Моника спрятала оружие в секретном кармашке на запястье сюртука, уже более уверенно прошлась мимо полок, выбрала несколько миниатюрных кинжалов и изящный кастет, похожий на женский браслет. Решив, что больше ей ничего не понадобится, Моника вернулась к Кайдо, с подозрением глянула на резко замолчавшего брата и попросила ещё один вещевой мешок — только для себя, собрала в него запасной комплект белья и одежды на случай, если в какой-то момент разминётся с наёмником.

Она заняла руки, но не голову, в которой роились мысли. Мысли о женихе, который подозрительно долго молчал и больше не пытался поговорить с ней, о Тарите, пропавшем больше недели назад, о мастере Таккедо Стенели, поставившем на ауре Ники некую метку. Наконец, об Эрнарде, волей случая втянувшем девушку в очередные неприятности, и Динстоне.

Намерения и поступки старшего из братьев Гордиан всегда оставались за гранью понимания Моники, тянувшейся к нему всей душой. Она любила всех братьев одинаково, но только рядом с Динстоном чувствовала себя в безопасности — будто возвращалась в детство, когда он дул на царапины и смазывал синяки настойкой, чтобы мама не увидела. В то же самое время Динстон пугал Нику беспощадностью, жёсткостью, которая в любой момент может перейти в жестокость. Контраст между абсолютным доверием и страхом казался девушке привычным, но только теперь, повзрослев, она начала задумываться об этом противоречии.

— Ты должна научиться бесшумно и незаметно передвигаться — теневой шаг позволяет скрыться из вида, — сказал Кайдо во время привала. — Запомни: это то, что однажды спасёт тебе жизнь, но нужна особая концентрация.

Моника протяжно вздохнула, поправила наплечный мешок и обернулась назад. Динстон, Арнан и Татия разместились на отдалении от Ники и её наставника, а Эрнард то и дело поглядывал на бывшую помощницу, не переставая изображать страдальческий вид. Как же, его заставили идти пешком, да ещё и поговорить толком не с кем. Моника так и представила, как Эрн канючит и выпрашивает у Динстона разрешение догнать её.

Когда компания выдвинулась из Мисольи Эрнард пытался идти рядом, но Кайдо отослал его к брату и принялся учить Нику премудростям наёмного убийцы. Дорога была пуста, промозглый ветер поднимал в воздух мелкую снежную крупу и закручивал её в небольшие вихри. Если бы не плащ, купленный у Иге, девушка бы давно продрогла, но, как оказалось, одежда у наёмников защищает не только от удара в бок, а ещё и от холода.

Глянув на Кайдо, Моника в который раз незаметно ущипнула себя за руку: теперь мужчину было сложно представить в подпольном дуэльном клубе, да ещё и в подчинении такого типа, как Тонд. Наставник надел такой же дуплет, как на Монике, плащ и прочую амуницию, на его шее болталась цепочка с подвеской из стекла, а на лице не осталось ни тени исполнительности, с которой Кайдо выходил на арену по приказу «хозяина». А ведь там в дуэльном клубе Ника ни за что не подумала бы, что мужчина способен хоть на что-то большее, чем драться за деньги.

— И чего ты застыла, отрабатывай теневой шаг, через полчаса пойдём дальше, — окликнул задумавшуюся девушку наставник.

— У меня никогда не получится, — пробурчала Моника, вставая с земли и стряхивая с рукавов снег. — Я вообще не понимаю, как можно одновременно вытягивать руки, округлять ноги, да ещё и спину так держать.

— Вытягивать ноги, округлять спину, держать руки! — поправил её наставник с раздражением. — Десять раз повторил, двадцать раз показал!

Ника снова вздохнула и принялась изображать воскового человечка, который гнётся в любую сторону. А как хорошо всё начиналось: она думала, что быстренько расправится со своим ученичеством у Кайдо, разберётся наконец с Арнаном и его намерениями, а потом вернётся домой. Дом… несколько месяцев назад для Моники домом была квартира в доходном доме Паоланы Викор, была работа, надежда на лучшее будущее.

