Пролом, через который пробрались твари, сейчас горел алым светом, немного мерцая и словно вибрируя. Девушка даже прищурилась, пытаясь рассмотреть хоть что-то в его глубине, но либо это было невозможно, либо кто-то что-то пытался скрыть. Мысленно потянувшись к завесе, Фролова позвала Бога Хаоса, что ранее общался с ней, но в этот раз ответа не последовало. Была ли причина в оковах, или он просто не имел ни малейшего желания общаться, она не понимала. Как и не знала, что ей делать дальше. Так далеко она подумать просто не успела.

— Слава Богиням! — взбодрился Нестор Фриз, глядя в сторону порталов. — Берсерки здесь, видимо Император прислал их помочь.

Холодок прошелся по спине девушки и дело было отнюдь не в гуляющем здесь сквозняке. Для Арины будто время замедлилось, растягивая секунды. Вот она ошарашенно оборачивается на порталы и видит три пары направленных прямо на неё синих взглядов. Невероятно злых взглядов, таких, что прожигали на месте. Их мотивы стали понятны сразу, стоило им синхронно выхватить длинные клинки из ножен и сорваться в её сторону.

Оставаться на месте нельзя, но и бежать было некуда. С одной стороны вооружённые убийцы, посланные за её головой, с другой дементоры или как их тут называют. Одно Арина понимала, твари Хаоса прежде никогда не причиняли ей вреда, в отличие от гончих Императора. Выбирая неизвестность, перед лицом прямой опасности, девушка бросилась вниз с холма прямо к окутанной туманом поляне. До неё донеслось несколько предупредительных криков, но они тут же оборвались, стоило наблюдателям заметить, как аккуратно едкий серый дым расходится перед ней, тут же вновь смыкаясь сразу за её спиной. А серые тени вообще игнорировали её вторжение, устремляя все внимание к берсеркам, что попытались прорваться следом за ней. С ними ни туман, ни твари не церемонились.

Услышав мужской крик, Фролова инстинктивно развернулась на звук как раз в тот момент, когда четыре тени подняли в воздух одного из берсерков и, потянув за конечности в разные стороны, просто разорвали его на части. И пускай он был врагом и хотел ей зла, но вот так наблюдать за чьей-то смертью было для неё слишком сильным потрясением. Она взвизгнула и попятилась, не веряще мотая головой из стороны в сторону, пока не уперлась спиной в полотно завесы, мягко её удержавшее. Увидеть смерть ещё двоих берсерков ей не дали. Пара рук скользнула из прорыва и, обернувшись вокруг неё стальными объятьями, втащила девушку прямиком в тюрьму Хаоса.

Александр всюду опаздывал. Он не успел спасти Арину ни в своем доме, ни в Темном замке. Силы бушевали в нем так, что маг едва их сдерживал, чтобы не разнести здесь все. Они требовали действий, требовали мести. Но сейчас его сильнее волновало другое — где, к Велесу, его жена?

Кроме как у Императора, ответов искать было не у кого, поэтому он и последовал вслед за зовом силы. По пути он размышлял над тем, что будет делать, когда найдёт Лиама Дидриха. Убивать его нельзя, иначе был риск утратить дарованную божественную силу навсегда. И, хоть Александр никогда не сомневался в себе, но нужно не забывать, что Император — сильный противник.

В залах Темного замка стоял шум раздающихся отовсюду взволнованных голосов и топот десятков ботинок. Все стремились поскорее переместиться к границе, понимая, что там может происходить все, что угодно. Счет мог идти на секунды. В последнее время полотно слишком ослабло и с каждым очередным прорывом ситуация лишь ухудшалась. Возможно, им с Ариной даже ничего не придётся делать и Бог Хаоса благополучно сам сможет выбраться из своей тюрьмы.

Темный лорд двигался стремительно, игнорируя поклоны и удивленные взгляды знати, полной негодования, что он двигался в противоположную от порталов сторону. Но лорду де Вайленштейн было плевать на их мнение, как и на мнение любого, кто попытался бы его высказать. Он целенаправленно продвигался к тронному залу, движимый желанием познакомить поближе Лиама Дидриха с понятием Темная магия, однако остановился перед высокой двустворчатой дверью, с прищуром глядя на духа замка, перегородившего ему путь. Темные щупальца шевельнулись, оплетая его кисти и показывая свою готовность действовать, но Александр не собирался нападать первым. Ему банально нравился лорд Рохат и он искренне не хотел ему вредить.

