Когда-то Моника мечтала о магии, мечтала повелевать стихиями и распускать огненные цветы на ладони. Теперь она боялась магии, бежала от неё. После всего, что произошло, и после сомнений Верховного судьи относительно опасности Моники, она добровольно приняла решение отказаться от любого использования магии. Навсегда. Без исключений. Или эта самая магия поглотит её, захватит тело и душу, заставит забыть, кто она и кем когда-то была.

В гостевых апартаментах рилантийского дворца собрались для прощания бывшие союзники, друзья и даже враги. Ника оправилась после операции, её раны почти зажили, а подарок Кайдо — кулон из лоналийского стекла надёжно защищал девушку от влияния сырой магии. Всего за несколько дней Тариту удалось объединить всех: Инес перестала шипеть на отца и приняла живое участие в контроле поставок антимагических браслетов и ошейников; Кайдо перешучивался с Моникой и не напоминал о своей мести и поисках Михара. И только Татия продолжала цапаться с Динстоном, вымещая на нём своё раздражение, которое с каждым днём становилось сильнее.

Моника надеялась, что после возвращения в Кадарию, эти двое наконец перестанут мозолить друг другу глаза, и всё наладится. Динстон уже связался с королём и восстановился в должности, осталось только заверить это официально. После того, как он инициировал переворот в Рилантии и способствовал разрушению столицы, ему пришлось согласиться с доводами Тарита, что лучше покинуть чужую страну, до которой Динстону, впрочем, не было никакого дела, как и до жизней простых смертных в этой стране. Тарит останется здесь один, без поддержки семьи, но его это, кажется, совершенно не заботило.

— Я вот до сих пор не могу понять, на кой всем так сдался этот несчастный Кеван? — спросила Татия вслух, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Он — пешка в чужих играх, как и ты, и прочие, — ответил Динстон, пожимая на прощание руку Арнану — эти двое забыли свои разногласия ради Моники. Каждый отправится своим порталом, но они непременно ещё увидятся в Венитаре. — Так или иначе, кто-то забрал бы его раньше, а кто-то остался в дураках.

— Ой, тебя я в последнюю очередь спрошу о чём-то! — окончательно разозлилась Татия, набросилась на Динстона и даже успела несколько раз ударить его кулаком по груди до того, как он перехватил её руки. — Ты у меня уже вот где сидишь!

— Погодите плеваться ядом и убивать друг друга, — сказал им Тарит, сделав глубокий вдох. — Я хочу напомнить всем, что изначальная магия имеет приоритет над всеми обязательствами и клятвами, — он развёл руками и с лёгкой, почти детской улыбкой на губах продолжил. — Под изначальной магией я подразумеваю сырую магию, которая после преобразования витает в воздухе, струится по венам магов и дышит в такт с дыханием мира.

— Только не надо скучных уроков, — закатила глаза Татия, попыталась цапнуть Динстона зубами, но не преуспела. — Я в пансионе спала на истории магии и теперь уж точно не собираюсь слушать про сотворение мира.

— А зря ты спала, — по-доброму усмехнулся Тарит и взглядом указал на левую руку Татии. — Иначе ты бы сразу узнала, что за магическая метка красуется на твоём запястье.

— Да плевать мне, — рявкнула Татия, лягнув Динстона по лодыжке.

— И это зря, — повторил Тарит, не уточнив, что именно зря — лягать Динстона или плевать на метку. — Ты замужем за моим братом — Динстоном Гордианом. Изначальная магия подтвердила ваш союз, теперь он нерушим и нерасторжим, — он обернулся к Монике и расплылся в ещё более широкой улыбке. — Кстати, Моника, Арнан — поздравляю.

— Не понял… это чего, я женат, получается? — пробурчал Эрнард, потирая запястье. — А… на ком?

— А ведь тебе Ания Понцелер зимой предсказала, что ты женишься до конца года! — вспомнила Моника слова модистки, обращённые к Эрнарду. Девушка заметила нервное движение Хелики и с трудом удержалась от смешка — командир отряда безмолвных исполнителей спрятала руку в карман, но Ника успела заметить тонкую полоску магической метки на её запястье, точь-в-точь такой же, как у Эрна.

— Э-э-э… так то была простая болтовня, — неуверенно протянул Эрнард, состроил страдальческую физиономию и вцепился в волосы. — Ты хотя бы знаешь, кто твой муж… а я где буду искать эту с-с-суженую?

— Муж? У меня? — Ника икнула и повернулась к Арнану. Только теперь до неё дошло, что она внезапно оказалась замужней женщиной. Причём безо всякой свадьбы. На глазах девушки вскипели слёзы, она всхлипнула и приложила ладони к щекам.

— Ну чего ты? — Арнан обнял её и погладил по голове. — Всё же хорошо. Кеван избежал казни, мы женаты…

— Моё платье осталось дома, и я его уже не надену, а оно такое красивое, — натурально взвыла Моника, заливая слезами пальто жениха.

— Дело только в платье? — с сомнением в голосе поинтересовался Арнан, погладил Нику по спине и прижал теснее к себе.

— Нет не только! — воскликнула она сквозь рыдания. — Да, Кеван избежал казни, но где он сейчас? Что с ним сделают эти охотники?

— Скорее всего, он станет одним из них, — спокойно ответил Арнан. — Охотники же все целители… боевые.

— Боевые целители? Это как? Такого не бывает, — Моника подняла заплаканное лицо и посмотрела на Арнана так, будто он сказал, что самоходные повозки летают по небу, а не ездят по земле.

— Этот разговор мы оставим на потом, хорошо? — ласково сказал Арнан и стёр пальцами слёзы со щеки Ники. — А сейчас давай распрощаемся со всеми и уберёмся подальше. Эта Рилантия у меня уже в печёнках сидит.

— Арнан, мы теперь женаты! — воскликнула Моника, широко распахнув глаза и приложив руку ко рту. — Знаешь, что это значит?

— Что нас ждёт первая брачная ночь? — выгнул бровь Арнан, вытягивая губы в трубочку для поцелуя.

— Что нам придётся как-то объяснять моим родителям, почему мы так внезапно поженились и проигнорировали свадебную церемонию, на которую была потрачена уйма времени и денег, — она шлёпнула его ладонью по плечу и погрозила пальцем.

— Это не так страшно, — отмахнулся он.

— Просто ты плохо знаком с моей мамой, — покачала головой Моника, нахмурив брови. Это она ещё не сообщила мужу, что собирается в ближайшее время связаться с Гильдией Охотников и найти Кевана. — Уверяю тебя, нам это припомнят… и, скорее всего, нам придётся провести церемонию.

— Думаю, что переживу это, — Арнан пожал плечами и достал из кармана одноразовый портал. — Но сначала первая брачная ночь.