— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Арина, переминаясь с ноги на ногу на входе. — Я прошу прощения, если нарушила местные обычаи или этикет, но я не знаю, как к вам обратиться. Леди?

Три полные розовощекие женщины переглянулись между собой, а потом кухню оглушил гул женского смеха. Фролова удовлетворенно улыбнулась — именно этого она и добивалась. Нет лучшего способа расположить к себе человека, чем заставить его смеяться.

— Слышала, Леди Мати? — сквозь брызнувшие из глаз слезы, прохрипела кухарка, что раскатывала тесто на столе. — К вам в резиденцию пожаловали. Извольте оказать прием.

Кухарка промокнула подступившие от смеха слезы и нахмурилась, разглядывая вошедшую в их царство сковородок девушку. Естественно, они её не знали.

— Арина, — представилась Фролова, проходя внутрь кухни. — Чужестранка с планеты Земля.

— Ух ты, — всплеснула руками та самая Мати, теряя всякий интерес к соусу, который готовила. — Впервые вижу попаданку.

Девушка нахмурилась, поскольку прозвучавшее слово сильно резануло слух.

— Так ты, милочка, действительно из другого мира? — не унималась кухарка Мати, которая видимо была здесь главной. — И как у вас там люди живут? Чем питаются?

Ощутив интерес к собственной персоне, блондинка удовлетворенно улыбнулась женщинам, позволяя увлечь себя за локоток к одному из столов.

— Предлагаю сделку, — авторитетно предложила Арина, садясь на деревянную широкую лавку. — Вы меня кормите тем, что так невероятно пахнет, а я вам расскажу парочку любимых рецептов из моего мира.

Так, за легкой беседой полной восхищенных выкриков и завистливых вздохов, Фролова съела тарелку соуса. Её рассказы слушали с повышенным вниманием и, хотя ни один продукт из перечисленных ею названий здесь никто не знал, было видно, что обе стороны получают удовольствие от беседы. Здесь не знали ни о картофеле, ни о свинине, ни о помидорах, однако, по-видимому, благодаря тому заклинанию понимания, что наложил на девушку Дорах по пути сюда, все участники разговора легко понимали друг друга. Словно, когда Арина произносила знакомые ей названия, это заклинание находило синоним из здешнего мира и вкладывало его в сознание собеседников. Единственная проблема возникла, когда Арина попросила кофе, но, к её огорчению, здесь аналогов такового не оказалось.

— Ну, это такой напиток, который добавляет энергии, — вновь попыталась объяснить девушка, надеясь, что хоть одно из описанных ею признаков найдет оклик в озадаченных взглядах кухарок.

— Зелье какое-то? — предположила Натина, молодая рыжеволосая женщина с россыпью веснушек на пухлых щечках. — Тогда ты не по адресу, лапочка. Тебе в лавку лекаря надо. Или к магу обратись, их сейчас много в столицу понаехало.

— Это не лекарство, а напиток, — отрицательно мотнула головой Фролова. — Как чай… Настойка? Сбор трав? Ну, может компот?

Женщины вопросительно переглянулись, пытаясь понять, чего эта девица хочет от них.

— Может быть, ты хочешь флёс? — задумчиво потерла подбородок Мати. — Погоди, милочка, погляжу. Если память мне не изменяет, у меня крохи его оставались.

Кухарка подошла к веренице шкафов и начала раскрывать баночки и склянки, поочередно нюхая их содержимое. Наконец, когда нужная баночка нашлась, она повернулась с широкой улыбкой на морщинистом лице.

— Сегодня — твой счастливый день! — уверенно провозгласила она, заливая несколько серых сушенных цветов кипятком. — Это очень редкие цветы и достаточно дорогие, чтобы я держала их для особого случая. Но раз к нам попала землянка, как её не попотчевать.

Видимо энтузиазм этой женщины был достаточно заразителен, чтобы Арина даже не подумала её исправить. Вместо этого, неожиданно для самой себя, девчонка захохотала. Причем не наиграно, а совершено искренне. Ободренная смехом, удовлетворенно ухмыляясь, Мати поставила перед Ариной кружку с горячим напитком.

