почернеют, что даже красной смородиной не отмоешь. Пускай они сами чистят и сушат такую прорву яблок… Ну и тоска — ни одного настоящего парня… Рейнголд тогда вечером зачем-то забежал, попросил воды — ясно, что не напиться прибегал. Валия усмехнулась. Танцевать он умеет и такой… внимательный. Только в кружок танцев не пришел, дурень этакий, из-за него все расстроилось. Красивый, видный парень. Второго такого в колхозе, пожалуй, и нет, разве что новый председатель, но тот пока на девушек внимания не обращает… Надо ответить на письмо Зане Вилкуп; когда поедет в отпуск, пускай капроновых чулок привезет — тут, в Таурене, никакого выбора. Да что тут вообще есть? Валия презрительно надула губы. Придумать бы что-нибудь, чтобы вырваться отсюда. Приедет Зане, надо поговорить с ней, может, она подыщет ей какую-нибудь работу… Тогда пускай мать делает что хочет — уедет, и все. Уехать на авось у Валии не хватало смелости. А что, если она не найдет ничего подходящего? Нянчить детей, как Дзидра, или делать какую-нибудь тяжелую работу она не хотела. А Сермулиене уже не раз грозила дочке — если не послушает и убежит в город, то на помощь из дома пускай не надеется, а сама перебивается как знает. А это не очень-то заманчиво. Она росла под крылышком заботливой матери и не умела думать о завтрашнем дне. Затем она вспомнила странное письмо, которое ей вчера дали подписать… Она подписала — уж очень просил ее Рейнголд. В конце концов, ей-то что — жаль, пускай печатают в газете что хотят. Вот будет забавно, когда Зане и Дзидра прочитают. Так они и вернулись! Смешно!

Валия сердито отшвырнула вышивание и встала. Во дворе залаяла собака. Валия подбежала к окну — посмотреть, кто пришел.

Опять библиотекарша! Ну, слава богу, что не бригадир. Что это ей опять понадобилось, без книг она. Может быть, пришла за той, что в прошлый раз оставила?

Пока Инга во дворе разговаривала с Сермулиене, Валия отыскала на полке недочитанный роман. Валия просмотрела и прочитала в книжке все места, где говорилось о любви, а остальное читать не стала — опять о каких-то сражениях, заговорах и тюрьмах. Это так страшно и неинтересно. Пусть Инга берет и уносит.

Валия ввела гостью в комнату и, усадив ее за стол, сложила шитье и убрала его в сторону.

— Работаете? — спросила Инга. — Продолжайте, я вам мешать не буду.

— Ничего, — сказала Валия. — Успею. Вы пришли за книгой?

— Прочитали?

— Да, — солгала Валия.

— Ну как, понравилась?

— В общем ничего… неплохо.

— Приходите в библиотеку обменять, — предложила Инга.

— Надо будет как-нибудь вечером сходить…

— Знаете, Валия, зачем я пришла к вам? — сказала Инга. — Я организую библиотечный совет. Мне нужны люди, которые помогли бы в этом. — И Инга объяснила, чем должен заниматься этот совет.

— Вот как? — Валия не знала, что сказать. Литературные вечера, обсуждение книг, газеты ничуть ее не интересовали, но из вежливости она добавила: — Это в самом деле интересно.

— Вы, наверное, среднюю школу окончили? — спросила Инга.

— Восемь классов.

— А почему же не окончите?

— У меня часто болит голова, мне трудно учиться, — сказала Валия. — И сердце тоже что-то шалит.

— Надо лечиться, — сказала Инга, не зная, верить или не верить Валии.

Разговор не клеился. Инга понимала, что не может найти нужной темы. Но о чем-то говорить надо.

— У вас очень красивый сад, Валия… сколько цветов!

— Хотите, выйдем туда, — предложила Валия.

Несмотря на пасмурный день, кусты флоксов и георгин сверкали самыми яркими красками. Цвели белые, красные и голубые астры, желто-коричневые бархатцы и еще какие-то цветы, названия которых Инга не знала. За цветочными клумбами росли кусты крыжовника, усыпанные большими зелеными ягодами.