Лорд де Вайленштейн открыл было рот, чтобы поинтересоваться уверен ли он в выборе стороны, когда дух резко качнул головой, призывая его молчать. Далее он сделал несколько магических пасов и дверь в тронный зал начала рассеиваться, пока не стала полностью прозрачной, позволяя тёмному лорду увидеть происходящее за закрытыми дверьми. А посмотреть, признаться, было на что. И как минимум удивиться, заметив сидящую на императорском троне светловолосую женщину и стоящего перед ней на коленях Императора.

— Ты обещал её убить, — пророкотал высокий женский голос, который доносился до слуха темного мага будто эхом сотни различных голосов. — Это уже не первый раз, когда ты подводишь моё доверие, Лиам.

Александр пытался присмотреться к её лицу, но облик на нем менялся слишком быстро, чтобы разглядеть хотя-бы выражение, с которым она это произнесла. И, хоть никогда ранее не сталкивался с её человеческим обличием, но сразу понял, что видит многоликую Богиню Иссиду.

Возможность призыва Богини — одна из многочисленных эксклюзивных возможностей, дарованная правителю при коронации, вместе с божественной силой.

— Если она так вам мешает, зачем вы призвали её на отбор? — подняв опущенную голову, поинтересовался Лиам глядя в упор в глаза Богини.

— Мы её не призывали, — рыкнула она, заставив стекла зазвенеть от силы своего голоса. На миг прикрыв глаза и успокоившись она продолжила уже тише. — Ни я, ни Морана не могли предположить, что она когда-нибудь вернётся. Убивать её тогда божественной силой было рискованно, поскольку мы не могли быть уверены, что это не запустит какое-то заклятие, наложенное Хаосом. Выкинуть ее в другой мир, абсолютно лишенный магии, было лучшим решением.

— Тогда кто призвал её сюда? — недоуменно поинтересовался Император. — У кого хватило сил?

Богиня поджала губы и на десятке лиц, что в секунду сменились на её лице, везде было выражение недовольства и… страха? Александр перевёл взгляд на лорда Рохата как раз в тот момент, когда его удивленный взгляд алых глаз так же скользнул к тёмному лорду.

— Это не твоё дело, Лиам, — рыкнула светлая Богиня. — Твоя задача убить девчонку, пока она не получила корону, иначе…

На конце предложения её голос снизился до шёпота, но даже у стоящего за дверью лорда волоски поднялись на руках и шее.

— Я пытаюсь, моя Богиня, — вновь склонил голову Лиам. — Если бы вы смогли дать мне ещё немного силы…

— Нет! — тронный зал вновь оглушил её рык. — Я и так сделала для тебя многое. Я помогла тебе наложить заклятье неразглашения, силы которому не существует.

— Вам оно нужно было не меньше, — тихо заметил Лиам, бесстрашно поднимая взгляд и натыкаясь на разгневанное лицо Иссиды. — Именно вам было нужно, чтобы никто не догадался о реальной причине смерти магов ордена Хаоса, иначе… Это могло привести к вопросам, к которым вы были не готовы.

Александр дернулся было вперёд, но вскинувший руки дух замка вовремя сдержал его от необдуманных поступков. Естественно ему хотелось узнать правду, но не ценой собственной жизни.

— Ты слишком много себе позволяешь, Лиам, — предупредительно-холодно заметила Богиня, поднимаясь с трона и возвышаясь над магом. — Не забывай о том, что тебе осталось быть Императором не так уж и долго. И, после того, как передашь корону, ты вновь окажешься в полной моей власти.

Император скривил губы, но предпочёл промолчать, чтобы ещё больше не разгневать Иссиду. Как для светлой Богини, у нее и так был слишком скверный характер.

— Убей девчонку, — не тераящим возражений голосом строго приказала она, растворяясь в пространстве.

Тёмному лорду даже пришлось моргнуть, чтобы убедиться, что она действительно исчезла. А вот Лиаму её исчезновение не показалось удивительным, словно он уже неоднократно видел подобное. Поднявшись на ноги, Император знатно выругался и, сцепив руки за спиной, подошёл к разбитому окну. Его взгляд, направленный на примятые лорины в рассветных сумерках был тыжелым и задумчивым. Мужчина действительно не понимал, как его угораздило так глубоко во все это влезть, когда он желал лишь одного — стать честным и справедливым Императором для своего государства. Когда же все изменилось?