Под тремя напряженными взглядами, та сделала глоток и задумчиво пополоскала жидкость между зубами, пытаясь распробовать. Вкус был своеобразным. Нельзя сказать, что он был неприятным, но и на кофе свежей обжарки он вовсе не походил. Однако после следующего глотка, Фролова ощутила, как медленно уходит сонливость и отступает нахлынувшая было вновь зевота.

— Ну как? — нетерпеливо поинтересовалась Матина. — Похоже на твой кофе?

— На вкус не особо, но эффект очень похожий — сон как рукой сняло, — честно ответила девушка. — Мати, что я должна сделать, чтобы заполучить эту банку?

Глаза кухарки вспыхнули азартом, когда она поняла, что у неё в руках аналог того, за что иномирянка готова была заложить душу. Кофеиновые наркоманы могли понять Арину — эта любовь не лечится.

— Как насчет того, что завтра ты, земляночка моя, поможешь мне перемыть полки стеллажей в кладовой? — хитро сощурившись, предложила Мати, указывая подбородком на непримечательную дверь, справа от стола, за которым все сидели.

Медленно поднявшись, Арина раскрыла кладовую и присвистнула, оценивая объем работы.

— Ну уж нет, за пол банки этих сушеных цветов, вы заломили цену, — скрестив руки на груди, она внимательно следила за кухаркой.

Нужно отдать той должное, видимо торговаться Мати не только умела, но и любила. Совсем ведь не растерялась от ответа Арины. Здесь нужно было предложить что-то, что заинтересовало бы кухарку не объемом, а сложностью. Еще раз придирчивым взглядом оценив стеллажи и невысоких крепких кухарок, ответ пришел Фроловой сам собой.

— Я вымою верхние полки, — уверенно предложила она, пытаясь не думать о том, как будет заниматься скалолазанием завтра. — Все четыре.

Мати хмыкнула и хотела сразу отказаться, но замолчала.

— Да чтоб тебя, — выдохнула она, словно сама от себя не ожидала, что даст согласие. — И нашла же что предложить, как по живому режешь. Это ж сколько у нас руки не доходили до тех полок? Катина, если я не ошибаюсь, последним тот мальчонка полки протирал за то, что вазу разбил? Когда ж это было? В прошлом году?

Арина сглотнула, мысленно представляя слой пыли, который её ожидал.

— Да где там, Мати, два года точно прошло, говорю тебе, — откликнулась третья кухарка, что до этого предпочитала молчать и слушать. — Это было в тот год, как Натина моя стражнику в руке своей отказала, неужто забыла. Я же тогда еще траур неделю носила, вот он меня и испугался, когда на рассвете воду сносил для двора.

Нати, как я теперь понимала дочка этой самой Катины, лишь раздраженно закатила глаза и махнула рукой.

— Тебе еще не надоело вспоминать, матушка? — пробубнила рыжеволосая кухарка, гася огонь под огромным чаном.

Катина картинно всхлипнула, вытирая несуществующие в глазах слезы.

— А как мне не вспоминать, — промычала она. — Такой шанс был дочку замуж выдать. А теперь что? Ходить тебе в девках, а мне внуков не повидать.

Нати картинно вздохнув, точь-в-точь скопировав жест матери, возвела руки вверх.

— О, святая Богиня жизни Исида, подари мне счастье найти себе мужа, — пропела она молитву. — Такого, чтоб любил, ценил и домой ночевать ходил.

Пропев эти слова, она трижды поклонилась и снова возвела руки к небу, повторяя свои слова.

Не сдержавшись, Арина засмеялась, наслаждаясь теплотой и уютом этого места. Если все люди в этом мире были такими же прекрасными, как эти женщины, то ей и вправду всерьез нужно было задуматься над тем фактом, где она хотела прожить свою жизнь.

— Какого Хаоса вы здесь делаете? — раздался раздраженный мужской голос за спинами женщин. — Все уже собрались, прием начинается, а вы здесь разговоры ведете.

— Господин, так у нас уже подавно готово все, — развела руками Нати, оглядывая заставленную чугунками кухню. — Это вы служниц пойдите погоняйте, господин. Вот кто языками треплет без умолку. С утра кости перемывают лордам и леди.

Рохат Дион Никс, то самое недоприведение, что тут именовали духом замка, грозно полыхнул алыми глазами из-под черного балахона.

— Ты даешь мне задания, Натания? — зарычал дух на девушку, заставляя ту поежится под его пристальным взглядом.