— Угощайтесь ягодами, — предложила Валия. — Они очень сладкие. Поищите помягче. Кыш… кыш… убирайтесь! — Она прогнала стайку грачей, прыгавшую по веткам яблони. — Эти гадкие птицы так поклевали белый налив — одна кожура осталась, гнать их не успеваешь. Смотри — налетели на другую.

Захлопав в ладоши, она кинулась к дальней яблоне, ветви которой гнулись под тяжестью румяных яблок.

Недолго посидев, Инга собралась уходить и, подавая Валии руку, спросила:

— Ну как, придете сегодня в десять часов?

— Посмотрю, как со временем получится, — протяжно, неуверенно ответила Валия.

Инга пожала Валии руку, рука была мягкая и вялая. И Инга ушла с сознанием, что не сумела заинтересовать Валию и что та не придет.

Но это ничуть не обескураживало Ингу, скорее наоборот — она решила во что бы то ни стало создать совет.

Когда она подходила ко двору Рейнголдов, перед воротами остановился грузовик с мебелью и разными пожитками. В кузове сидели еще не старый мужчина и мальчик лет пятнадцати. Из кабины выглядывала женщина.

Приезжих встречал сам председатель. Он был без шапки, рукава рубашки засучены.

— Здорово, здорово! — весело крикнул Юрис издалека, увидев Ингу, и помахал рукой: — Иди знакомиться с новыми колхозниками.

Новые колхозники?!

Инга вошла во двор.

Грузовик подкатил к веранде, мужчина и женщина слезли, поздоровались за руку. Вышли Атис и старые Рейнголды.

— Ну как, пустите к себе цыган? — спросила жена Лайзана, здороваясь с матерью Атиса. Та отворила дверь.

— Заходите, заходите, в тесноте; да не в обиде. Мы вот только убирать кончили… я все за скотиной хожу, самой некогда, зато мужчины у меня молодцы… пол так вымыли, что блестит!

Инга только удивилась, увидев, что «мужчины» потащили мебель в комнату, в которой до сих пор жил Юрис. А тот, проходя мимо, вполголоса сказал:

— Ты, смотри, не выдай меня. Они не должны знать, что это моя комната. Понимаешь?

— Понимаю, — ответила Инга. — А сам ты куда?..

Он махнул рукой.

— Пустяки. Потеснимся с Атисом. Нам, холостякам, места хватит.

И убежал.

Инга пожала плечами и взялась за многочисленные узлы и узелки, которые один за другим сгружали с машины. По углам комнаты даже были расставлены березовые ветви, и жена Лайзана, увидев их, радостно всплеснула руками:

— Ой, как хорошо! Совсем как на Янов день!

Инга пошла домой. День стал совсем серым. Всмотревшись в облака, она решила, что вечером надо ждать дождя. Идти в сандалиях будет нельзя, а у туфель отвалилась подошва. Надо будет попросить у Марии сапоги. А туфли отнести сапожнику. Жаль, что не взяла из дому другую пару, чемодан показался тогда тяжелым… «Из дому? Но где же мой дом?» Инга остановилась, чтобы пропустить машину. Колхозный шофер Август затормозил и, высунув из кабины голову, спросил:

— Подвезти вас?

— Спасибо, — откликнулась Инга, — я тут же поверну.

Машина уехала. Свисая с кузова, покачивались желтовато-белые доски.

«Мой дом тут, — сказала себе Инга. — Туда, в Ригу, буду ездить только в гости. Я должна добыть денег на новые книги, вот для этого я и поеду. Тогда и привезу все свои вещи».

Вечером они собрались вчетвером — Даце и Виолите пришли вместе с Ингой, Атис немного опоздал.

— Ничего не поделаешь, суббота, — оправдывался он. — Не могу же я в дамское общество неумытым прийти. Должен был сперва в баню сбегать.