— Так ведь не маг она, ты сам сказал, — проворчал Заки, продолжая нести девушку куда-то наверх. Вряд ли жилые комнаты располагаются прямо в почтовом отделении, но других предположений у Моники не было.

— В столице разберутся, — ответил Конрад резко, а затем его голос стал тише. — Да и кольцо у неё точь-в-точь как у того юнца, что на прошлой неделе попался.

— Думаешь, родственники? — спросил Заки, остановившись и стукнув Нику головой о стену.

— Думать — не наше дело, — отмахнулся Конрад и звучно шлёпнул Монику пониже спины. — Тащи её в комнаты и помалкивай.

Дальнейший путь прошёл в молчании и сопении Заки, в котором Нике чудилось недовольство. С одной стороны, она даже жалела, что не может сейчас произнести ни слова — такой удачный момент, когда они остались вдвоём, к тому же мужчина явно желает почесать языком. Но больше всего жалела девушка о том, что позволила Кайдо нанести ей такую рану, которая свела с ума от боли и дала местному травнику опоить её сомнительным зельем. Да ещё и за пять сотен золотых! Наверняка завтра придёт Тонд и начнёт требовать долг.

С другой стороны, Монике не давала покоя фраза Конрада о кольце. Он не просто так проводил девушку к своему хозяину, он точно знал, что она связана с Таритом. В том, что юнец, попавшийся им неделю назад, был именно младшим из братьев Гордиан, Ника была абсолютно уверена. А это значит, что его зачем-то переправили в столицу. А сегодня днём и Эрнарда подловили в кабинке для отправки магпочты. Наверняка бывший босс где-то здесь, среди забрызганных кровью стен и подлых людей, готовых продать кого угодно и что угодно ради достижения своих целей.

И эти мысли принесли облегчение — Эрн не бросил её, не оставил одну намеренно. Хотя и обманул насчёт сбившихся настроек портала. Мужчина точно знал, куда они прибудут, но даже не позаботился о том, чтобы подстраховаться, предупредить своего начальника или взять с собой побольше денег. И за все эти неожиданные и совершенно не нужные Монике приключения она непременно спросит со своего бывшего босса. А когда сюда явится Динстон Гордиан, от маленького городка Мисолья где-то на краю Рилантии не останется камня на камне. Уж она об этом позаботится.

Проснулась Ника в тёмной комнатке, пропахшей потом и жжёным маслом для светильников. Никаких окон или источника света не было, поэтому пришлось наощупь искать лампу и спички. Наткнувшись пальцами на какое-то тряпье, Моника невольно передёрнулась от отвращения и поняла, что раненое плечо совсем не болит. А действенная настойка оказалась. Покрутив руками, девушка убедилась, что чувствует себя превосходно для человека, которого сначала насадили на клинок шпаги, а потом приложили головой о стену.

Нащупав наконец спички, Ника зажгла светильник и осмотрела комнату: маленькая, даже меньше, чем номер в гостинице «Мельхиор», в углах груды рубашек, штанов и белья — явно мужских. И вот здесь она должна прожить неделю, чтобы набить карманы хозяина подпольного дуэльного клуба? Стоило только подумать о Тонде, как он явился, словно караулил под дверью или, что более вероятно, точно знал, когда заканчивается действие снотворного зелья. Потирая ладони, мужчина начал подсчитывать вслух, сколько Моника должна за зелье и проигрыш во втором туре дуэли.

Девушка сморщила нос и принялась молча рассматривать пятно на полу. Ей не хотелось знать его происхождение, но разве не занятно растеклась тонкой струйкой какая-то тёмная жидкость? А этот узор из брызг! Ника усиленно делала вид, что пятно гораздо интереснее мужчины, который уже несколько раз повторил свои требования.

— Ты не выйдешь отсюда живой, — жёстко подвёл итог своей тирады Тонд. Моника перевела взгляд на мужчину и зло прищурилась.

— У нас был уговор. Я выигрываю дуэль, получаю свой выигрыш и ухожу, — ровно произнесла она, выпрямив спину и задрав подбородок. — Бой я выиграла. Про победу в турнире речи не было. Когда Мисолья узнает, что ростовщик и хозяин подпольного клуба обманывает зрителей, делающих ставки… что тогда будет? — Ника встала напротив Тонда, посмотрела в его глаза и склонила голову к плечу. — Кто придёт, чтобы пополнить стопки золотых монет на вашем столе?