Теперь же девушка и сама не знала, чего она хочет. Пресловутая свобода уже не манила, не казалась недостижимой целью, которая когда-то заставила Нику сбежать от родителей в маленький город на окраине страны. С тех пор многое изменилось: правда о матери, оказавшейся магическим перевёртышем, о Динстоне и его невесте, сошедшей с ума и попытавшейся уничтожить не только Гордианов, но и Кадарию. А ведь ещё был жених, который вроде и хотел жениться на Монике, но ни разу не сказал о своих чувствах.

Да что там чувства! Арнан о себе ничего не говорил. Все подробности о детстве, характере, жизненной позиции — всё это девушка узнала от Эрнарда, а не от того, кто подписал брачный договор. Конечно, в глубине души Ника верила, что Арнан любит её, иначе не пришёл бы тогда в ловушку, чтобы защитить её, но она хотела услышать это. Хотела услышать правду. И это желание стало для Ники навязчивой идеей, стало важнее поступков. Ей казалось, что не услышь она заветных слов, и тогда вся жизнь с тем, кто ей дорог, обернётся кошмаром.

— Да не шаркай ты, как старуха, плавнее шаг, чётче движения, — рявкнул Кайдо в ухо Монике, которая уже давно перестала следить за движениями. — Теневой шаг ты должна освоить за день-два, следи за ритмом, приноравливайся к поступи. А пока изображаешь хромоногую калеку будешь слушать про основные виды оружия.

— Таккедо Стенели уже прочитал мне эту лекцию, даже заставил выучить наизусть и пересказать ему по памяти, — огрызнулась Ника, опять сбиваясь с шага.

— Конец привала, идём дальше, — поманил её за собой наставник. И прекрати оборачиваться, никуда твой ненаглядный женишок не денется, крепко он к тебе привязан.

— Меня больше беспокоит то, что он рядом с моим братом, — призналась Моника.

— И не зря беспокоит, — подтвердил Кайдо её опасения, а затем резко сменил тему. — Раз уж Таккедо вводную лекцию провёл, расскажу про ловушки и специальные кристаллы.

— Вроде того, что у тебя на шее болтается? — спросила Ника, а затем припомнила стеклянные безделушки на конспиративной квартире. — В лавке у Иге такие же стояли… обычное стекло.

— Не обычное, а лоналийское, но суть не в том, — наёмник прибавил шагу, видимо, торопясь добраться до видневшихся впереди гор до наступления темноты. — Ловушки крепятся на местности только в случае засады — когда ты уверена, что цель пройдёт нужным тебе путём. Для всего остального есть специальная сеть. Через пару лет ты такую за час свяжешь, а пока будешь пользоваться моей.

— А почему твоя метка не видна? — спросила девушка, глядя на то, как наставник расправляет похожую на рыболовную сеть с вплетёнными в неё маленькими стеклянными бусинами. — Я её ни в дуэльном клубе, ни у Иге, ни на улице… да вообще нигде не видела.

— Дорастёшь до мастера, тоже сможешь прятать, — Кайдо усмехнулся и убрал сеть обратно в нагрудный карман. — Пока ты ученик, метка будет видна всем.

— Поняла… у меня вообще-то на этой руке не метка должна стоять, а обручальный браслет, — грустно проговорила Моника и вздохнула ещё громче, чем во все предыдущие разы.

— А почему ты его не носила? — спросил Кайо, как-то неопределённо хмыкнув.

— Да носила я его. Просто сняла, чтобы не зацепить свадебное платье, — объяснила она, потирая раскрасневшиеся от ветра глаза. — Я же платье примеряла, когда Эрнард пришёл. И вообще я должна была выйти замуж через две недели.

— Обидно… ещё и жених молчит как воды в рот набрал, да любовно свои артефакты наглаживает, будто это на них он жениться собрался, — Кайдо будто умышленно нагнетал обстановку и пытался довести Монику до отчаяния. — О, нагнал-таки нас твой болтливый друг.

Ника обернулась и увидела, как Эрнард почти бежит, не замечая ни ветра ни снега, засыпавшего его почти по самую макушку. Останавливаться девушка не стала, не настолько она была рада видеть бывшего босса, да и вряд ли он расскажет что-то новое.

— Не такой уж твой брат и страшный, — запыхаясь произнёс Эрнард, поравнявшись наконец с Моникой.

— Так ты ему в лицо это скажи, а не когда он отстал на четверть часа пути, — ответила ему Ника и зашагала быстрее.