— Только попробуй пойти против меня, — прошипел мужчина, надвигаясь на Монику. — С этого момента ты ни на минуту не останешься одна, не сделаешь ни шага без моего разрешения. Даже не надейся, что твои цацки перекроют долг — твоя жизнь принадлежит мне.

Моника надеялась задержаться в этом клубе не в качестве должника и невольника, а партнёра Тонда — это дало бы возможность ходить где хочется и говорить с кем вздумается. Разговор Конрада и Заки не был плодом воображения Ники, опоенной неизвестным зельем. Она была уверена, что Эрнард до сих пор где-то здесь. Вряд ли за сутки с исчезновения бывшего босса его успели переправить в столицу. А ещё девушка очень хотела узнать, где её брат, зачем в столице ждут пленённых магов и почему из почтового отделения, которое официально находится под защитой полиции, пропадают люди.

К сожалению, Тонда не интересовали желания Моники, он стукнул в дверь и приказал заглянувшему в комнату Заки не спускать глаз со своего нового бойца. Разрешение гулять по подвалу почтового отделения прозвучало издёвкой, будто Ника должна быть благодарна за эту «милую уступку», от которой у девушки свело щёки. Вот уж действительно, великая честь дышать подвальным воздухом с запахом застарелого пота и крови, въевшихся в стены.

Выбора особо не было, так что Моника прошла вместе с Тондом и Заки по коридору, который на самом деле был не таким уж длинным, как ей вчера почудилось под действием зелья. Всего пара дверей и потрескавшаяся стена с теми же странными пятнами, как и во всём остальном подпольном дуэльном клубе. Ника подумала о ранениях, рвотных массах и крепких настойках, передёрнула плечами и принялась изучать взглядом подвал — нужно же хотя бы понимать, где что находится. Потом ещё придётся сопоставить увиденное с тем, что находится наверху. Например, надо срочно выяснить, в каком конкретно месте находится кабинка для отправки и приёмки магпочты.

— Конрад проследит, чтобы ты не заблудилась, — насмешливо сказал Тонд, указав рукой на пустой подвал. — Мало ли, куда любопытная инорина пожелает свой нос сунуть.

— Не хочу Конрада, пусть Заки за мной приглядывает, — попыталась настоять девушка, понимая, что из Конрада лишнего слова не вытянуть — слишком уж он хитрый и изворотливый в отличие от простоватого Заки. — Да и куда я денусь, если даже не знаю, где выход?

— Не хочешь Конрада — будет Марко, — пожал плечами Тонд и свернул к своему кабинету.

— Марко мне не нравится, — почти выкрикнула Ника, холодея в душе — с этим садистом ей было страшно находиться в подвале при толпе народу, а уж наедине и подавно.

— Нравится, не нравится — кто терпит, а кто травится, — процитировал он строчку из скабрёзной песенки и открыл дверь в свой кабинет.

— Конрад, так Конрад… — быстро согласилась девушка, понимая, что с Тондом спорить бессмысленно.

— Марко ко мне позови, — приказал он Заки, а сам остался стоять у открытой двери, сверля взглядом побледневшую Монику.

Тонду явно нравилось чувствовать свою силу, своё превосходство над слабой инориной, которая оказалась в его власти. Он молча дождался Марко, цинично ухмыльнулся на полный жестокости взгляд мужчины и указал ему рукой на Нику, едва стоявшую на ногах от ужаса. Отдав приказ не спускать глаз с нового бойца, Тонд шагнул в кабинет, обернулся на пороге и оглядел Нику с головы до ног.

— Можешь со шпагой поразмяться или на месте попрыгать — мне плевать. Сегодня первый бой проиграешь, второй выиграешь. Поняла?

Девушка кивнула, дождалась, когда дверь в кабинет Тонда захлопнется перед её носом, и привалилась спиной к стене. Самый страшный бой — это не бой на арене, это словесная дуэль в которой проигравший теряет не меньше. Мисолья неприветливо встретила Нику, но теперь девушка начала понимать, что выучит немало жизненных уроков на улочках рилантийского городка и в подвалах под ним. Ведь от этого зависит не только её жизнь, но и жизни дорогих сердцу людей.